Легкая добыча - Хэди Уилфер

— Пусть приходит! Значит, я получу два подарка? Один из Нью-Йорка, а другой от Санта-Клауса?

Ричард рассмеялся.

— Похоже, что тебе везет. Только скажи мне, что ты хочешь получить.

Лиз слушала этот жизнерадостный диалог и с ревностью отметила, что Ричард совершенно не обращает внимания на ее присутствие. Он почти не смотрел в ее сторону. Честно говоря, после вчерашнего она рассчитывала на большее.

Желая пресечь очередной порыв племянницы, она сказала:

— Пат, уймись, Ричард будет в Нью-Йорке очень занят, ему некогда ходить там по магазинам.

При этих словах она встретила его взгляд, долгий, пристальный и очень холодный, почти ледяной.

— Пат, пойди к себе и напиши список всего, что бы ты хотела получить от Санта-Клауса. Только поторопись, я через полчаса должен уехать в аэропорт. — Обращаясь к девочке, он продолжал смотреть на Лиз.

Когда Ричард решил, что Пат уже не может слышать их разговора, он очень твердо сказал:

— Дорогая моя, никогда — никогда! — прошу на всю оставшуюся жизнь, не говори Пат от моего имени, что я могу и чего не могу сделать.

Лиз разозлилась.

— Я не говорила ей о том, что вы можете или не можете. Я лишь попросила ее быть сдержанней в своих желаниях. А вы просто стараетесь забаловать ее в своих корыстных целях!

— Ой, какие мы предусмотрительные!

От обиды у Лиз на глаза стали наворачиваться слезы. И она с преувеличенным вниманием смотрела на свой кофе. Конечно, ее обида продиктована прежде всего эгоизмом. Разве ей надо огорчаться тем, что отец и дочь сближаются и становятся уже почти родными? Потом ее мысли возвратились к событиям вчерашнего вечера.

— Я понимаю, вы сердиты на меня за то, что произошло у камина…

— Ну ты дуреха… Почему же я должен за это на тебя сердиться? — Лиз ничего не произнесла в ответ, сосредоточившись на донышке своей чашки, где оставались последние капли кофе. — Ну что же ты молчишь? — Ричард подошел к ней, боковым зрением Лиз видела, что он положил руку на стол совсем рядом с ней. Она ощутила знакомую дрожь от его близости. — Дорогая, я прошу тебя, не надо делать безответственных заявлений.

— Беру свои слова назад. Значит, вы не сердиты на меня за вчерашнее. Вот и хорошо. — Эти фразы Лиз произнесла странным, неестественным голосом: ее нервы были на пределе.

— Заметь, это ты завела разговор о вчерашнем вечере. Может, тебе полегчает, если ты снимешь с себя что-нибудь? А я опять заведусь.

— По-моему, вы злитесь из-за того, что вчера кое-что вышло не по-вашему. Не знаю, что именно, но вас это определенно выбило из колеи. Я ведь не соблазняла вас и не собираюсь делать этого впредь. — Лиз начала злиться на себя. Ей вовсе не хотелось услышать его оценку того, что было между ними, а с другой стороны, было бы любопытно узнать, что чувствовал и ощущал он, опытный и, в известном смысле, пресыщенный мужчина. Но сдержать себя она не могла. — Поймите меня правильно: что произошло, то произошло. Но я не того сорта девушка, которой необходимо время от времени с кем-то переспать под горячую руку. Продолжения не будет!

— Так уж прямо не будет? — Его губы скривились в довольно циничную усмешку. — Неужели я был так безнадежно плох?

— Я этого не сказала, просто мы по-разному видим жизненные ценности.

— Ну, ясно, ты пай-девочка, чистая и домашняя. Ты не можешь отдаться просто так. Тебе надо обязательно пообещать руку и сердце. Не потому ли у тебя разорвались отношения с тем парнем? Ты, наверное, поставила вопрос ребром: или — к алтарю, или — ничего?

— Полная ерунда! Мне он просто не был нужен. Кстати, и от вас ничего не требуется. Что случилось, то случилось, и разойдемся, как в море корабли.

— Разойдемся или не разойдемся — это отдельный вопрос. Лиз, дорогая, ответь мне честно, что ты чувствовала вчера вечером. Не могу понять, как женщина, еще минуту назад стонавшая от страсти в моих объятиях, вдруг протрезвела и, хладнокровно собрав свою одежду, заявила мне, что мы оба совершили непростительную ошибку.

— Я отвечу, но только после того, как вы объясните мне, может ли мужчина переспать с женщиной только из жалости, считая себя обязанным скрасить ее существование? Вы однажды сказали мне, что я физически не в вашем вкусе. Но, может, был хоть какой-то позитивный фактор, психологический? Я, например, поддалась порыву, не скрою.

— Порыву? Это что же, я его вызвал?

Ответить Лиз не успела. В кухню вошла Пат, в руках которой был лист бумаги, исписанный крупным детским почерком от края до края. Вручая свое послание Ричарду, девочка, потупив глаза, сказала:

— Я написала там много, но, если все не получится, не обижусь.

В другой момент Лиз непременно рассмеялась бы, с таким кокетством и женским коварством это было сказано. Но сейчас ей было не до смеха.

— Постараюсь сделать все возможное, — серьезно пообещал Ричард. Он сложил листок и спрятал в карман пиджака. — Мне придется провести переговоры с Санта-Клаусом, чтобы мои и его подарки не повторяли друг друга.

— Да, с ним стоит проконсультироваться. Однако мне что-то не удалось обнаружить его номер в телефонной книге. — И Пат широко улыбнулась.

Лиз неожиданно для самой себя задала вопрос:

— А у вас там, в Нью-Йорке, будет какой-нибудь контактный телефон?

Он посмотрел на нее укоризненным взглядом и на клочке бумаги написал и название отеля, где собирался остановиться, и номер своего мобильного телефона.

— Вот, кладу это здесь, на уголке стола. — Потом наклонился и поцеловал в макушку дочь. — Пока, скоро увидимся. Веди себя хорошо.

— Я всегда веду себя хорошо, — ответила Пат.

— Особенно в канун Рождества, когда ждешь подарков, — прокомментировала Лиз.

Ричард уехал, и дом опустел. Лиз в сопровождении Пат через некоторое время отправилась по магазинам. Ей хотелось как можно дольше не возвращаться домой, где их никто не ждал.

Главной задачей их похода было купить подарок Ричарду от имени Пат. Они даже поспорили, что это должно быть. Сошлись на ярком галстуке с изображением Микки Мауса — это раз, книги в яркой обложке — это два, и какой-нибудь смешной игрушки — это три.

— А что ты сама хочешь ему подарить? — спросила Пат.

Лиз замялась с ответом. Что она могла подарить этому странному мужчине, который не мог сформулировать свое отношение к ней, несмотря на порыв, который бросил их в объятия друг другу?

— Пожалуй, куплю ему джемпер. — Это была обезличенная вещь, как носки или носовые платки.

— А можно я выберу? — Девочка задала этот вопрос с искренним волнением.

— Конечно, выбери на свой вкус.

Покупки были сделаны. Дома они упаковали их в другие обертки с собственными надписями-посвящениями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});