Земля предков - Александр Мазин

Что ж вы так, дяденьки! Взаимодействие в бою надо отлаживать. В мирное время и старательно, иначе в военное будет больно и обидно.

Молодец метатель! Двинул меня копьем по нижним конечностям. Причем – плоскостью наконечника. Передумал валить. Решил – живьем. Нормальный вариант – уйти прыжком, для меня был неприемлем – за спиной копьеметателя пас монголоид с луком, поэтому я поступил нетрадиционно: сбил удар ногой (больно, однако!) и метнул меч в азартную рожу противника. Баланс у меча, как я уже говорил, был неважный, но на такой дистанции по фиг. Воткнулся. В правую сторону груди ближе к подмышке.

И опять нетрадиционное действие: мощный, с толчка, удар ногой в живот.

Копьеметатель, которому, боюсь, не скоро удастся взять в десницу копье, отлетел прямо на монголоида. Тот начал маневр уклонения, но на его пути попался третий «старшой», и мой «посыл» достиг сразу двоих. Давненько я так удачно не пасовал. Не, ребята, играть в мячик с викингами я вам не советую. Не тот класс.

Монголоида я не убил. Не возникло необходимости. Белый Волк глянул на меня из-за плеча монголоида и спас азиата. Я двинул его не в кадык, как намеревался, а в челюсть. Хар-роший такой кросс получился. Были б мы на ринге – чистая победа.

А вот третьему, который больше насчет покомандовать, – не повезло. Схлопотал копье в живот. Причем не от меня, а от Вильда. Я так думаю: с такой раной меч тебе, мужик, больше не нужен? Да мужик и не возражал: тискал пальчиками окровавленное древко и громко жаловался на отсутствие анестезии. И я, естественно, не смог отказать ему в такой мелочи. Хотя бы в благодарность за мечуган. Превосходное, кстати, качество: череп бывшего хозяина развалил, как тесак – тыкву.

Но не следует забывать, что мы с Вильдом здесь не одни. На палубе еще восемь кандидатов в покойники.

Как там у Высоцкого: «их восемь, нас двое»? Так кажется. Но кто посмеет сказать, что расклад не наш? Из этой восьмерки – точно никто.

Атаковали мы разом. Плечо к плечу, вернее, спина к спине. Мне этот варяжский приемчик известен. Было бы у нас по паре мечей, еще веселее получилось бы. Но и так неплохо. Я хотел перехватить трофейный меч в левую руку, но не понадобилось. Вильд меня опередил. Вдобавок поймал брошенное почти в упор копье и пустил его в ход в лучшем стиле Хавгрима Палицы: вскрыл касательным шейку замешкавшегося разбойничка.

А я тем временем двоих порешил, а третьего сначала укоротил на правое запястье, а потом – контрольный на голову. Еще одного отправил за Кромку Вильд, а пятый решил, что на палубе слишком жарко, и прыгнул в речку охладиться. И утоп. Дно вязкое, броня – если обшитый пластинками ватник можно так назвать – тяжелая…

Больше никого убивать я не разрешил. Не зря же мои друзья говорят, что я слишком добр для воина. Так что оставшуюся парочку храбрецов мы взяли живьем.

– Не добивать! – остановил я разохотившегося до кровушки Вильда. – А прибираться здесь кто будет? Глянь-ка лучше, как там сестра?

Заря отделалась шишкой на голове, легким сотрясением мозга и дюжиной синяков: наступили.

Вильд схлопотал резаную рану спины, длинную, но неглубокую, и вывих мизинца на правой руке.

Вывих я вправил, а с раной разобралась Заря.

На мне, к собственному изумлению, – ни царапины. Но еще больше меня удивило поведение моего личного хищника. Белый Волк изволил явиться мне лишь однажды, да и то в совершенно несвойственной ему ипостаси – спасителя моего супротивника.

Тем не менее супротивника этого, стрелка-монголоида, я связал с особым тщанием.

А потом не менее тщательно обыскал. И не зря. Обнаружил аж три заначки: ножик в сапоге, ножик в поясе и никогда прежде не виданный ножик в упаковке из семисантиметрового звериного клыка, оформленный в виде оберега.

Ну прямо ниндзя какой-то, а не простой средневековый разбойник.

– Хороший воин, – по-словенски монголоид говорил довольно чисто. – Кто ты, человек, похожий на белого хузарина и бьющийся, как нурман?

Нет, ну до чего ж самоуверенный мужик! Можно подумать, что это я перед ним лежу, связанный и беспомощный, как младенец.

Но мой Волк его выделил, так что проявим терпение.

– А ты сам-то – кто?

– Я – человек без рода, – на губу пленника опустился слепень, потоптался и впился… «Человек без рода» и веком не шевельнул.

– Огнем его, Ульф! – азартно воскликнул Вильд. – Прижжем ему пятки! Враз заговорит!

– Не заговорит, – возразил я и по азиатским глазам пленника понял, что заработал еще один балл к рейтингу. – Но имя у него всё же есть. Скажи мне его, воин, чтобы я знал, как тебя звать.

– Звать меня можешь – Бури, – разрешил пленник. – Хотя меня редко зовут. Чаще я прихожу сам, и мне не рады, – уточнил он с кривой ухмылкой, спугнув слепня. – Раньше было иначе, но теперь я – никто. Просто стрелок из лука.

Молодец. И имени не назвал. И пошутил изрядно. Выходит, у этой шутки борода еще больше, чем я думал.

– Всякий заговорит, когда… – Вильд дернулся и зашипел.

– Сиди смирно, брат! – прикрикнула Заря, зашивавшая ему спину.

Бури снисходительно усмехнулся.

– А как мне называть тебя, воин?

– Ульф Вогенсон.

– Нурманское имя. Но ты не нурман. Говоришь по-другому.

– Не слишком ли ты умен, простой стрелок из лука? – произнес я на языке данов.

Не понял. Или сделал вид, что не понял. И – следующий вопрос:

– Почему ты пощадил меня, Ульф Вогенсон? Ты убил всех, кто мог быть опасен. А я был самым опасным из людей Красного Угра, когда тот был жив.

– Мне был знак, – сказал я. – Этого довольно?

– Это ответ, – согласился Бури. – Но тебе придется меня убить.

– Почему же?

– Потому что иначе я убью тебя. Когда избавлюсь от этого, – он пошевелил связанными руками.

Вильд вновь хотел вмешаться, но сестра прикрыла ему рот.

– Зачем тебе меня убивать?

– Ты победил меня. И ты меня унизил. Не позволил умереть с честью.

– Значит, я сильнее. Разве ты никогда не встречал тех, кто сильнее тебя?

Азиат усмехнулся:

– Встречал. Давно.

– А если я предложу тебе другой путь, Бури? – произнес я, разрезая путы на его ногах.

– Сразиться с тобой? Это вернет мне честь!

– Я сказал: другой. Не тот, который ведет к смерти одного из нас.

– Покажи его – и я пойду по нему. Возможно.

– Заря, ты закончила с раной? – спросил я, не оборачиваясь.

– Рана! – фыркнула девушка. – Царапинка!

Вильд недовольно хрюкнул.

– Труворсон, принеси оружие этого человека!

Принес. Вот что значит – командный голос.

– Я покажу тебе путь, – сказал я, перерезая ремни на руках азиата. – Но выбрать ты должен сам.

Некоторое время он просто сидел, растирая запястья и искоса глядя на меня. Я был подчеркнуто спокоен и расслаблен. Хотя не сомневался, что смогу опередить. С искусством айдзюцу у меня всё хорошо.

Бури взял короткий прямой меч, вытянул из ножен. Хороший меч. Но его луку и в подметки не годится.

Вытянул руку с клинком ко мне (Вильд за моей спиной задышал чаще), глянул вдоль плоскости.

– Да, – сказал я.

Мы понимали друг друга без слов.

Меч крутнулся у него в пальцах: рукоятью вперед.

Универсальный жест.

Я взял меч, глянул точно так же – вдоль клинка, на одной стороне которого отражалось небо, а на другой – палубный настил, символизирующий землю, потом не менее ловко развернул его острием к себе.

Бури принял его и вложил в ножны.

Он предложил мне свою службу, и я ее принял.

Глава 20

Подобное – к подобному

Приятно быть везучим. Только что ты бегал в исподнем, в сапогах с чужой ноги, а теперь в твоем распоряжении целый корабль с кучей полезного имущества.

И четверо рабов, взятых по праву меча.

И один личный телохранитель экстра-класса.

И красивая девушка, которая уже не только строит тебе глазки, но и совершенно откровенно соблазняет. То бедрышком прижмется, то грудкой…

Пленников я усадил за весла. Парни молодые, здоровые, почти не покоцанные. Нечего им прохлаждаться. Это речное корыто, а не боевой драккар, на котором на румах сидят только свободные воины. Да и не Лебединая Дорога здесь, а мутная пресная речка. Пущай работают. Хотя ноги пленникам на всякий случай спутали.

За кормило я поставил Вильда, который, как и положено варягу, сызмала обучался судовождению, а сам решил поговорить с Бури. Очень уж меня заинтересовал этот человек.

Не поговорили.

Не успели.

Всё в жизни изменчиво, а подобное, как говорится, тянется к подобному.

Это я о приключениях.

Не успел я разобраться с трофеями и подыскать смену одежды по размеру, как нас догнал еще один парусный кораблик, практически аналогичный трофейному. И тут же один из рабов-пленников завопил дурным голосом и попытался треснуть меня веслом.