Ничья - Александра Лимова

тщательно, но химия между ними ощущалась. Регину действительно пытался расслабить Валера и я поняла, почему они вместе, он относился к ней как к очаровательной маленькой капризной девочке, пытающейся его защитить и никак не осознающей, что если над ним смеются, то не со зла. Диаметрально разные люди, но пара из них была невероятно увлекательная, за такими хочется наблюдать.

Впрочем, вскоре они уехали, потому что ночью у них был вылет на жемчужину Карибов — Барбадос. Накатившие воспоминания вызвали у меня желание скататься туда снова как-нибудь, и я искренне пожелала им хорошо отдохнуть.

С их отбытием стало разряженнее. У Амины. Она все еще держала, как выразился Марк, мордочку кирпичом, но явно была рада тому, что Богдан поменялся местами с Андреем и сел напротив нее.

Тем временем Тёма рассказывал печальную историю как однажды, когда он просто захотел поужинать, один, в тишине и покое, до него «абсолютно без причины, вот серьезно!» стали домогаться два подозрительных типа за соседним столом в забегаловке, где он возжелал порефлексировать:

— …и тут у меня флешбеки из недавнего прошлого, чем заканчивается подобное. Думаю, ну его к черту, поеду-ка я домой спать, тут явно тихо-мирно все не закончится. В общем, через трое суток выдают мне мои вещи в Адмиралтейском ИВС… — громовой раскат хохота за столом вынудил ухмыльнувшегося Тёму прерваться, а потом продолжить, — вещи выдают, мент спрашивает, мол, а чего ты не сказал что ты сын Шахнеса, он еще про дедушку не знал, поэтому про папу спросил. Да ага, я сам себе враг, что ли? Если бы папа узнал об этом, то я не трое суток сидел бы, а все пятнадцать.

— Почему? — удивился Андрей.

— Потому что он бы им за это заплатил! — развел руками Тёма под новый раскат хохота. — Было уже такое. На первом курсе с Маром на зимние каникулы приехали и чуть-чуть развлеклись, в смысле… короче, до нас докопались, — и утвердительно покивал на фальшивое возмущенное добавление Марка: «и тоже абсолютно без причины!», — и я сдуру отцу позвонил, когда нас в кутузку собрались забирать. В результате пятнадцать суток сидели вместо двух. А летом папа меня отправил на каникулы к бабушке под Екб. Вот чего ты так ржешь, Лёха! — Артем с осуждением посмотрел на закрывшего лицо ладонями Леху, смеющегося уже сипло, потому что он не мог набрать достаточно воздуха, — тут плакать надо! Знаешь, на каких тачках я там гонял? На садовых между грядками! Ладно хоть Мар приехал, у меня уже спина отваливалась… Пять гребанных соток!.. Бабушка консервативная очень, все у нее есть, папа не скупится, но нет ведь, надо самой все делать. И под музыку, которую она любит, у нее особый плейлист. — Артем, прокашлявшись, запел вновь удивительно красивым голосом, — там где клен шумит, над речной волной, говорили мы о любви-и-и с то-о-обой!..

Последние слова подхватили уже все: и Марк, и Дима, и Богдан, и романтично качающий в руках бутылку виски Андрей, и дрожащим от смеха голосом Леха.

— О, началось! — Ухмыльнулась Амина и как преподавательница на линейке, разведя руки перед хором первоклашек, громко произнесла, — дружно: кто мы? ВИА…

— …кр-р-ря! — В унисон проорал-прорычал хор мальчиков-зайчиков.

— Вот так я стал мини-сборником советской эстрады, — сознался Тёма, когда раскат смеха за столом немного утих и он вновь предался воспоминанию каникул у бабушки, — еще и в церковь ходить по воскресеньям заставляла… господи, а я атеист.

— Надо говорить: слава богу, я атеист, — поправил его усмехнувшийся Марк.

— Вот ты сексист, — посмотрел на него Тёма, — как тебе надо говорить? Какой-нибудь фемистичный лозунг, а потом ты такой: сюрпрайз, мазафака, я сексист и на самом деле я так не дума…

— Я ничего против фемдвижения не имею, кстати. Если оно в нужном месте, — прервав Тёму покачал головой Марк, кивая Богдану, предложившему обновить коньяк в его бокале.

— Это как? — удивился Дима, запахивая потуже плед на Еве, подобравшей под себя ноги на кресле. — сексист, который за феминисток?

— Толерантный сексист, скорее. — Отозвался Марк, придвигая ближе мое кресло к себе, чтобы положить на мои скрещенные ноги руку. — Я же говорю, все должно быть в нужном месте. К примеру: возьмем некоторые народности Северного Кавказа, ну и Сауди. Там происходит ущемление прав человека из-за принадлежности к женскому полу. Понятно, что традиции, культура и подобное. Мрак разводить не хочется, но есть вещи… которые за гранью. Вот в таких случаях необходимо феминистическое движение, ибо люди не собственность, и уж тем более это не должно определяться по половому признаку, как правило, еще и с нередким наслоением виктимблейдинга. А теперь возьмем другой пример: года три назад мы с Тёмой катались по Европе. Вроде бы в Стокгольме дело было, да? — Марк вопросительно приподнял бровь, глядя на Артема.

— Когда две клуши полицию вызвали? Да, мы были в Стокгольме. — Усмехнулся Артем.

— Да, мы сидели в баре. Хороший такой бар, в цивильном городе цивильной Европы. Зашли две женщины, лет сорока на вид. Сели недалеко от нас, прямо перед плазмой, она невысоко на стене висела. Тогда футбольный матч шел и между болтовней в экран мы поглядывали. — Марк чокнулся бокалом с бутылкой Андрея, и продолжил, — хочешь-не хочешь, на глаза эти женщины будут попадаться. Через десять минут они вызвали полицию и сказали, что мы с Тёмой их домогались. На вопрос полиции как именно, они ответили, что глазами. Полиция посмеялась и уехала. Я не уверен, что с бездумным извращением идей толерантности сейчас эта история закончилась бы с тем же исходом. Все должно быть уместно и я не о морали и этике, а о том, что инструмент не должен быть оружием. Так же с религией. Это инструмент. Кто-то с помощью нее находит себя или находится в себе, а кто-то видит ее как способ управлять остальными. Как топор. С его помощью можно нарубить дров и обогреть дом, а можно отрубать головы. Все эти вещи, феминистические движения, пропаганда толерантности, религия и прочее, из одной сферы — инструмент стабилизации. Современная социальная проблема в том, что в изобилии хорошего, как и в его недостатке происходит подмена понятий, что есть норма, преступление, кто жертва, кто преступник. Я об этом.

— Вашему вниманию был представлен любимец и лучший студент социально-гуманитарных