Я не скажу тебе «нет» - Ася Оболенская

вот совсем не должен был тут появляться.

Пока Ярослав Дмитриевич внимательно осматривал зал, я боролась с желанием забраться под стол. Уж лучше потом объяснять шефу и его маме, почему я так поступила, чем оказаться обнаруженной. И черт с ней, с премией.

Однако воплощать желание в жизнь я стала слишком поздно. Стоило лишь начать наклоняться, как директор «Корольков» перевел взгляд прямо на меня.

Секунду он просто смотрел, однако потом на его лице отразилось искреннее удивление. Ну, в тот самый момент, когда он обнаружил расположившегося рядом со мной шефа.

А вот последнюю эмоцию я понять так и не смогла. Ту, когда его взгляд упал на Лару, сидевшую в пол оборота к выходу.

Мать босса словно почувствовала этот взгляд, обернулась к дверям и… И помахала Ярославу Дмитриевичу рукой?!

Желание уползти сменилось желанием протереть глаза. Нет, не так. К нему присоединилось это желание. Да, ползти и тереть. Так правильней.

Однако через пару мгновений, я и вовсе перестала понимать, что происходит. Когда директор «Корольков» уверенным шагом подошел к нашему столику, а Лара поднялась на ноги и протянула руки, чтобы обнять мужчину, я уже даже не пыталась соображать. Просто сидела и тупо моргала.

Правда не замечать детали не получалось. Например, я видела радость в глазах родительницы шефа, а еще внимание непроизвольно привлек ее взгляд. И, несмотря на то, что мои мозги уже, кажется, начинали закипать, я могла поклясться, что около получаса назад я этот взгляд уже видела. Даже момент хорошо помнила. Тот самый, когда она, едва встретив нас, внимательно осматривала Максима Станиславовича.

А следующая фраза меня вообще в ступор вогнала.

— Не беспокойся, ем нормально, болеть не собираюсь.

Что, блин?!

В ожидании хоть каких-то объяснений повернулась к боссу, но тот лишь с неудовольствием посматривал попеременно то на Лару, то на директора «Корольков».

Нет, я конечно, замечала, что босс и Ярослав Дмитриевич чем-то немного похожи, но чтобы настолько?!

Да ну нафиг, у них даже отчества разные. Может, родственники дальние? Троюродные племянники через бабушкино колено, например. Отличный вариант, кстати. Уж куда лучше, чем…братья?

Мои размышления по поводу связи между мужчинами были прерваны виновницей встречи, которая, усадив директора «Корольков» рядом с собой, недовольно проговорила, обратившись к Максиму Станиславовичу.

— Я вообще-то думала, что вы вместе приедете.

— Прости, наша близость еще не дошла до такого уровня. — еще до того, как босс успел открыть рот, ответил Ярослав Дмитриевич. — Тем более я отлично знаю, где находится аэропорт. А по твоей наводке, — мужчина извлек из кармана телефон и, усмехнувшись, прочитал. — «Какая-то бежевая фигня на втором этаже», найти кафе не составило никакого труда.

— И я, вообще-то, Машу привез. — подал голос начальник.

Лучше бы не подавал. Я даже закашлялась в этот момент, сообразив, что до сих пор сижу наполовину согнувшись, так, как и замерла несколько минут назад, приготовившись к несостоявшемуся побегу.

Зашибись, отличное зрелище. Поза, достойная модного каталога.

И я даже хотела все исправить, ну, как все, хотя бы себя в человекоподобное состояние привести, однако шеф вновь полез туда, куда не следовало. Несомненно, заметив мою реакцию на сказанные им слова, мужчина не придумал ничего умнее, чем приобнять меня, притянуть к себе и милейшим голосом спросить:

— Все в порядке, милая?

Да вообще зашибись! Вот теперь особенно, как никогда!

Не особо соображая, что творит босс, а, главное, зачем он это творит, но начиная злиться из-за того, что запланированное театральное представление превращается в настоящий цирк, прочистила горло и как можно более нежно ответила:

— Конечно же, пупсик!

У «пупсика», несмотря на все мои надежды и ожидания, ни один мускул на лице не дрогнул, он так и продолжил улыбаться. Оставалось надеяться лишь на то, что где-то глубоко внутри его мой ответ раздражал не меньше, чем меня его поведение.

— Ой, я как-то совсем забыла вас познакомить! — то ли не замечая нашей из рук вон плохой актерской игры, то ли не желая ее замечать, в разговор вклинилась Лара. — Маша, это Ярослав. Мой сын.

Бэмс!

Вы слышали этот звук? Ну, тот самый с которым моя челюсть рухнула на пол.

— А мы знакомы. — мигом подметил директор «Корольков», даже не дав проследить, куда именно приземлились зубы. Он мое внимание к себе моментально приковал, хватило одного взгляда. Холодного, цепкого. — Я, правда, не ожидал Марию Игоревну здесь встретить. Думал, еще не выздоровела.

Мне показалось, или это сарказм в голосе? А рука Максима Станиславовича реально только что чуть сильнее сжалась на моей талии?

Так, хватит! Никаких сил терпеть это уже не осталось, еще немного, и я не то, что без премии останусь, я по какой-нибудь статье уголовного кодекса в места не столь отдаленные направлюсь.

— Извините, мне как-то действительно еще немного не по себе. — мысль не упустить возможность хотя бы ненадолго покинуть эти милые семейные посиделки накрепко засела в голове. Требовалось действовать. — Отлучусь ненадолго.

— Все в порядке, дорогая? — с нажимом на последнее слово, поинтересовался шеф.

— Да, родной, спасибо. — думаю, не стоит пояснять, на какую часть фразы сделала ударение я. — Просто нужно немного освежиться.

К счастью, хотя бы Лара и Ярослав Дмитриевич особо бурно не отреагировали. Женщина просто кивнула, а директор «Корольков» и вовсе не посмотрел в мою сторону. Ну просто прекрасно!

Обнаружить туалет особого труда не составило, а вот заставить себя мыслить здраво… Ну, я до сих пор сомневаюсь, что в той ситуации мне это удалось.

В голове крутилась одна единственна фраза — какого хрена?

Ее с равной степенью успешности можно было присобачить ко всем возникающим в голове вопросам: какого хрена я тут делаю, какого хрена тут делает Ярослав Дмитриевич, какого хрена я не знала, что они братья, какого хрена они вообще братья?! Я бы, наверное, еще с миллион приставок к этому вопросу могла придумать, если бы решила продолжить себя изводить.

В общем, куда не плюнь, кругом одно «какого хрена?».

Почему все так сложно? Неужели еще тогда, когда мы прилетели, нельзя было с ходу рассказать о своей родственной связи, чтобы сейчас эта новость меня настолько не шокировала.

«Мария Игоревна, это Ярослав Дмитриевич, мой брат, и мы друг друга ненавидим! А еще мы скоро вас с нашей мамой познакомим, такая веселуха начнется!»

А шокировала меня эта новость конкретно, причем почему конкретно, я до сих пор понять не могла. Просто шокировала, и все.

А еще как-то слишком не по себе было.

Предполагаю, что виной всему совсем не родственные связи, только развивать эту мысль