Эксперимент со временем - Джон Данн

На основании вышеизложенного вы вынуждены заключить, что ум конечного наблюдателя формирует себя в процессе наблюдения за последовательно представляемыми состояниями мозга, а значит, учится мыслить трехмерным способом. Отсюда явствует, что на нынешнем этапе вашей жизни ваше мышление в сновидениях должно уступать по качеству вашему мышлению наяву (когда вы как конечный наблюдатель, наделенный способностью вмешиваться в ход событий, прибегаете к помощи мозга). Это заключение подтверждается исследованием степени ясности вашего мышления в сновидениях.

Результаты анализа убеждают вас в том, что в сновидениях — Джонса или ваших собственных — телесные ощущения должны быть гораздо менее интенсивными, чем наяву. Эксперимент доказывает истинность данного положения.

Вы находите причину того, почему конечный Джонс должен удерживать свое внимание сфокусированным на Джонсе 1 до тех пор, пока мозг поставляет Джонсу 1 хоть что-то доступное наблюдению. Именно это, как обнаруживается, делаете и вы сами.

И тут вы выдвигаете предположение — первое и единственное — касательно предмета не столь уж и существенного. Когда в том месте Времени 1, где находится Джонс 1, нет ничего доступного наблюдению, Джонс 1 перестает обеспечивать Джонса 2 движущимся ориентиром; в этих условиях, по вашему мнению, перемещения внимания Джонса 2 в поле 2, вероятно, должны быть крайне беспорядочными. Это предположение, как выясняется, полностью согласуется с вашим собственным приобретенным в сновидениях опытом.

Наконец, сформулированная вами концепция наблюдателя дает вам телеологическое обоснование случайностей рождения, трехмерной жизни, боли, сна и смерти.

* * *

Конечный мыслитель или интерпретатор — член серии, чье мышление превосходит простое наблюдение за содержимым его поля, — есть наблюдатель, который, подобно конечному времени, остается необозначенным на любом графике из нашей серии. В ее первом члене, изображенном на рис. 7 (а) и 7 (б), он предстает как наблюдатель 1; во втором члене — как наблюдатель 2, чье поле показано на рис. 9. И так далее до бесконечности. Крайне важно, что мы рассмотрели серию вплоть до ее третьего члена, ибо в противном случае нам не удалось бы полностью выявить серийное отношение. Но нет никакого практического смысла в рассмотрении более отдаленных членов. Третий член серии не содержит никаких новых отношений между наблюдателем и наблюдаемым. Продолжать анализ означало бы все дальше отодвигать конечного наблюдателя и мыслителя вместе со всеми его специфическими функциями и вводить дополнительные реагенты, реагирующие на содержимое субстрата и бессознательные всюду, за исключением того места, где их использует конечный наблюдатель для усиления остроты зрения.

Следовательно, вполне достаточно изобразить мир как мир, содержащий наблюдателя 2, иначе говоря, как поле 2, показанное на рис. 9. Такое изображение даст вам серийное отношение во всей его полноте.

ГЛАВА XXV

(Замечание. Читателю рекомендуется пропустить эту главу, если его не интересует физика.)

Незадолго до релятивистского бума физика пережила два великих потрясения — настолько сильных, что еще не определен полностью причиненный ими ущерб. Первое потрясение связано с тем, что служившее верой и правдой на протяжении столетий понятие о материи как фундаментальнейшей из всех вещей было отброшено и подлинным основанием объективной вселенной провозглашен «электрон». Второе потрясение, вызванное открытием удивительной частицы под названием «квант», произвело еще более глубокие изменения.

Квант, по-видимому, каким-то загадочным образом соответствует реальному атому некоей физической величины, которая долго время (даже тогда, когда она мыслилась не конкретнее, чем физико-математический термин) признавалась самой фундаментальной вещью в своем роде. Эта физическая величина называется «действие», и ее не следует путать с действием в обычном смысле этого слова. Эта величина каким-то странным образом представляет собой кинетическую энергию, помноженную на время, или импульс, помноженный на пространство. Впрочем, рядовому читателю не нужно беспокоиться по поводу смысла этих крайне любопытных терминов. При современном уровне развития физики всякий, кто пытается создать ментальный образ того, что обозначается словом «действие», рискует нарваться на неприятности; и неспециалисту, натолкнувшемуся на этот термин, лучше всего условиться с самим собой, что он означает просто некую известную, но еще не идентифицированную целостность.

«Действие, — говорит профессор Эддингтон, — обычно рассматривается как самая фундаментальная вещь в объективном мире физики, хотя ум не в силах воспринять ее из-за ее изменчивости; согласно смутным догадкам атомность действия есть всеобщий закон и появление электронов каким-то образом зависит от этого. Но дать точную формулировку теории квантов действия физикам пока еще не удалось».

Однако, если рассматривать атомы «действия» с позиций сериализма, очевидно, что их следует мыслить в виде крошечных целостностей, усеивающих, словно точки, Время 1 и длящихся во Времени 2, т. е. в виде реальных целостностей в поле 2, причем столь же реальных, как электроны в поле 1.

В физике до открытия кванта одним из величайших основополагающих обобщений считался принцип наименьшего действия. Он описывает пути, по которым будут двигаться обладающие «массой» тела, когда они переходят из одной конфигурации в другую за некоторый промежуток времени. Согласно этому принципу, путь движения будет таков, что «действие» (энергия, помноженная на количество времени) будет наименьшим в данных условиях. Следовательно, указанный принцип вполне применим для предсказаний.

Однако, есть и другая точная наука, которая может претендовать на звание предсказательной. Речь идет о чисто математической науке. Здесь, в отличие от физики, человек, занимающийся вычислениями, не располагает средствами выяснить, какие законы механических причины и следствия — если таковые вообще имеются — лежат в основе изучаемого им объекта. Поэтому он игнорирует их и делает выводы, исходя из оценки «вероятности». Физика может предсказать, каким будет в ближайшем будущем путь движения планеты, с помощью принципа наименьшего действия; столь же точное предсказание может сделать и математическая наука о «вероятности» с помощью принципа наибольшей вероятности. Эту же науку непреднамеренно использует и обыватель, когда говорит о каком-нибудь грядущем событии:

«Шансы настолько велики, что оно непременно произойдет». Математическая наука рассматривает все будущие события как «вероятности» и сообщает вам о степени их вероятности. И когда степень вероятности свершения события так велика, что не вызывает сомнений, эта наука становится столь же пророческой, как и физика.

По мнению представителя математической науки, существует одно и только одно будущее состояние вселенной, а именно то, про которое мы, учитывая все наличные условия, можем сказать, что оно имеет «наибольшую вероятность». По мнению физика, также существует одно и только одно будущее состояние вселенной — то, про которое мы, приняв во внимание все наличные условия, можем сказать, что оно предполагает «наименьшее действие».

Поскольку обе науки говорят об одном и том же будущем состоянии вселенной, рассмотрим оба принципа, приводящих нас к одному и тому же выводу, казалось бы, совершенно различными путями. И у нас есть веские основания подозревать, что эти принципы суть лишь различные способы рассмотрения какого-то одного фундаментального принципа строения вселенной.

Делая изыскания в области математической физики, Эддингтон заметил, что и «вероятности» и «действию» присуще некое очень специфическое свойство. Отсюда следовало не только то, что «вероятность» и «действие» взаимосвязаны, но и то, что отношение между ними должно явно иметь математическую природу. Вскоре догадка подтвердилась. Математическое отношение было найдено без помощи этих принципов. Но когда Эддингтон применил его для математического выражения обоих принципов, он обнаружил, что на самом деле оно превращает принцип наибольшей вероятности в принцип наименьшего действия, и наоборот. Таким образом, принципы оказались просто различными способами выражения одного и того же фундаментального факта.

Подводя итог, Эддингтон отождествляет «действие» с тем, что называется «функцией» «вероятности». «Действие, — полагает он (читая приводимую цитату, читатель не должен тревожиться по поводу своих познаний в области математики), — есть минус логарифм статистической вероятности состояния существующего мира». («Существующего» означает «существующего в данном конкретном месте времени безотносительно к тому, находится ли это место в настоящем, прошлом или будущем».)