Рыцарь из рода драконов - Анатолий Бочаров

   - Интересный натюрморт, - заметил Уилан, все еще изучающий старинное полотно - так пристально, будто никогда раньше его в жизни не видел. Айтверн мысленно поблагодарил капитана за то, что тот догадался о невеселых размышлениях своего господина и поспешил развлечь его беседой. Лучше уж разговаривать о живописи, нежели думать о том, что совершил.

   - И в самом деле, интересный, - согласился герцог. - Потому здесь и висит.

   Кисть умершего много лет назад художника изобразила двух людей, остановившихся друг напротив друга в кругу стоячих камней, поросших мхом менгиров, что возносились к серому предзимнему небу. Один из мужчин был облачен в не по погоде легкие зеленые одежды, у него были правильные черты лица, настолько тонкие, что напоминали они застывшую воду или замерший туман, всего лишь на мгновение принявший зримую форму. Светлые волосы рассыпались по плечам, а пронзительные темно-синие глаза казались исполненными спрятанной от всего мира боли. Пальцы сжимали пряжку золотого пояса.

   Второй мужчина, одетый в светло-серый костюм, замер в пяти шагах от первого, небрежно опершись на вогнанный в землю длинный меч, с обсидиановым лезвием. Лицом и телосложением он удивительно напоминал человека в зеленом, совсем как отражение, увиденное в зеркале или в сверкающем круге щита. Вот только волосы, стянутые украшенным сапфирами серебряным обручем, были черными, глаза - удивительного жемчужного оттенка, а кожа - очень бледной, чуть ли не прозрачной, с просвечивающими венами. Взгляд у опирающегося на меч мужчины был холодный, жесткий и вместе с тем какой-то отстраненный, нездешний.

   Казалось, что эти двое готовы вот-вот шагнуть навстречу, преодолеть разделяющее их расстояние... лишь только непонятно, зачем. Может, чтобы пожать друг другу руки, а может - чтобы начать поединок.

   Раймонд знал об изображенных на картине людях немало. Почти столько же, сколько о себе самом - его кровь, его проклятая и благословенная эльфийская кровь, позволяла иногда смотреть в прошлое своего рода... настолько далеко, что никто уже не помнил иных лет, и в хрониках о них не говорилось. Видеть образы из давно минувшего времени так, как обычные люди видят сны. Герцог Айтверн многое знал о прежних днях. Например то, что ни один из этих двоих на картине на самом деле не был человеком.

   - Вообще-то это копия, - сообщил герцог, - оригинал хранится в Малерионе... ты его видел, кстати, и не раз. По преданию, картину нарисовал один из очевидцев запечатленной на ней встречи... вот этот, слева, - Раймонд указал на светловолосого. - Майлер, эльфийский лорд, из Дома Драконорожденных... моего дома. Тот самый, что сражался в Войне Смутных Лет, и отказался от бессмертия, связав свою судьбу с судьбой женщины из человеческого рода. Основавший династию на смертных землях, и сам сделавшийся смертным. Мой легендарный предок. Первый герцог Айтверн.

   - Тогда кто второй? - спросил Уилан. - Они похожи...

   Интересно, с легким любопытством подумал Раймонду, неужели старому вояке в самом деле интересно, или он просто ищет повод для беседы? Скорее последнее.

   - Второй... - Айтверн помолчал. - Все, кто помнил его имя, давно мертвы. Брат моего пращура. Владетельный фэйри, объявивший некогда войну роду человеческому. Его прозвали Бледным Государем. Повелителем Бурь. - Уилан посмотрел на полотно внимательней, и на этот раз на его лице действительно отразился интерес. - Старая страшная сказка, - продолжал герцог. - Бледным Государем обычно матери пугают нерадивых детей. Уверен, и тебя в свое время запугали. Говорят, у него огромный замок на северной крыше мира, среди вечных снегов, что тянутся на сотни лиг, замок, который охраняют восставшие мертвецы, с мечами, на чьих клинках застыл иней. Бледный Государь сидит там на троне, вырезанном из куска льда, пьет вино из ледяного кубка, и душа его давно смерзлась, а по жилам течет серебро. Он смотрит, как пирует и веселится его мертвый двор. Бледный Государь повелевает вьюгами, и метелями, и зимними ветрами. Король темноты, холода и смерти. Порой, когда ночи особенно длинны, Повелитель Бурь седлает коня, и с ним седлает коней вся его свита. Они скачут по небу, адамантовые копыта высекают искры из туч, и звезды гаснут, стоит плащу темного владыки коснуться их. Такая вот... милая сказка. Ну что, страшно?

   Капитан Уилан отошел от портрета.

   - Я не знал... что он ваш родич.

   - Это немногие знают, - бросил Айтверн. - Притом, за тысячу лет любое родство обратится в дым. Я никогда не видел этого своего... родственника, но не сомневаюсь, что он еще жив. Эльфы не умирают, друг мой Орсон. Они живут даже тогда, когда это давно потеряло смысл. Когда война закончилась, последние из фэйри ушли в полуночную тьму, там и пребывают поныне, в ожидании конца нашего мира. Мы, Айтверны, Драконорожденные на старом языке - единственные, кто остался на землях людей. Мы и сами стали смертными, смешав нашу кровь с вашей.

   У Уилана хватило ума не спросить, откуда герцог знает о том, что поведал, и Раймонд был ему за то благодарен. О некоторых вещах он не собирался рассказывать даже друзьям... а Уилан был другом, пусть и повязанным жалованьем и клятвой верности. Надо будет объяснить все Артуру, когда придет время... но не сейчас. У самого Раймонда видения о прошлом начались уже после двадцати. Первый раз - прямо во время боя. Он схлестнулся с вражеским бойцом - и вдруг увидел себя в незнакомом месте, с людьми, умершими задолго до его рождения. Раймонд с трудом вынырнул из видения в явь и все же успел свалить противника, но получил перед тем глубокую рану. Несколько дней спустя, когда вызванная ранением лихорадка закончилась, он пришел к отцу и рассказал о нагрянувшем посреди бодрствования сне. Лорд Гарольд, старый герцог, затворил двери опочивальни и глубоким, изъеденным прожитыми летами голосом поведал о странных силах, отпущенных их роду. Об их магии... магии, что позволяла видеть давно ушедшее, знать всеми забытое, и ощущать порой знаки, спрятанные в земле и воде. Старая сила. Старая память. Люди верили, что чародеи перевелись на земле вместе с первым из Ретвальдов - но на самом деле последними чародеями в известной части мира оставались мужчины из дома Айтвернов. Когда Артур вырастет, ему придется это узнать. Он и без того с детства грезил чарами.

   В двери постучали, и, даже не дожидаясь ответа, в кабинет вошел запыхавшийся стражник. Совсем молодой парень в белом с золотым диском плаще королевской гвардии.

   - Милорд маршал! - торопливый поклон. - К вам пришли. Они явились к воротам... и Терхол велел их пропустить.

   - Он верно с ума сошел? - рывком поднялся герцог. - Я же приказал...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});