Бюро расследований «Агата» - Анна Николаевна Старцева

мягкими чертами лица и синими глазами.

– Агата, – её голос такой же, как у дочери.

Цвет глаз и голос – они похожи только этим. На мертвой поляне они словно Солнце и Луна.

– Мама, я так скучаю, – говорит Агата. Слезы падают градом, руки обнимают родные плечи.

– Я тоже. Я тоже скучаю. Я люблю тебя, доченька.

Внезапно поднимается ветер, и мертвое белесое небо скрывается под низкими грозовыми тучами. Гром рвет воздух где-то вдалеке, но ты знаешь, что скоро он будет совсем рядом.

– Мама, что это? – Агата поднимает голову, и первые капли дождя падают ей на лицо.

– Надвигается буря, – тихо говорит мама, а потом резко хватает Агату за плечи. – Посмотри на меня!

– Мама?

– Будь осторожна! Бойся её!

Молния раскалывает небо, ослепляя, гром разрывает пространство, слова матери тонут в грохоте.

Дождь падает сплошной стеной, и поляна вмиг превращается в болото.

– Мама!

Агата захлебывается криком и падает на скользкую от дождя землю.

– Где ты?!

Сильная рука хватает Агату за запястье и тянет на себя. Маме уже не восемнадцать лет, а гораздо больше.

Кое-как поднявшись на ноги, они бегут, обнявшись, но знают, что от грозы не сбежать.

Еще одна молния и гром бьют над их головами, и мощный порыв ветра валит Агату на землю.

– Бойся змеи! Спасайся! Беги от красноглазой змеи! – слышит Агата затихающий голос.

Очередная молния ослепляет, а от грохота закладывает уши.

Глубокий вдох и Агата резко села в постели.

На лбу выступил пот, хотя в комнате было прохладно. Дрожащими руками Агата пригладила спутанные волосы.

– Ну и сон, – хриплым голосом сказала девушка, чтобы хоть как-то развеять давящую на виски тишину.

Она с тоской оглядела комнату, жалея, что так и не завела графин с водой. Под дверью обнаружился небольшой серый конверт. Местный способ доставки почты. Агата на цыпочках добежала до двери, схватила конверт и нырнула обратно в постель.

Идеально ровный самодельный конверт содержал письмо, написанное идеально ровным округлым почерком.

– Арчи, – улыбнулась девушка и покачала головой.

«Не знаю, во сколько ты проснешься. Приходи в бюро.

Палмер сбежал из госпиталя и сидит у Брока.

Что-то с допросом леди Фейт у них не ладится.

П. С. Палмер просил передать, что если ты не сходишь на перевязку,

он тебя пришьет. Что это значит? Я не понял».

Агата моментально забыла про приснившийся кошмар. Эхо вчерашней перестрелки забылось, и даже боль в плече утихла. Чувство, близкое к эйфории заполнило грудную клетку и грозило вот-вот выплеснуться наружу. Девушка рассмеялась, сознавая, как глупо выглядит сейчас.

Ощущение причастности – вот что заставляло Агату одеваться в холодной комнате, умываться ледяной водой, но при этом улыбаться.

Она не одна в комнате на втором этаже в старом доме. Её ждут, о ней беспокоятся. Дверь, в которую она скоро постучится, откроется и её встретят с улыбкой.

Нарушить приказ Палмера она не осмелилась, поэтому первым делом направилась в госпиталь. Сон помог, и рана выглядела куда лучше, да и таблетки уже не требовались, хотя доктор настоял, чтобы она принимала их в течение еще трех дней.

До бюро она добралась только через час. Солнце уже клонилось к закату, и она всерьез опасалась, что опаздывает к возвращению Палмера.

Однако в комнате отдыха мирно попивали кофеек только Эдвин и Арчи.

– Вечер добрый, – махнул рукой Арчи, и достал с полки еще одну кофейную кружку.

– Вы давно здесь? – спросила Агата, устраиваясь за столом рядом с Эдвином.

– Я с утра, – Арчи поставил перед Агатой кружку с ароматным кофе. – А Эдвин только час назад пришел. Палмер в управлении. Эмерсон вроде с ним.

Сонный Эдвин вяло кивнул и с шумом глотнул кофе.

– Третью кружку пью, – пожаловался он. – Никак проснуться не могу. Этот балбес меня ни свет ни заря разбудил.

– Что? Я в шесть вечера пришел, – возмутился Арчи.

– Я и говорю: рано! – отрезал Эдвин, и повернулся к Агате. – Голова болит.

Агата понимающе кивнула. Алкоголь по запаху был крепкий.

– Пить меньше надо, – буркнул Арчи.

– А ты откуда знаешь?

– Да от тебя до сих пор разит как из бочки!

– Ой, не ори, а.

– А ты мне рот не затыкай!

– Я же просил не орать! – выкрикнул Эдвин и тут же скривился от боли.

Агата тихо посмеивалась над их перепалкой и даже не заметила, как дверь комнаты отдыха бесшумно открылась, а кружка уплыла из её рук.

– Что?

– Спасибо, малыш, – кивнул Эмерсон, и одним большим глотком допил оставшийся кофе.

– Тебе никто не говорил, что это не гигиенично? – встрял Арчи, пожимая руку вошедшему Палмеру.

Начальник выглядел гораздо бодрее и веселее, чем вчера.

– Трэнт, как рука?

– Все в порядке, Мастер. Я был на перевязке, – отрапортовала Агата. – А вы?

– Нормально. На мне как на собаке заживает, – отмахнулся Палмер и сел во главе стола. Заботливый Арчи метнулся в сторону кофейника и спустя минуту перед начальником стояла кружка с ароматным напитком.

– А мне? – протянул Эмерсон, бросая плащ на спинку стула.

– Обойдешься, – отмахнулся парень.

Эмерсон уселся рядом с ним и просканировал внимательным взглядом медленно краснеющую Агату. Она не забыла, что случилось вчера, и не совсем понимала, как стоит вести себя. Обида прошла, неловкость осталась.

– Что ж. Обсудим новости, – начал Палмер. – Во-первых, хочу поблагодарить вас за работу над делом. Улик на леди Фейт хватит, чтобы посадить её за решетку на всю жизнь. Во-вторых, всем вам выпишут благодарность от окружного полицейского управления за помощь в расследовании. Всем, кроме Эмерсона, разумеется.

Нэд утер невидимую слезу воображаемым платочком.

– В-третьих, я прошу вас быть крайне осторожными. Мы разворошили осиное гнездо, и нас с вами знают в лицо.

– Что? – пискнул Арчи, бледнея на глазах.

На этот раз Эмерсон не стал упрекать его в трусости. Он в упор посмотрел на Агату, сознавая насколько боится. Боится за неё.

– За леди Урсулой Фейт стоит человек, наделенный властью и силой. И он устраняет препятствия на своем пути только одним методом, – медленно сказал Нэд, глядя в глаза Агате.

Потом, движимый инстинктом, он поднялся и сел рядом с ней, чувствуя, как расслабляются мышцы, и замедляется ритм сердца. Он прикрывал её, и чувствовал себя в безопасности.

– Он прав, – сказал Палмер. – С этого дня держимся вместе. По одному никто никуда не выходит.

Все единодушно кивнули.

– Что говорит леди Фейт? – после паузы спросил Эдвин.

– Ничего не говорит. Молчит. Точнее, говорит-то она много, но все не по делу. Сказала только, что мы зря ввязались в это дело и нас обязательно пустят на корм рыбкам, – развел руками Нэд.

– А