Повесть о каменном хлебе - Яна Тимкова

— Будем надеяться, что все опоздавшие уже пришли… — начала Кунда Вонг, и Фариза, складывая бумаги, продолжила:

— …или опоздали совсем. А пока мы представимся…

Оказалось, что семинар проходит далеко не в первый раз, и многие участники уже давно и хорошо знакомы с критиками. Новенькие представились (Айрэнэ назвала только свое имя, тогда как остальные добавляли, что пишут — стихи или прозу; критики внимательно вгляделись в нее, но расспрашивать не стали), потом Фариза и Кунда провели детальный разбор нескольких стихов, ответили на вопросы, потом началась теоретическая часть. Скучно не было — критики умело разбавляли сухие правила забавными примерами и случаями из жизни, так что даже Айрэнэ, не отличавшая ямб от хорея, а стихи разбирающая по принципу "цепляет — не цепляет", начала кое-что понимать.

По окончании семинара объявили чаепитие (Айрэнэ порадовалась сообразительности Тхэсс, чуть ли не силой впихнувшей ей в рюкзак какие-то печенья и плюшки), а критиков обступил народ, жаждавший общаться лично. Айрэнэ выпила чай, подождала, пока толпа схлынет, и подошла к девушкам, прихватив стихи своих девочек.

До метро было не то, чтобы далеко, но неприятно — короткая дорога проходила дворами, и Айрэнэ, поколебавшись, все же свернула на длинный путь. Пусть длинней, зато светлей.

Девушка задержалась на семинаре дольше других. Она показывала критиками стихи — те согласились прочитать и выдать предварительное суждение. Правда, не насчет "есть талант — нет таланта", но… Оказалось, что из всех девочек имеет смысл таскать на семинары только троих: Тхэсс, Лаурэдэль и Азраэль. Первые двое сюрпризом не оказались, но вот третья… Азраэль (или даже Азраил — для особо близких знакомых) — совершенно незначительное создание, взбалмошное, надменное… Конечно, она слушалась Айрэнэ (попробовала бы не!), но ее вечные истерики и переезды… Девушка уже начинала подумывать, как бы половчее ее выгнать, а тут, оказывается, вон оно что. Способности.

"Айканаро, наверное, все равно придется взять, обидится же, воплей будет… Ну да ладно, походит пару раз, оскорбится до ужаса и сама бросит. Ей скрипку надо… А не дурью маяться. Ладно."

Еще одна мысль не давала Айрэнэ покоя. Она по привычке вглядывалась в лица собравшегося народа, отмечала интонации и жесты, пытаясь отслеживать "точки силы и линии трения" — как она называла распределение власти в любой стае — и не находила ровным счетом ничего. Конечно, кто-то дулся, кто-то кого-то недолюбливал — не без этого! — но в общем и целом… Критики никого не выделяли — слишком, никого не высмеивали — зло, и ни в одном движении, жесте или слове Айрэнэ не увидела намека на хорошо знакомые ей отношения. "Так не бывает."

В метро — вниз по лестнице, через турникеты, на платформу. Середина станции.

— Мур, мяу! Я уж тебя совсем заждался! Ну как?

— Ну мяу, мяу… Нормально, вполне себе. Сейчас расскажу…

— Рюкзак давай, натаскался уже…

— Мурр… Ты сегодня у меня, я так понимаю?

— А что, ты против? — наигранное изумление, хлоп-хлоп длиннющими ресницами.

— Да щас, не дождетесь… Блин! Тхэсс, ты сигареты купила?

— А то! Пошли быстрей, это ж наш поезд!

* * *

— Значит, на вторник есть… — визгливый голос кассирши не дает сосредоточиться на смысле слов, а от душного воздуха кругом идет голова. Преодолевая звон в ушах, Айрэнэ морщится, стараясь понять, как ей лучше поступить. В руках — то ли веером, то ли россыпью — бумажные деньги, и уже перепутались купюры, а в голове перепутались цены и даты. "Ох уж эта поездка на осенний КОН, никогда ведь туда не ездила… Нет, надо было выпендриться…"

— Ну, что брать будете?

То ли пять мест на четвертое, то ли четыре места на пятое… Плацкарт или купе? Вместе или по раздельности? Прибытие утром или вечером?

— Ну, решайте быстрей! Люди ждут! — это сзади. Кто-то из очереди.

"Люди… Дхойнэ… Стрелять вас всех, слишком много развелось…" Но билеты надо брать. Надо решать, и решать быстро. Айрэнэ открывает рот — и не знает, что сказать.

Перед глазами все плывет, уже не видно лица кассирши, уже не различимы цифры на купюрах и строки на бумажке, где девушка записала все данные. Сейчас выступят злые слезы — Айрэнэ уже чувствует, как подступают, жгут, и в горле — знакомый ком…

Ее уверенно отодвигают в сторону.

— Простите, пожалуйста, что время отнимаем! Прямо голова кругом, столько всего свалилось! — звенит голос Тхэсс. — Нам, пожалуйста… — и девушка быстро и четко проговорила все, что было нужно: и номер поезда, и число, и места, и какие именно места… Забрала у застывшей рядом Айрэнэ деньги и документы, через минут десять сунула все это ей обратно. Айрэнэ с удивлением воззрилась на деньги — она была уверена, что ничего не останется, да еще придется добавлять.

— Это ты как? — выдавила она.

Тхэсс обернулась, сверкнула улыбкой:

— Да у них же льготы есть, ну еще и поезд такой подвернулся… Ты не волнуйся, все нормально!

— Ну… Да. Мур тебе, — Айрэнэ так и смогла заставить себя выдавить что-либо, больше похожее на благодарность, но Тхэсс этого и не требовалось. Закончив дела у кассы, она подхватила девушку под руку и поволокла ее к вокзальному кафе:

— Пошли тебя кофем отпаивать, на тебе ж лица нет!

— Да? А что есть?

— Глаза исключительно! Во-от такенные! — и Тхэсс развела руками, показывая размер этих самых глаз. Айрэнэ облегченно рассмеялась.

* * *

Негромкий голос за спиной заставил девушку остановиться.

— Это ты — Айрэнэ?

Она обернулась. "Ой…" Взгляд уперся в размашистую надпись на черной футболке и, чтобы посмотреть в лицо окликнувшему ее существу, Айрэнэ пришлось вытянуться, выбирая все положенные ей сантиметры роста, и вскинуть голову. "Ну и шка-аф…"

— Да. А что?

Парень встряхнул головой — блестящие черные волосы рассыпались по плечам, заложил большие пальцы за широкий ремень (перекат мускулов под смугло-золотистой кожей).

— Возьми меня к себе в команду, — помедлил секунду, добавил, — На игру, и — так… — и умолк, чуть склонив голову к плечу, спокойно глядя на девушку ясными светло-серыми глазами.

— В кома-анду-у? — протянула Айрэнэ, прищурившись. — А что ты можешь? Сам знаешь — мы со стороны никого не берем… По крайней мере… — и неопределенно взмахнула рукой, предоставив ему самому догадываться, что там "по крайней мере". Он не смутился. Кивнул:

— Я хорошо фехтую, знаю боевой стиль…

— Этого мало, — перебила Айрэнэ.

— Играю… И пою. Немного. Хочешь послушать? — и все это — ровно, вполголоса, словно и голос его был таким же большим, как он сам, и надо было быть осторожным, чтобы ненароком не задеть кого-нибудь.

"А ведь сильный… Вон какой накачанный… Тягловая сила нам бы не помешала. Поет? Хммм…"

Парень невозмутимо ждал, казалось, не замечая окружившую его свиту. Тхэсс разглядывала его оценивающе, Айканаро — ревниво, остальные тихо шушукались.

— Поешь, значит… — раздумчиво проговорила Айрэнэ, накручивая на палец выбившуюся прядку, — Тхэсс, гитару.

— Прямо щас? — подняла брови та, однако сняла с плеча ремень и начала расстегивать чехол.

— Ну а почему бы и нет?

Недовольно хмурясь, Тхэсс достала инструмент и подала было его Айрэнэ, но та мотнула головой, коротко бросила парню:

— Возьми.

Он бережно принял гитару, сразу показавшуюся маленькой в его руках, перебросил через голову ремень и отошел к стене. Прислонился, приспособил инструмент на согнутой в колене ноге, взял пробный аккорд — отчего-то покачал головой (Тхэсс тут же ощетинилась — настраивала-то она!), но ничего менять не стал. Помедлил секунду и начал играть.

"Странный выбор…" — Айрэнэ узнала мелодию с первых же аккордов. Пальцы парня летали по грифу, летали по струнам, каждое движение было точным и уверенным. "Ну-ка, а как там с голосом…" — не успела она додумать, как он запел.

Негромкий голос — нарочито негромкий, то переходящий в шепот хриплый, то в шепот едва угадываемый, и внезапно — всплеском — почти крик, но лицо спокойное, неестественно спокойное, только от крыльев носа к углам рта пролегли резкие складки, да в глазах — напряжение, Айрэнэ пытается всмотреться, даже подается немного вперед, но опускаются неправдоподобно длинные черные ресницы, и есть — только лицо и голос. Цепляет песня, каждая строчка словно задевает что-то внутри, в груди — знакомая тянущая боль, в горле ком, как же некстати, но мы же умеем, мы справимся… Только отбросить ненужные мысли, только не смотреть в лицо, лучше — на пальцы, красиво ведь, и раствориться — в песне, и все, все, все…

— Время колокольчиков… — едва слышно повторил парень и умолк, и Айрэнэ поймала себя на том, что последние два куплета подпевала ему — одними губами. Девушка вскинула голову, надменным взглядом обвела успевшую собраться на послушать толпу — толпа понемногу начала испаряться. Парень снял гитару, с полупоклоном протянул ее Тхэсс (та едва ли не выхватила инструмент у него из рук, ревниво сверкнув глазами), перевел взгляд на Айрэнэ.