Безжалостный. Свидание со зверем (СИ) - Владимирова Анна

— Негусто, — усмехнулся он, поднимаясь. — Вижу, не планировала мое возвращение.

— Совсем. — Я поднялась следом. Ноги подрагивали. — Рейн, давай спать. Рэнди не поел на ночь — поднимет нас рано утром.

— Ложись. Я позже. Привык не спать до утра. — Он усмехнулся, глядя, как я подползаю к Рэнди. — Столько привычек теперь менять… Даже не верится. Дурочка ты, Энди.

— Это бесспорно, — зевнула я, укладывая голову на подушку и, кажется, моментально засыпая. Потому что последний вопрос я едва промямлила: — А как же твои обезболивающие?

Но ответа уже не услышала.

***

Кажется, она уснула сразу же. Я стянул футболку, повесил ее на край пеленального столика и оглянулся на кровать. Не верилось, что она снова рядом. Хотелось трогать, обнимать… Я перевел взгляд на малыша, и в груди раздулось что-то большое и теплое, едва влезающее в грудную клетку и рвущее ее на части — радость быть отцом. С Энди все это чувствовалось будто впервые. Мой зверь признавал ее, хотел, обожал… Всего этого мне не хватало в прежней семье. И только теперь я понимал разницу между признанием зверя и отсутствием его одобрения на отношения. Мой никогда не одобрял Эмму. Был безразличен. Только котенка любил, несмотря ни на что.

Но здесь уже не было никаких полунамеков и компромиссов — меня утопило с ушами в безусловной любви к этим двоим. Дыхание сбивалось, сердце стучало свободно, сбросив напряжение, и я смотрел и просто пытался поверить в то, что это реально… Потому что все казалось сном.

Я смотрел и думал обо всем, перебирал свои мысли, планы, желания… все требовало пересмотра теперь, потому что многое изменилось. И только одно угнетало — мне нужно закончить это дело ублюдков, крадущих детей. Только теперь придется считаться с Виммером.

Когда в комнате раздалось недовольное кряхтение, я очнулся от мыслей. За окном уже немного прояснилось, а сын, как предсказывала Энди, проголодался.

— Эй, — прошептал я и аккуратно взял ребенка на руки, — что ты ешь?

— Рейн, — сонно прокряхтела Энди, намереваясь подняться, но я придавил ее свободной рукой к кровати:

— Так, коротко — чем кормить?

— Пачка смеси в холодильнике — разогреть в приборе одной кнопкой. Проверить температуру смеси — капельку на сгиб локтя… Соски рядом в контейнере, — мямлила она, пытаясь проснуться, а я мрачнел с каждым словом.

— Ладно, спи, — приказал я и направился в кухню.

Не сказать что я справился идеально — Рэнди в процессе обернулся котенком, наделал лужу на пол и все никак не мог взять бутылку новыми челюстями. В какой-то момент сообразил, что в человеческом облике будет привычней и, наконец, поел. Потом мы вернулись вымотанные к дрыхнувшей маме и устроились вдвоем у нее под боком.

***

Только все в нашей с Энди жизни было не так, как хотелось.

По утрам хочется просыпаться от желания заняться любовью со своей самкой — пока оно пойдет немного на спад, утихнут гормоны и станет можно возвращаться к обыденной жизни. Потом нежное время беременности и приглушенной страсти…

У нас же изначально не было шансов.

И первое утро подкинуло меня на кровати от крика.

— Рейн! Рэнди!

Я оказался на ногах быстрее, чем проснулся, и сразу же нашел Рэнди — ребенок в звериной ипостаси игрался тут же с новой неизученной деталью в его Вселенной — хвостом. Энди слезла с кровати следом, села рядом с малышом:

— Рэн научился бегать!

— Не кричи так больше, пожалуйста, — присел я рядом с сыном, протирая лицо.

Сердце ошалело перерабатывало адреналин, вскипятивший кровь, в голове — туман. И я сначала не поверил. Машинально взял котенка на руки, погладил… Энди что-то говорила, кажется, предлагала мне сходить в душ.

— Рейн, что с тобой? — коснулась она моего плеча.

— Все нормально, — осип мой голос.

Я просто не чувствовал боли с утра. Так привык, что она всегда вставала со мной. А теперь ее не было.

— Точно? — заглянула Энди в мое лицо, а я замер.

Такая она была уютная, немного помятая, взъерошенная… И я улыбнулся:

— Да, — притянул ее к себе и зарылся носом в ее волосы. Чувствовал, как робко обняла меня, еще не присвоив. Но неудивительно — в этом вся Энди. По-другому с ней и быть не могло. — Ты можешь пригласить Виммера на завтрак? — поинтересовался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Зачем? — насторожилась она.

— О делах поговорить.

— Ладно… — И она вытянула голову на тумбочку с моей стороны. — Хотя если «Старый ублюдок» в твоей записной не он, то тебе просто кто-то звонит.

— Не успел еще переименовать, — проворчал я и дотянулся до мобильного. — Слушаю.

Голос Виммера мне не понравился сразу:

— Рейн… — он сделал многозначительную паузу, не спеша переходить к сути, и я сразу понял, что упустил-таки что-то важное. — Твоя бывшая жена заявила о пропаже дочери.

К сожалению, Энди тоже услышала. Ее глаза расширились, губы задрожали.

— Я же говорила, Рейн, — выдохнула она, — я же говорила…

— Спокойно, — притянул ее к себе. — Успокойся.

Странно, но у меня внутри все привычно покрылось коркой льда в том месте, где жила привязанность к дочери. Эмоции вспыхнули и сгорели, и уже через несколько вдохов я снова мог соображать..

— Петр, — позвал я Виммера в трубке, — мне нужна охрана для Энди и сына.

— Харт уже едет к тебе. А ты нужен мне.

— Выеду, как приедут спецы Харта.

— Жду.

Я положил трубку и обнял Энди:

— Успокойся, я найду ее.

Но дело было плохо. Энди заклинило — она сидела, широко раскрыв глаза, и дрожала в моих руках.

— Я говорила, что ты не удержишь всех, — прошептала еле слышно, когда попытался привести ее в чувство.

— Ты знаешь, — взял ее за подбородок и заставил смотреть мне в глаза, — сомневаться я и сам в себе могу. А вот поверить в меня для разнообразия было бы неплохо.

Энди тяжело сглотнула:

— Мне страшно, Рейн… прости…

— Береги сына. — Я притянул ее к себе и коротко поцеловал в губы. — Сейчас тебе обеспечат охрану, а я займусь этим.

Я говорил, а мысли уже бежали по следу новости. И самое первое, что пришло в голову — Эмма мне не звонила. Оставив Энди в спальне с сыном, я вышел в гостиную и набрал бывшую. Взяла она трубку не сразу.

— Что тебе?

Непривычно.

— Ты почему мне не позвонила? — зарычал я, расхаживая у окна туда-сюда.

— Ты же занят. Нашел ее? — усмехнулась она в ответ.

— Ты в своем уме?! Как так вышло, что ты снова упустила Лину?!

— Может, себя спросишь?! — вскричала она. — Мы не нужны тебе! И вот результат!

— Как пропала Лина?! — прорычал я в ответ.

Но Эмма только бросила трубку.

— Черт, — сдавленно процедил я, сжимая мобильник до хруста.

— Что такое? — послышалось робкое сзади.

Я обернулся. Энди стояла с котенком на руках — страх перед новой ипостасью сына прошел… Но я отметил это лишь мельком.

— Эмма не стала разговаривать.

— Подожди, — моргнула Энди, взвинчиваясь с каждым словом. — Ваша дочь пропала, а она не стала разговаривать? Ты один нашел лагерь с детьми! Ты — первый, кто может помочь и имеет право знать, а она не разговаривает?!

— В прошлый раз она повела себя так же — неделю молчала. Боялась, — задумчиво щурился я.

— Теперь, видимо, не боится, — и Энди прижала к себе сына, потираясь щекой о его мохнатый лоб. Рэнди доверчиво жмурился — устал за утро, а принявшая его в новом виде мама была для него теперь самым главным явлением. — Рейн, кто мог украсть Лину? Те, кто сделали все это с детьми? Они знают, что ты виноват в угрозе их делам?

— Это не имеет смысла, — хмурился я. — Петр сказал, что эти ублюдки уже нервничают. Мстить мне — только подставлять свои шкуры еще больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И здесь руки начали неметь. Потому что объяснение — просто попутная месть. Но тогда смысла требовать у меня что-то взамен жизни дочери не было.

Надо было ехать к Эмме и снова стараться не прибить, пока добьюсь от нее обстоятельств, при которых пропала Лина. Потом выслеживать ее по камерам, но все это займет время, которого у моей девочки могло не быть.