Личный враг Бога - Михаил Кликин

Хвойный лес чередовался темными и светлыми полосами. То путники вступали в мрачный ельник, где земля была усыпана ковром мертвой хвои, пружинящей под ногами, где колючие лапы елей смыкались плотной стеной, словно не желали пропускать незваных гостей вглубь, где стояла глухая тишина, и голоса терялись, глохли. А то выходили в сосновый бор, и там сияло солнце, и светящиеся янтарными подтеками смолы, ровные, высокие мачты стволов выносили в небо опушенные зеленью зонтики крон, и папоротник стелился под ногами, и буйно цвели какие-то травы, и жужжали деловитые насекомые. Здесь пахло горячей смолой и цветочной пыльцой. Здесь свербело в носу, и глаза невольно щурились, а губы растягивались в улыбке.

Глебу еще не доводилось видеть подобного леса…

— А что это за Утес Плачущего Человека? — поинтересовался Епископ. — Ты постоянно спрашиваешь о нем.

— Я иду туда.

— Это я уже понял. Но, если не секрет, что ты надеешься там отыскать?

— Талисман.

— Да? — Маг заинтересовался. — Я хорошо разбираюсь в подобных вещах.

— Разве?

— Это мое хобби.

— Я не заметил.

— А я это и не демонстрирую. Но, например, я знаю, почему тебя не тронули гоблины.

— Да? — Глеб невольно глянул на оловянное кольцо.

— У меня есть множество подобных вещичек. Но обычно я их никому не показываю, чтоб не искушать людей. Ведь магические предметы очень дорого стоят. А весят совсем немного. Это лучше любого золота. Впрочем, я стараюсь не продавать их… Если хочешь, я могу кое-что показать.

— Совершенно не разбираюсь в подобных вещах, — сказал Глеб. — Но было бы интересно посмотреть.

Друзья остановились возле большого муравейника. Тихо перешептывались сосны, басовито жужжал шмель. Пятна солнечного света метались по широким листьям папоротника.

Епископ присел на свившийся в узел корень и полез рукой во внутренние карманы своего просторного балахона.

— Вот, — сказал он, доставая небольшую серебреную брошь, сделанную в виде человеческой ладони. — Эта вещица может остановить летящую стрелу врага. — Он покрутил украшение в пальцах, полюбовался им и убрал за пазуху. Глеб присел рядом. Епископ достал еще одну безделушку, положил на ладонь, показал товарищу: — А вот эта скромная жемчужина несет в себе свет. Надо лишь сказать нужное слово, и она превратится в небольшое солнце. И ночь отступит.

— Какое слово?

— Пока не знаю. Не помню.

Маг извлек из кармана еще что-то, зажал в кулаке. Сказал:

— Живой Камень. Иногда он тихо шевелится, а может и вовсе убежать.

— Забавно. И зачем он нужен?

Епископ осторожно раскрыл ладонь. Маленький розовый камешек ничем не отличался от тысяч подобных окатышей.

— Он предсказывает обвалы, сходы лавин, извержения вулканов и землетрясения. Сейчас лежит спокойно, значит, все в порядке.

— Но мы не в горах.

— Землетрясения бывают и на равнинах… А вот еще. Браслет Берсерка. Он заставляет кровь мгновенно сворачиваться, и раны, нанесенные человеку с этим браслетом на запястье, не кровоточат… Смотри, это Перстень Духов. Если носить его на правой руке, то можно слышать голоса умерших. А если надеть перстень на левую руку, то можно будет призраков видеть…

Маг вдохновенно демонстрировал свои богатства. Он любовался магическими вещицами, любовно гладил их, перебирал, тер пальцами. Быстро доставал и быстро прятал.

— Медное Кольцо Роста. Носящий его словно увеличивается в размерах. Обычный обман зрения… Зуб Черного Дракона. Я слышал, что он позволяет проходить сквозь огонь, но сам еще не пробовал… Обломок Вечной Короны. Сам по себе бесполезная вещь, но если собрать все обломки вместе и соединить воедино, то получится могущественный артефакт… А вообще в Мире есть лишь три достойные внимания вещи: Меч Силы, Кольцо Стихий и Жезл Проклятых. Когда-нибудь я отыщу их.

Епископ запахнулся в плащ, рывком поднялся.

— А где ты взял все эти предметы? — спросил Глеб.

— По-разному, — нехотя ответил маг.

— Украл?

— По-разному, — повторил Епископ. — Я никогда не показывал эти вещи другим людям. Никому, ни Одноживущим, ни Двуживущим. Ты первый увидел их. Но тебе я откроюсь еще больше… — Он помолчал, словно собирался с духом. — Я не тот, кем кажусь. Я не затем иду в горы, чтобы скрыться от людей. И хочу вернуть себе могущество, которым уже обладал.

— Как это?

— На коротких путях всегда больше врагов, чем на дорогах, никуда не ведущих. Меня лишили всего, что я достиг. Я уже был сильным магом. Я и сейчас несу в себе силу, но скован более могучими чарами. Мне необходимо найти кузнеца-гнома, чтобы снять это, — Епископ закатал рукав по самое плечо, и Глеб увидел, что локоть мага охвачен полосой блестящего металла. — На эти оковы наложено мощное заклятие, которое почти лишило меня магических способностей. Иногда я даже не могу вспомнить простейших заклинаний. Я словно Новорожденный. Обычные кузнецы не в силах разбить этот металл. Только гном способен освободить меня. Но подгорный народец, как правило, не лезет в дела людей… Как быть? Я совершенно бессилен… И это я! Еще недавно бывший одним из сильнейших магов… — Епископ горестно покачал головой.

— Но кто это сделал? И зачем?

— Всему виной ненависть! Они все ненавидят меня, мою силу… — Маг оборвал фразу. Тяжело сглотнув, продолжил: — Я открылся тебе потому, что ты спас мне жизнь. Потому, что мы в чем-то похожи, я чувствую это. Мне нужна поддержка. Если ты поможешь мне, я щедро тебя отблагодарю. Ты станешь моей правой рукой, ты получишь силу, о которой и не мечтал… Так, что, дальше мы идем вместе?

Глеб задумался. Он вспомнил своих товарищей: увальня Ивана, аскетичного Сергея, щеголеватого Святополка. У них уже было дело, была Лига. А у него…

Лежит и ждет…

Только прийти и взять…

— Ты слышал что-нибудь про талисман, который делает слабых сильными, а врагов превращает в друзей? — спросил Глеб.

— Глаз Й’Орха? Так ты идешь к нему?

— Да. Возможно, я знаю, где он находится.

— Это сильный артефакт. Но ты не ответил на мой вопрос. Мы вместе?

Глеб размышлял недолго.

Лига далеко. Ребята отлично обходится и без него. А он еще никогда не видел гномов. И горы манили своим названием: «Драконьи Скалы». Приключение близится к концу, но что мешает продлить его? Он только вошел во вкус…

— Я пойду с тобой, — решился Глеб, — но не знаю, чем смогу тебе помочь. Давай сперва отыщем Глаз Й’Орха. Тем более, что это почти по пути.

— Согласен. Я и сам не прочь посмотреть на этот загадочный талисман. Говорят, что он утерян давным-давно. Как ты узнал про него?..

Друзья не стали больше задерживаться и пошли по светлому бору, на ходу продолжая разговор. Впереди меж редких стволов сосен уже виделась темь очередного ельника.

— Мне сказал один человек.

— Одноживущий?

— Нет.

— Ты поверил в слова Двуживущего? — Епископ осуждающе покачал головой.

— Ему незачем было врать.

— Откуда ты знаешь, что двигало им?

— И все же, он показался мне надежным.

Товарищи замолчали. Через несколько минут, раздвинув замшелые еловые лапы, они вошли в тихий мрак ельника.

До самого конца леса путники больше не проронили ни единого слова.

5

На опушке росли невысокие молоденькие березки — росли часто, но листва их была редкой, и сквозь рощицу уже был виден луг. А дальше на фоне неба вырисовывался огромный холм.

— Видимо, это и есть то самое захоронение, — сказал Епископ.

Они вышли на луг и смогли рассмотреть курган во всех подробностях. Крутые склоны его поросли столбиками можжевельника, на вершине выстроились громадные валуны, образовав причудливое грубое сооружение. Какая-то едва заметная дымка — не то туман, не то действительно дымок, не то просто марево горячего воздуха — вилась над скоплением камней. Курган возносился над ровным лугом словно титанический могильный памятник, и не возникало ни малейшего сомнения в его искусственном происхождении. Более того, при взгляде на него появлялась уверенность, что это именно захоронение, огромная могила, могилище, а не что-то другое. Но кто покоится там, под землей?..

Добрых полчаса товарищи потратили на то, чтобы подойти к подножию кургана. Еще полчаса они взбирались по крутому склону, хватаясь за жесткие кусты можжевельника. Наконец они оказались на круглой вершине в окружении огромных валунов, поросших седым мхом. Отсюда открывался великолепный вид: были виден и лес, сквозь который прошли друзья, и деревня за ним, и нитка дороги, и луга вокруг, и бескрайняя холмистая степь, кажущаяся слегка выгнувшейся, и…

— Смотри! — Глеб дернул товарища за рукав. — Горы.

На западе, на самом горизонте, окутанные синей дымкой так, что не сразу можно было разобрать, где заканчивается земля и начинается небо, широко раскинулся — с юга на север — горный хребет. Смутно белели вечными снегами отдельные вершины, похожие на застывшие кучевые облака. И, глядя на далекие пики, Глеб подумал, что видит сейчас край Мира. Именно там земля смыкалась с небом, вгрызалась в небесную твердь зубами скал, сцеплялась намертво, и уже никто не мог пройти дальше, потому что дальше идти было некуда.