111 баек для журналистов - Николай Волковский

Конечно, читатель не верил в возможность фальшивых решений и знал цену слову. Очеркист М. Шур в одном из своих выступлений 1964 года привел в качестве примера разговор с бригадиром-строителем Иваном Чеботарем:

«Это был человек острый, наделенный глубоким чувством юмора, знающий, начитанный. И говорил со мной, явно пародируя некоторые очерки и радиопередачи.

– Как дела, Иван Петрович? – спросил я.

– Ничего, здорово, есть эпизоды…

– Какие эпизоды?

– На днях всю ночь бушевал жуткий ливень. Утром бригада пришла, а котлован залит водой. А работа была срочная, и задание нужно выполнить во что бы то ни стало. Тогда бригада…

Пауза. Он смотрит на меня; уверен, что я жду привычного развития сюжета: дескать, бригада героически работала по грудь в ледяной воде, ни с чем не считаясь.

– Так что же бригада? – не выдержал я.

– Бригада единодушно решила…

Снова пауза – он дает мне самому додумать конец.

– Что она решила?

– Она решила позвонить в пожарную команду – там есть замечательная техника, а пожаров у нас сроду не было. Так вот приехали пожарники, за 15 минут выкачали всю воду, и мы спокойно работали в сухом котловане. Понимаете, какое дело…»

Мораль. В большинстве очерков авторы раскрывали характеры своих героев в героических эпизодах: рискованных и отчаянных операциях на высоте; во время урагана или аварий; в других случаях, когда приходилось преодолевать трудности. В связи с чем критика не раз ставила вопрос об умении очеркиста показывать человека в его будничном труде, повседневности, через страсть, вдохновение, то, что идет «из душу». Лиричность труда и творчества являлась обязательным условием.

Комментарий. В советских СМИ второй половины ХХ века часто появлялась рубрика «Очерк». Причем не только в больших изданиях, где работало много квалифицированных и опытных журналистов, но и в районных газетах. В то время каждый журналист, тем более начинающий, стремился выступить с очерком, который свидетельствовал о его профессиональной зрелости. Однако в соответствующей рубрике не всегда печатался настоящий очерк. Порой это был просто живо написанный материал. У значительной части публикаций, вполне подходивших под формат данной рубрики, имелся другой грех – избыточный «налет» информационности. Многие авторы неплохо рассказывали о событии и человеке, но не всем удавалось приподняться над грудой фактов, найти центральную стержневую мысль, без которой очерка просто нет.

Еще очерк начал заметно «репортажить». Так говорили, когда он превращался в простой пересказ событий. Критика отмечала однообразность тематики очерков отдельных изданий (например, героинями становились только женщины, работающие на производстве), трафаретность языка, использование клишированных одинаковых фраз. Хотя рассказывалось о совершенно разных людях – свинарках, доярках, шахтерах. Многие журналисты с оглядкой и боязнью, «как бы чего не вышло», относились к острым темам. Однако те, кто проявляли смелость и чуткость в выборе тем, не только избавлялись от бескрылости и худосочности мысли, но и действенно влияли на жизнь.

Чаще всего в прессе встречались портретные, событийные и путевые очерки. Некоторые «разведчики-публицисты» выступали и с проблемными очерками. Важные и актуальные вопросы поднимали в своих публикациях 1953–1955 годов В. Овечкин («Районные будни»), А. Калинин («На среднем уровне»), А. Первенцев («Агроном Анна Бугаева»), И. Рябов («В эти дни») и другие. Во второй половине 1950-х – начале 1960-х годов в центральных и местных газетах появилось много портретных очерков под рубрикой «Герои наших дней». Так, в «Правде» были опубликованы очерки Н. Денисова и С. Борзенко «Небесные братья», Е. Рябчикова «Игорь Курчатов – академик атомного века», В. Ткаченко «Здравствуй, Валентина Гаганова!», Ю. Смуула «Мой современник» и другие. В 1961 году очерки «Правды», «Известий», «Комсомольской правды» и других газет издали в виде отдельных книг.

Диапазон применения байки. При изучении истории отечественной журналистики, особенностей очерка в средствах массовой информации.

№ 72. Байка «Он писал ровно столько, сколько требовала тема…»

Валерий Аграновский писал в своих воспоминаниях, что его брат Анатолий Аграновский называл себя «тугодумом». Он всегда с трудом садился за письменный стол, но уж коли садился, работал запойно. Однажды у него был вынужденный простой – не давался материал. Два месяца могли оказаться бесплодными. Анатолий решился: пришел к главному редактору и положил на стол заявление об увольнении. Мол, не могу получать бездельные деньги. Главным редактором «Известий» тогда был очень умный человек, Лев Николаевич Толкунов, который весьма уважительно относился к журналистскому труду. Он выслушал своего сотрудника и сказал примерно следующее: «Дармовые деньги многие в стране получают, Анатолий. Но вам я плачу не за то, чтобы вы писали в “Известия”, а за то, чтобы вы не писали в другие газеты!» И порвал заявление на мелкие кусочки. Через неделю тема далась Анатолию Аграновскому, и скоро очерк пошел в номер.

Мораль. Главный редактор «Известий» Л. Н. Толкунов, долгие годы работавший с А. Аграновским, вспоминал о нем так: «Он писал ровно столько, сколько требовала тема и исследующая ее нелукавая мысль, которая должна была вызреть до полной ясности, чтобы быть отданной читателю не раньше и не позже. Нужно было много мужества, чтобы не поддаться соблазну и не избавиться от ноши, которая недели, иногда месяцы держит автора под токами высокого напряжения, чтобы не последовать уговорам: мол, нужно уже печатать, чтобы не приближать преждевременно желанный для каждого газетчика миг сдачи в набор. Конечно, можно бы и сдать. И это уже был бы самый высокий уровень из того, что печаталось. Но высоту планки он устанавливал для себя сам».

Комментарий. Многие журналисты, современники Анатолия Аграновского, практически никогда не выходили за пределы одной темы. Аграновский же писал на любые темы. Однако по большей части занимался проблемой управления экономикой и достиг в этом наибольшего успеха.

Ни в те годы, ни позднее никто не умел писать об экономике таким человеческим языком. Даже когда в партийных документах появлялись «крылатые фразы» вроде «экономика должна быть экономной», все понимали, что партийные спичрайтеры заимствовали их из творческой лаборатории А. Аграновского. Простота и убедительность его журналистского таланта, крепость мысли и культура письма соответствовала потребностям взыскательного читателя. Именно такой Аграновский, органически чуждый демагогии и пустословию, был на протяжении двух с половиной десятилетий журналистом номер один для поклонников «Известий».

Диапазон применения байки. При обсуждении проблем журналистского творчества.

№ 73. Байка «Поющий критик»

Эту байку в 1838 году поведал своим читателям журнал «Сын Отечества». В Неаполе жил неумолимый критик и редактор музыкального журнала «Везувий», которого звали доктор Борсини. Оскорбленные его критическими статьями певцы, музыканты, композиторы в один голос кричали, что доктор ничего не смыслит в музыке. И наконец так рассердили Борсини, что он решил выйти на сцену и показать, как надо петь. Неаполь запестрел афишами: «Литераторы, капельмейстеры, певцы, содержатели театров, недовольные мною как журналистом, – придите послушать меня, придите освистать. Только придите!» Толпы осадили театр. Все билеты были распроданы, а когда журналист появился на сцене, стены чуть не рухнули от свиста. Нимало не смутившись, Борсини запел, и так превосходно, что слушатели пришли в восторг. Из театра его несли чуть ли не на руках, а дирекция тотчас предложила ему стать профессионалом с платою в 480 франков за спектакль. Борсини, сообщал «Сын Отечества», бросил журналистику и теперь поет, пленяя всех своим изумительным голосом и величайшим искусством.

Мораль. Музыкальный критик должен быть хорошо подготовлен к своей работе, а порой и являться профессионалом в конкретной области.

Комментарий. До XVIII века музыкальная критика представляла собой интегральную часть специализированных трактатов о музыке и более общих гуманитарно-философских трудов. С появлением периодической печати возникла музыкальная критика в более узком смысле слова, позиционирующая себя как экспертная оценка музыкальных произведений, адресованная более или менее широкому кругу слушателей.

В развитии как музыкальной критики, так и музыкальной журналистики (ориентированной скорее на изложение фактов, чем на отстаивание определенных эстетических концепций) большую роль сыграло становление в XIX веке специализированных периодических изданий широкой читательской ориентации. Прежде всего, создание первой «Всеобщей музыкальной газеты» в 1798 году. Одновременно в XIX столетии развивалась и критика в музыкальных разделах изданий общего профиля. Возможностью публиковать статьи о музыке в газетах и журналах пользовались многие крупные композиторы и музыканты. И не только. Например, среди авторов был известный английский писатель Бернард Шоу. Он с детства любил музыку и с упоением слушал музыкальные произведения. Писатель рассказывал, что мог спеть или просвистеть от начала до конца многие вокальные и симфонические произведения Гайдна, Моцарта, Бетховена, Россини, Доницетти и Верди. Часами сидел за фортепиано, наигрывая и напевая любимые романсы и отрывки из опер. Особенно преклонялся Шоу перед Моцартом и Вагнером. «“Дон-Жуан” воспитал мой художественный вкус во всех отношениях», – признался писатель. Страстная любовь к музыке привела Шоу к мысли, что он может многое сказать об этом искусстве другим. У него был свой взгляд на музыку, плюс он обладал огромным литературным талантом и остроумием. Постепенно Бернард Шоу становится музыкальным критиком. Его первая статья появилась в 1876 году, а с 1888 по 1894 годы он постоянно сотрудничал с лондонскими газетами и журналами, вел в них музыкальные отделы. В конце 1890-х годов Шоу прекращает постоянную деятельность музыкального критика, но на протяжении остальных пятидесяти лет своей жизни изредка пишет статьи и рецензии на музыкальные темы. Рассказывая, как стать музыкальным критиком, писатель подчеркивал, что музыкальные критики должны быть хорошо подготовлены к своей работе. «Помимо здравого смысла и знания жизни, – говорил Шоу, – музыкальный критик должен обладать тремя важными качествами: развитым музыкальным вкусом, литературным талантом и опытом, накопленным в работе. Эти три качества могут встречаться и порознь, но лишь их совокупность обеспечит критику плодотворность.» (Бернард Шоу о музыке. М., 2000. С. 48–54.)