Золотая стрела - Елизавета Абаринова-Кожухова

— За стирание граней между сословиями, — поддержала атамана девица в мужских сапогах и цигаркой в зубах.

— Ну все, хватит пустых разговоров, — Петрович извлек из-за пазухи пару ржавых кухонных ножей. — Всем приготовиться, а то получится опять как в прошлый раз!

— Так ведь и в прошлый раз никого не насиловали, — безнадежно махнул рукой длинный разбойник, но тут из-за поворота выскочила позолоченная карета, запряженная тройкой белых коней. Слухач едва успел соскочить с дороги.

Петрович со всей ватагой выскочили из кустов и окружили карету.

— Сейчас, сейчас будем грабить и убивать, — сладострастно бормотал Петрович, пробираясь к двери кареты, пока его подчиненные держали за уздцы коней.

— A насиловать опять не будем, — горестно вздохнул длинный, обыскивая карманы кучера.

Дверь приоткрылась, и из кареты выглянул некий господин в богатом кафтане, кожаных перчатках и в широкополой шляпе с пером, надвинутой на самые глаза, так что виднелись лишь концы длинных усов.

— Видать, богатенький, — радостно осклабился Грозный Атаман. — Ну, наконец-то будет нам славная пожива… A насиловать не будем, — на всякий случай прикрикнул он на длинного разбойника.

— Что вам угодно, господин? — учтиво осведомился обитатель кареты негромким, чуть мурлыкающим голосом.

— Господа все в Царь-Городе, — грубо ответил Петрович. — Грабить буду, понятно?

— A, понятно, понятно, — радостно закивал богатый господин. — К вашим услугам. — C этими словами он элегантно скинул перчатки, а затем вежливо приподнял шляпу. На Петровича глядела огромная морда белого кота.

Cоловей завопил благим матом и кинулся было наутек, но когтистая лапа кота намертво вцепилась ему прямо в нос.

— Спасите! На помощь! Убивают! — пуще прежнего заголосил Петрович, но верных разбойничков, конечно же, рядом не оказалось — все они предусмотрительно рассыпались по кустам.

От собственного вопля Петрович проснулся. Рядом с постелью стоял князь Длиннорукий со свечкой в руке, а другой рукой он тряс Петровича за плечо. Меж тем комната Петровича наполнялась королевскими слугами.

— Ничего страшного, это просто бесы довязались до хорошего человека, терпеливо объяснял им Длиннорукий. — Можете идти спать.

Но тут дверь отворилась шире, и в горницу вошел собственной персоной Виктор. Он был в халате и ночном колпаке.

— Ну, что тут опять происходит? — грозно вопросил он и, не удержавшись, сладко зевнул. — Я ночую в другом конце замка, и то проснулся.

— Да котяра проклятый, — заныл Петрович, — как выскочил из кареты, так мне прямо в морду вцепился. A его только малость пограбить хотел. Что у меня, казенная морда, что ли…

— Все ясно, опять ваши нездоровые выдумки, — ледяным голосом произнес Виктор. — Еще одна такая выходка, и отправлю вас на конюшню!

— Да хоть сейчас! — обрадовался Петрович.

Длиннорукий между тем поднес свечку к лицу Соловья и увидел на носу и щеках свежие следы когтей с сочащейся кровью.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Собрав наемников у себя в комнате, их командир Мстислав Мыльник толкал речь:

— Эти козлы опять нас подставили. Послали в прорыв, а тылов, блин, не обеспечили. Еще день-два, и нас будут бить по-настоящему. — Мстислав потер задницу, все еще ноющую после вчерашнего налета на корчму. — Значит так, братва, рвем когти, пока не поздно. Я свое слово сказал, решайте.

— Да куда рвать! — безнадежно махнул рукой один из наемников. — Ты же помнишь, как мы сюда попали: еще в Кислоярске завязали всем нам глаза, да и повезли. Развязали — а кругом эта чертовщина. Ясно, что домой нам отсюда ходу нет.

— Да и что нас дома ждет, — зло пробурчал другой наемник. — Тюряга, а то и чего похуже!

— Будем пробираться в Белую Пущу! — решительно заявил Мстислав. — А дальше увидим. Ясно одно: здесь оставаться — верная хана. Значится, так. Отправляйтесь на болота, я вас прикрою. Если что, валите на меня — мол, послал на поиски сбежавших. Вопросы есть? Тогда шагом марш.

Оставшись один, Мстислав достал из-под кровати заначенную чекушку, налил в грязный стакан, неспеша выпил, а затем, надев «форменный» плащ с капюшоном, пошел в комнату, где обитал князь Длиннорукий.

Князь как раз «поправлялся после вчерашнего», но делал это крайне осторожно — так, чтобы «вчерашнее» ненароком не перешло в «сегодняшнее». Встретил он Мстислава не очень-то любезно:

— Ну, с чем пожаловал?

Мыльник озабоченно почесал в затылке:

— Да вот, князь, ребята мои забузили. Вчера один сбежал и поэтов увел, а нынче и все остальные.

— Ну что все остальные? — бестолково глянул Длиннорукий на Мстислава.

— Что-что? Сбежали, вот что!

Остатки «вчерашнего» вмиг слетели с князя:

— Да что ж ты, сучья задница, их отпустил?!

— А чего я мог сделать? — взвился Мыльник. — Они меня к стулу привязали, насилу вырвался!

— Ладно, с тобой после разберемся, — проворчал Длиннорукий. — Скорее буди Петровича, и в погоню. Я им покажу, паршивцам! Плату получают исправно, а туда же — в бега!..

Оставив князя в наихудших чувствах, Мстислав потихоньку вышел из комнаты.

— Как же, — зло пробормотал он, — пойду я будить твоего Петровича. Размечтался. Ну все, теперь путь свободен.

И Мыльник уверенно направился к дальнему выходу из замка, который он еще с вечера предусмотрительно оставил открытым.

* * *

Возвратившись накануне из полной приключений экспедиции по болотам, Василий заснул как убитый, и даже пирование рыцарей вкупе с приземлением Змея Горыныча на крышу замка не могли вывести его из состояния крепкого здорового сна. Зато утром он чувствовал себя необычайно бодрым и готовым на новые и славные дела. А узнав о прибытии Чумички, детектив, естественно, тотчас же поспешил в его горницу. Там Василий застал Чаликову и Покровского, которые живо обсуждали с Чумичкой события последних дней и планы на будущее. Грендель же, как выяснилось, уже на зорях удалился в свою хижину.

— Видимо, он жаждет запечатлеть вчерашние события в новой поэме, заметил по этому поводу Иван-царевич.

— Жаль, что с княжной так глупо вышло, — вздохнула Чаликова. — И что ее понесло в королевский замок?

— Да ничего с вашей княжной не случится, — заверил Чумичка. — Не для того она столько томилась в лягушечьем облике, не для того мы ее расколдовывали, чтобы она сразу же сгинула!

— Так-то так, — с сомнением покачал головой Василий Николаевич, — да присмотреть не мешало бы.

— Ну вот Кузька и присмотрит, — беззаботно ответил колдун. — Меня теперь больше тревожит Херклафф: он же ни перед чем не остановится, чтобы вернуть себе чудо-стекло.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});