Роза для волка - Карина Микиртумова

которую положила на лоб Розы.

Стало немного легче. Но лишь на миг. Грудь пронзила огненная стрела и девушка выгнулась, прокусывая губы до крови. В глазах потемнело, а в мыслях было: «Отмучилась».

– Нет! – прорычал Гьерт, обнимая пару, зарываясь носом в её волосы, – Несет магией. Это Он, – прорычал волк, – Кристен, приведи его немедля.

– Она жива, – нервно прошептала целительница, – Истощена, но жива.

Волк Гьерта бился об прутья клетки, желая получить свободу. Чтобы найти, наказать и улечься рядом с парой, исцеляя. Мужчина раньше не испытывал такого всепоглощающего ужаса и не хотел повторения. Будто бы когтями рвут на части, скручивают и вынимают внутренности. Его до дрожи потрясла собственная реакция… Мужчина не предполагал, что будет трястись, что будет готов разреветься, как девчонка.

– Вон, – прохрипел он.

– Но, ей требуется смена повязки, – пролепетала не менее испуганная Теа.

– Все вон. Пусть войдет только архимаг.

Оборотень поднялся вместе с ценной ношей и понес девушку на постель.

Розана зашевелилась, удобнее устраиваясь к руках Гьерта, который сел на кровать, укачивая, словно ребенка свою женщину. Она уткнулась в его грудь носом и всхлипнула. Не очнулась, не проснулась… Оборотень снял тряпку и поцеловал девушку в лоб, отмечая нехарактерную для человека температуру. Роза была горячей.

– У нее жар, – пробормотал он.

«Теа», – мысленно позвал он, принимая правоту целительницы, – «Принеси повязку».

Архимаг тихо вошел в комнату и снял капюшон. А вместе с ним и иллюзию. Гьерт едва ли не оскалился. Любят ведомые наводить на себя морок. Как лырховы фэйри, коих он не встречал на пути очень давно. Артимус любил видеться всем мужчиной-добряком с длинными волосами цвета солнечного луча. В яви в его глазах царил холод и расчет, голос холоден, без доли участия. Волосы белее снега, а кожа сияла в лучах света.

– Что с ней?

Гьерт уже успокоился. Маг не осмелился бы напасть на его пару. Во-первых, он был ему предан, а во-вторых, если бы хотел убить, убил.

Арт подошел к девушке и положил руку на лоб. Мужчина прикрыл глаза и ставни окон распахнулись, впуская порыв ледяного ветра. Он завихрил вокруг рук архимага и впитался в кожу, охлаждая лоб Розаны. Она сделала глубокий вздох и улыбнулась.

– В неё проникла магия, – с долей интереса заметил Артимус, – Роза всегда была слабой магиней, но сейчас… Сейчас ее резерв увеличился и сильно. Кто-то отдал свою силу. Скорее всего родственник, сегодня почивший.

– Чем это грозит? – мрачно спросил Гьерт, обдумывая в первую очередь, как обезопасить и Розу и стаю от неведомой силы.

– С одной стороны, девчонка может тебя побить. Сильно. С другой, при должных тренировках сможет защищаться. Она образованна, и поэтому…

– Ты ее натаскаешь в магии, – закончил Гьерт, пристально смотря на Арта, – И это не просьба.

Маг усмехнулся.

– Сам хотел предложить. Все равно у вас тут скука. Хотя волчица Али очень даже забавна, да и скоро гон… Уже предвкушаю веселье.

Взгляд архимага, в отличие от тембра голоса и улыбки, оставался равнодушно-холодным.

Оборотень кивнул.

– Начнете завтра, – посмотрел на девушку, – Как долго…

– Как только сила полностью приживется. Возможно, потребуется вся ночь.

Теадора принесла повязку вместе с тазом холодной воды. Волчица окинула подозрительным взглядом Артимуса и поджала губы.

– Альфа, с ней будет все в порядке?

– Я все сделаю ради этого.

Целительница кивнула и покинула комнату. Архимаг же ещё раз тронул лоб Розаны, охладил и удалился, оставляя Гьерта пускать слюни на свою пару.

– Наверное, тяжело иметь пару, – прошептал маг, – Хорошо, что мне этого не светит.

Розана

Тяжелые ветви святоцвета спускались прямо к ногам. Девушка пробиралась сквозь заросли, путаясь в них, спотыкаясь об корни. И когда уже ей перестанет сниться лес?

В груди что-то ныло, выворачивало наизнанку. Слезы текли по щекам, и девушка не понимала их причины. Розана не помнила, как тут оказалась и почему, перед тем, как уснуть было так больно.

Девушка знала только одно: идти вперед. Эта мысль повторяла себя раз за разом. И даже когда ноги стерлись в кровь, а на бедрах виднелись царапины, продолжала идти.

В воздухе пахло лимоном и мятой. Запах казался родным и далеким. Роза остановилась, как вкопанная не в силах ступить дальше. Да что там! Не могла даже пошевелиться.

Перед ней появилась женщина, черты лица которой были едва узнаваемы. Отчасти похожа на маму, но не она. Розана зажмурилась, стараясь проснуться. Не вышло.

Женщина все стояла и смотрела на нее. Девушка не могла понять, кто перед ней призрак или отголосок силы? Бледный, явно ожидающий чего-то отголосок.

– Кто ты? – прошептали губы.

– Скажи мне, – звоном в ушах прогремел голос женщины.

У Розы был только один ответ.

– Бабушка?

Глаза видения посветлели, а бледные губы улыбнулись.

– Меня зовут Илла и я когда-то продала душу демону. Так было нужно. И сейчас моя сила станет твоей. Я лишь послание от настоящей меня. Совет не то, чем кажется и за ним стоит нечто большее, чем видеться. Опасайся. Твоя сила может стать им помехой. И помни, внучка, наша власть в чувствах. И я бы очень хотела обнять тебя и узнать. Прощай и встречай.

«Призрак» метнулся к Розе вошел в ее тело, соединяя магические потоки, разрываясь в ней серебряными искрами. Гаверти ахнула и упала на землю. Ей до сих пор казалось, что пахнет лимонами и мятой.

Глава 20

Открытие сезона

Самое лучшее в любви – это заниматься ею.

© Коко Шанель

Гьерт чувствовал, как его член наливается кровью, как в горле пересыхает, а зверь рычит: «Возьми ее». Хорошая новость в том, что заклятие Розаны спало. А Плохая… Девушка до сих пор не проснулась, и брачная горячка официально накрыла оборотней. Причем с головой.

Мужчина ушел из дома, дабы остудить свой пыл и инстинкты в озере, за пределами карманного пространства. А потом… Потом Розе придется исполнять супружеский долг. Он и так долго терпел. А в последние дни старался сдерживать порывы собственника с гнездованием. Члены стаи волновались за альфа-самку. И хоть Роза не была волчицей, все приняли ее, как главную. Попробовали бы только этого не сделать…

Берта решила покинуть стаю утром, дабы попытаться вдолбить мозг в альфу южной стаи. Гьерт не понимал тетушкиной тяги к проигрышу, но уважал ее решение рисковать на старости лет. Хотя и предпочел бы, чтобы родственница осталась. Но именно в данный момент мужчину она не волновала, как и остальные волки. Не волновало, что Теадору вновь цепями заковали в погребе,