Тьма, в которой мы утонули - Екатерина Полянская

как рана под приложенными к ней листами затянется за считаные секунды.

Тем временем из призмы серебряными клубами валил туман. Он уже скрывал наши ноги ниже колен и последние пристанища почти всех мертвых Данблашей. Ничего внизу не было видно, но почему-то показалось, что могила дрогнула. А может, и не одна.

– Покажи мне тайны прошлого! – Холодный шелк голоса некроманта ударил плетью.

Нет, все-таки не показалось.

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы просто держаться за Анрея, не пытаясь убежать. Некромантия была глубоко противна моей собственной магии. Но к самому Анрею Данблашу меня по-прежнему притягивало сотнями магнитов.

А еще я обнаружила, что теперь тоже понимаю древний язык, потому что говорил Анрей на нем. Это было вроде как заклинание. Повторить я бы пока не смогла, но все понимала.

Туман из призмы резал глаза. Когда их окончательно застлала пелена слез, дымка вытолкнула к нам первую картинку. Блистательные женщина и мужчина стояли на высоком балконе, а внизу люди в форме с их личными знаками секли плетьми рабов, вызвавших недовольство хозяев. Последним зрелище явно доставляло удовольствие.

Образы сменялись, заставляя меня дрожать от вида горя и боли. Замученные люди, отнятые и проданные дети, три эпидемии, во время которых лечили господ, но никому и в голову не пришло лечить рабов. Шумные балы и извращенные удовольствия. Кровавое наказание больше чем десятка домашних рабов за несколько украденных у знатного гостя монет. Потом выяснилось, что виновата одна рабыня, но власть опьянила хозяев, и они решили устроить показательную казнь на главной площади тогдашнего города.

Дочь одной из рабынь, которая, как я поняла, была и дочерью хозяина тоже, владела магией. От кого бы еще она унаследовала сильный дар некроманта? Вот именно. Вряд ли девочка понимала, что за силу она в себе носит, но именно она перед близостью несправедливой смерти произнесла… да даже не заклинание:

– Это место сожрет себя само. Вы все это увидите.

Старые времена были жестоки, я уже перестала удивляться.

Чудовищное представление прошло и забылось. А через месяц в городе появилась первая тварь. Ее, конечно, убили. Но вместо одной появились две новых… и через неделю в городе, который тогда не был Тихой Заводью, осталась только треть жителей. Все аристократические семьи, кроме самих Данблашей, были растерзаны. Их получившие свободу рабы пытались бежать, но едва успевали выйти за условную черту жилых кварталов.

В те времена в будущей Росстани существовали храмы и служители божеств, о которых теперь не осталось памяти. Они попробовали использовать ситуацию на пользу своему положению и принялись выжигать тьму и освящать очищенные места. Когда это не помогло, обезумевшие от страха горожане спалили их вместе с храмами и их богами. К тому времени было уже не разобрать, кто господин, кто раб, а кто проезжий, по чистой случайности застрявший в чудовищной ситуации.

Оборотни явились, когда твари начали добираться и до их стай, оставляя за собой растерзанные трупы. Не знаю, как сейчас, но тогда у волков существовал Совет, который решал вопросы, касающиеся всех или нескольких стай. Благодаря этому серую стаю, претендовавшую на эти земли, сопровождали белые и серебристые волки. Их магия подкрепила силу серых и помогла какое-то время сдерживать нежить.

К тому времени уцелевшие горожане и новые действующие лица уже разобрались, откуда лезет опасность и с чего она вообще пошла. Старшие Данблаши и двое их сыновей были казнены за свои злодеяния, но в основном за то, что вступили в противоборство с оборотнями. Ведьма, которая жила недалеко от города, подсказала, как замкнуть проклятие не на земле, а на одном из оставшихся виновников.

Ритуал в деталях мы видели.

Почти вся собственность рабовладельцев отошла городу. Свободные жители и те, кто получил или вернул свою свободу, кто-то уехал, кто-то смешался с волками. Город сдвинулся поближе к лесу и отстроился уже другим.

На самом деле все это было так давно, что в Тихой Заводи почти не осталось воспоминаний. Даже потомки той ведьмы, которая после всех событий переехала в город и стала уважаемой дамой, мало знали.

…Когда последняя сценка растаяла, я обнаружила, что обнимаю Анрея, всем телом вжимаясь в него. В этом определенно присутствовала сильная магия. Между нами.

– Я пойму, если ты не хочешь иметь со мной ничего общего, – сообщил Анрей, печально глядя на меня.

Захотелось вырастить дерево с мощными ветвями и хорошенько его стукнуть.

– Что, вот так запросто отпустишь? А как же наша идеальная совместимость или что там?..

– Мия, «пойму» и «отпущу» – не одно и то же.

Ага! Вот именно это я в нем и нашла.

Выровнять землю и устранить следы нашего пребывания здесь получилось довольно легко. Это было естественно и правильно, а природа любит, когда все идет как надо. Но все же это была интуитивная магия, имеющая мало общего с возможностями тех, кто оттачивал свои навыки.

Но я подумаю об этом потом…

Закончив с делами, я преодолела вновь разделившие нас с Анреем несколько шагов, встала на цыпочки и прижалась к его губам поцелуем. Меня тут же омыло его болью, чувством вины и усталостью. Кхе…

– Постой, ты же понимаешь, что ни в чем не виноват? – Я отстранилась, чтобы заглянуть в его по-некромантски сероватое лицо.

Наверное, я идеальная спутница некроманта, потому что находила в окружающей нас атмосфере определенную романтику. Тихое кладбище, диковатая растительность, огромная луна, будто насаженная на гору.

– Конечно. – Он вроде бы не врал. – Но все же мне придется разбираться с последствиями. У меня нет выбора.

– Нам, – поправила его я.

– Мия… – Мое имя было произнесено с небольшим нажимом, но я привыкла. – Давай распределим роли. Я разбираюсь с нежитью и проклятием, а ты вдохновляешь, поддерживаешь, доверяешь… и можешь потом поцеловать своего победителя. Не только поцеловать.

Я тихо фыркнула.

– Вот так думаешь, что связалась с плохим парнем, а тебе достался чертов герой.

Он ответил смешком.

Нам нужна была эта небольшая передышка, чтобы восстановиться после ритуала.

Все, время вышло.

– Женись на мне.

– Что?..

– Я делаю тебе предложение. – Стоило это сказать, хотя бы чтобы увидеть его лицо. – Ты должен на мне жениться, Анрей Данблаш.

Да он и сам это прекрасно знал. Кто же виноват, что в плохом парне вдруг проснулся герой?

Ритуал – тот самый, первый. И проклятие. Их замкнули на наследнике. Получается, он (или она, в зависимости от обстоятельств) должен был увидеть, как проклятие сожрет его любовь. Больно. Чертовски. Этой боли должно хватить и для расплаты за грехи предков, и на то, чтобы