Дева дождя - Павел Комарницкий

Никогда раньше Алексей Горчаков не подозревал, что могут где-то на белом свете быть столь всеобъемлющие мучения… Он слабо усмехнулся. Всё верно. На ТОМ, белом свете, в мире живых – Энрофе… А здесь Скривнус. И что же тогда там… дальше?

Вообще-то, когда пятнистые черти потащили его в центр зала, где горела багровым огнём пентаграмма со звездой, Алексей совсем уже приготовился умереть. Покинуть сей мир, этот вонючий Скривнус… Не случилось. В следующий раз. Видимо, нежить хорошо знает, когда…

Бывший сержант снова усмехнулся. А надо ли тянуть? После того, что сотворили с ним эти твари…

Его притащили сюда, точно тряпку, уже после окончания дня… в том, светлом мире, можно было бы сказать: "после заката", но тут никаких закатов не бывает… Видимо, тотальное заклятье-"морана", оглушающее всех узников, чем-то подобно приливной волне – во всяком случае, волну эту он пропустил, и сна не было. А жаль… Это поначалу бывшему сержанту такой квази-сон, без сновидений и каких-либо чувств казался проклятием. Сейчас и он был бы благом, подобно глотку вонючей воды в пустыне.

Итак, он снова остался один… Один, как перст. Один, как каждый оказавшийся здесь. Избитый и испоганенный… правда, пока не покалеченный, но это до следующего раза. Или в следующий гаввах его таки убьют? Вернее всего, убьют.

Что-то вдруг изменилось в мире. Сердце всё так же стучало в ребристой клетке, но толчки крови в ушах постепенно затихали. И тело саднило уже не так… определённо меньше саднило всё тело…

… Ему снился сон. Первый сон за всё время пребывания в Скривнусе.

Трое шли по лесу, искрящемуся от инея. Рослый плечистый мужчина с узким лицом, чем-то похожий на офицера-белогвардейца перед расстрелом – белая нательная рубаха без пуговиц и брюки, вот и весь гардероб – мальчик в одних трусах и какой-то нелепой накидке… или это такой рюкзак, белый и плоский? И ещё девушка, совершенно нагая и прекрасная…

Девушка обернула к нему лицо, и он наконец-то узнал её.

"Не бойся ничего, Лёшик" – глаза Марины смотрели прямо в душу. – "Мы тебя выручим. Я тебя спасу".

Глава 10

– … И всё же я настоятельно советую вам подумать. Вы не сделали здесь всего, что могли. Вы уверены, что следующий круг будет столь же удачен?

– Доктор, ну вы же видите… Я не могу больше без детей! Я рожать хочу, в конце-то концов!

– Рожать вам, как вы понимаете, придётся ещё не скоро. Сперва должны родить вас.

– Я всё, всё понимаю! И тем не менее, я вас прошу…

– Ну хорошо, хорошо. Завтра… нет, послезавтра с утра готовьтесь к комиссии.

– Храни вас Бог, дорогая Жаклин!

Дверь, больше подходящая какому-нибудь Зимнему дворцу, нежели скромному медицинскому учреждению, распахнулась, и дама неопределённого возраста, гордо неся голову, вышла из кабинета. Несмотря на неопределённый возраст, дама была очень даже ничего, если судить по меркам Энрофа. Впрочем, Марина уже успела усвоить, что так в Ирольне выглядят бывшие сморщенные старики. Внутренняя, душевная красота здесь обретала буквальное значение, освобождённая от старого балахона плотного тела и, скажем так, поношенного свитера тела менее плотного, имеющего хождение в Олирне.

– Ох, извините, не встретила, – на пороге кабинета возникла миниатюрная точёная фигурка в белом халатике. – Рада видеть вас, ребята. Марина? – этот вопрос был адресован несомненно гражданке Костровой.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась девушка, разглядывая здешнюю Хранительницу Перехода. Наверное, более изящного создания в женском облике не бывает, пронеслась в голове очередная посторонняя мысль… дальше только ангелы…

– Знала бы ты, как я скучаю по крыльям, – улыбнулась Жаклин, в свою очередь разглядывая Марину. Девушка захлопала глазами. Она что же… выходит…

– Тяжело здесь, в Ирольне? – мордашка Агиэля выражала искреннее сочувствие.

– Да так бы ничего… но без крыльев очень тяжко. Однако специфика работы требует.

Докторша улыбнулась.

– Ничего, скоро смена. Ох, погуляю! Буду резвиться в восходящих потоках круглые сутки!

– Тебе большой привет от коллеги.

– Наумчика? Ну, и мой на обратном пути ему занесёте, – рассмеялась Жаклин.

– Тысяча извинений, Жаклин, но мы очень спешим, – мужественное лицо герр рыцаря выражало искреннее огорчение.

– Вот и я о том же. Не слишком ли спешите? Третий переход за сутки. Считай, три раза в коме!

– И всё-таки, я настаиваю, – теперь лицо Йоргена выражало непреклонность. – День кончается, Жаклин. До заката нам нужно оказаться в Фэйре.

– Ох и перестраховщики! – бывший ангел сморщила носик. – Очнись, герр Йорген! Это даже не Олирна, это же Ирольн!

– А вот тут Йорик прав, – вмешался Агиэль. – Прямых фактов вроде нет, но я готов отдать крылья – девушкой интересуются, Аллоула. Мы не можем допустить ни малейшего риска.

– Ну, раз так… – вздохнула доктор. – Идёмте.

Она зацокала каблучками впереди, двигаясь стремительной летящей походкой. За ней шлёпал босыми ногами Агиэль, и уже следом шла гражданка Кострова… вернее, то, что осталось от первоначальной матрёшки. Сейчас разборка продолжится.

Помещение, куда они вошли, имело вид какого-то хрустального зала. Вся наружная стена была одним сплошным листом стекла… или того, что выглядело, как стекло. Посреди помещения имел место золотистый круг, окружённый розовой бахромой. Очень похоже на фотоснимок Солнца, всплыла очередная посторонняя мысль – когда-то в школе старательная ученица Марина Кострова изучала астрономию…

– Положим, это не совсем фотоснимок, – улыбнулся Йорген. И только тут Марина заметила, что огненные язычки протуберанцев движутся, медленно, но заметно.

– Не кушала ничего? – спросила девушку доктор Жаклин.

– Нет-нет! И даже не пила! – торопливо заверила Марина. В глазах Агиэля прыгали озорные огоньки.

– Да верю, верю… Раздевайся и ложись, – докторша указала на круг.

Марина захлопала глазами. На пол?!

– Да не бойся ничего!

Помедлив, девушка принялась стаскивать платье. Вот интересно, всплыла новая посторонняя мысль – матрёшку разбирают, и одеяний на ней всё меньше… Как капусту на голубцы. Скоро останется голая кочерыжка?

Лечь на пол Марине не удалось. Какая-то сила подняла её, и она зависла, будто в невидимой, сухой и в то же время тёплой воде.

– Не нервничай, всё будет хорошо, – Жаклин-Аллоула надевала на запястья и лодыжки пациентки какие-то браслеты. На голову лег обруч… или диадема? – Руки-ноги врозь! Картинку "человек в круге" видела? Вот так примерно!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});