История одного развода, или Лови попаданку! - Ольга Ивановна Коротаева

самый Дао Шань?!

Мужчина изменил облик, преобразившись в шамана, который заманил меня в другой мир, а затем стал неприметным старцем с жиденькой седой бородой и полностью выцветшими белесыми глазами. Улыбнулся беззубым ртом и прошамкал:

— Я обрёл силу, но за могущество пришлось заплатить немалую цену. Я умирал так часто, что это стало привычным, но никак не мог обрести покоя. Это месть тьмы, тень которой я пленил. Теперь же, когда наконец завладею телом человека без судьбы, получу шанс прожить, как человек.

Руки его, похожие на тонкие иссушенные палочки, тряслись. Казалось, что передо мной живой труп, и от этого становилось ещё страшнее. Я снова попыталась подняться, но меня будто придавило к постели чем-то тяжёлым.

Посмотрела на сына, который мирно спал в кроватке, не подозревая о том, что находился в страшной опасности. Попыталась отвлечь бессмертного монстра беседой в надежде найти хоть какое-нибудь решение:

— Ты же говорил, что ребёнок нужен для продолжения королевского рода!

— Ложь во благо, — пожал он плечами.

— Тень зла найдёт тебя, — в отчаянии вскрикнула я.

— Ты сама убила её, — засмеялся маг. — Пока появится другая, я уже обрету новую жизнь в этом теле. Поверь, я знаю, что говорю. Самому пришлось приложить немало сил и стараний, чтобы отправить свою тень в твой мир. Как бы не старалась тьма добраться до меня, я улизну от проклятия. С завтрашнего дня я стану твоим сыном, Мио Сук!

Я изо всех сил дёрнулась, чтобы сбросить оцепенение. Этот человек обманул меня! Он спасал дитя Мио, которого не должно быть, чтобы сбежать от Зла, частичку которого поработил ради могущества. Тени приходили не за мной и не за малышом. Они искали Дао Шаня, но этот хитрый старик всех обвёл вокруг пальца.

Глава 39

Судьба. Судьба… Судьба!

Как же меня разозлило сейчас это слово!

— Кто ты такой, чтобы решать чью-то судьбу? — выкрикнула я. — Ты и над своей не властен! Люди творят свою судьбу. Слышишь? Люди! А тот, кого сотворила судьба, это уже не человек. И никогда им не станет.

Остановилась, чтобы перевести дыхание, но на мага моя речь не произвела ни малейшего впечатления. Он лишь жёстко усмехнулся, — мол, собаки лают, воздух сотрясают, — и сделал шаг к кровати. Я завизжала изо всех сил, будто мифическая баньши, мечтала звуком своего голоса отбросить Дао Шаня от ребёнка.

Удивительно, но это сработало.

Конечно, к сожалению, мага не отшвырнуло в сторону, не впечатало в стену, не пригвоздило к потолку, как в фильмах ужасов. Но Дао Шань остановился и даже чуть отклонился назад. Я торопливо продолжила:

— Ты никто. Даже не тень! Ты давно утратил свою душу, а сердца у тебя никогда и не было. Всё, что осталось от человека по имени Дао Шань, это жадность! Лишь жажда, и ничего больше. Но она неутолима и бесконечна, как вселенная, а поэтому не будет утолена, даже если ты получишь тело этого малыша.

— Заткнись, смертная, — прошипел он и снова сделал шаг.

И я снова завизжала, вкладывая в этот звук весь свой страх за ребёнка, желание вырастить его и воспитать доброго хорошего человека. Увидеть его детей и детей его детей. Яркое, светящееся желание, чтобы жизнь продолжалась. Чтобы взамен одному погибшему дереву к солнцу уже тянулся новый росток.

На этот раз Дао Шань отступил на два шага и уставился на меня с таким изумлением, будто во мне внезапно проснулась магия, и она оказалась сильнее, чем у него. Вот только у меня не было ничего, кроме отчаянного желания защитить своё дитя, и поэтому я снова заговорила:

— Я не позволю тебе коснуться даже волоска на голове своего сына.

Старик расхохотался, и его облик менялся с каждым вздохом, продемонстрировав мне и молодого Душаня, в которого влюбилась сводная сестрица Мио, и того шамана, который заманил меня в другой мир, и ещё другие личины, незнакомые мне.

Когда Дао Шань замолчал, он пронзил меня ледяным взглядом, за которым стояла лишь смерть, и снова двинулся к кроватке.

— Нет! — выкрикнула я, но голос сорвался, и мужчина беспрепятственно приблизился к ребёнку. Протянул руку, занеся её над головой малыша, и тогда я прошептала последнее, на что ещё оставалась маломальская надежда: — Я дарю ему свою судьбу…

Дао Шань замер, как изваяние, а потом очень медленно повернул голову и изумлённо посмотрел на меня. Я же, захлёбываясь слезами, быстро-быстро закивала.

— Ту судьбу, которой лишил меня ты, заманив в другой мир, я отдаю этому ребёнку!

— Молчи, женщина, — злобно выдохнул маг.

Но я продолжила:

— Пусть он станет стрелком из лука! А то, что не сможет родить… Так он мальчик! Моя судьба всё равно уже не моя, поэтому я отдаю её своему сыну.

— Тварь! — в панике заорал Ду Шань.

Я же вдруг смогла пошевелиться и, преодолевая жуткую слабость, медленно поднялась. Наступая на мерзкого старикашку, продолжала выплёвывать слова:

— Я отдаю свою судьбу своему сыну Ён Суку! Я отдаю свою судьбу своему сыну Ён Суку! Я отдаю…

Говорила, говорила, говорила, пока не заметила, что от меня исходит лёгкое свечение, а по стенам струятся тени. Это духи? Всё, как говорил голос, пока я была ещё не в своём мире, но уже и не в чужом. Воодушевись, продолжала говорить, а тени кружили над Дао Шанем.

Маг отмахивался от них, как от мух, но это было бесполезно. Тени облепили его, и передо мной визжал от ярости и крутился на месте чёрный силуэт. Он становился всё более призрачным, пока сам не стал тенью.

И исчез.

Закатив глаза, я рухнула на пол абсолютно без сил, но невероятно счастливой.

Мне удалось отстоять своего сына. Малыша, ради которого я сунулась в чужой, полный опасности, мир. Прожила частичку чужой жизни. Обрела настоящую любовь, а потом потеряла. И сейчас мы с этим младенцем получили шанс начать жизнь заново.

В этом мире.

Я была бы безмерно счастлива, если бы не одно но…

— Ён Сук, — прошептала, глотая слёзы.

Имя моего сына и имя того, с кем осталось моё сердце там, в далёком мире.

Закрыла глаза и улыбнулась, мысленно обнимая мужчину и посылая ему столько любви, чтобы Ён Сук не печалился из-за моего исчезновения. Я сделала выбор и не жалела о нём.

В конце концов, «не мой» звучит лучше, чем «мёртвый».

— Мио!

В палату ворвалась Галина, за которой стоял, опешив её сын. Женщина кинулась ко мне:

— Что произошло? Сестра! Врача! Позовите скорее врача!

Меня подняли, положили на