Повелитель кошек (рабочий вариант) - Андрей Астахов

Старик был крепко уверен в себе. Я наблюдал, как он спит, и думал, как же быть дальше. В башку лезли самые сумасшедшие мысли, но ни единого реального варианта не было. То, что началось чуть позже, окончательно заставило меня окончательно отказаться от попытки бегства - вокруг кромлеха начал сгущаться туман, теплый, влажный и слоистый. Пес, до этого спокойно лежавший возле спящего хозяина, вскочил на ноги и начал обеспокоено ворчать. Мгновение спустя я услышал какие-то странные звуки, доносившиеся из тумана - не то вздохи, не то шепот. Мне стало страшно, тем более что туман начал накрывать сам кромлех. Вспомнив, что сказал мне Тимман, я уселся у центрального тура, привалился к нему спиной и вытащил из ножен кинжал. Никогда еще я не чувствовал себя таким одиноким и беззащитным.

- Пронеси и помоги, Николай-угодник! - шепнул я. - Ту уж извини, я ни одной молитвы толком не знаю...

Туман скрыл от меня окружающие камни. Я слышал ворчание Грена, но самого пса уже не мог разглядеть. Мне начало казаться, что в тумане двигаются какие-то уродливые корявые тени, и сердце мое замирало от страха. А потом я увидел, что пес вдруг замахал хвостом, вернулся к Тимману и улегся на землю рядом со спящим стариком. Меня это немного успокоило - то опасное, что Грен почуял в тумане, похоже, начало удаляться от нас, не в силах преодолеть магическую защиту. Постепенно туман стал редеть, снова стали видимы окружающие меня менгиры, и тревога стала оставлять меня. Мне вдруг захотелось спать, однако я боялся закрыть глаза. Впрочем, мой организм принял решение за меня - я даже не заметил, как уснул.

*****************

Проснулся я от толчка в плечо. Надо мной стоял Тимман.

- Пора вставать, парень, - сказал он. - Наши друзья едут.

- Друзья? - Я не сразу сообразил, о чем говорит старик. - Какие друзья?

- А вон, гляди.

В сторону кромлеха двигалась группа из десяти всадников - все на хороших лошадях и с оружием. Возглавлял группу светловолосый прыщавый юнец лет девятнадцати от роду в шелковом ярко-красном сюрко поверх очень даже неплохих вороненых доспехов. На его щите и попоне лошади была изображена черно-красная шаховница. Следом за молодым рыцарем ехал его оруженосец, тоже в красном сюрко с шаховницей на груди. Оруженосец вез длинный прямой меч и шлем с черно-красными бурлетом и наметом и султаном из выкрашенных в черный цвет павлиньих перьев. Справа от рыцаря держался худощавый коротко стриженный мужчина средних лет, облаченный в меховую куртку, с длинным мечом за спиной. Прочие воины походили больше на бандитов: лохматые, бородатые, с непокрытыми головами, в доспехах из вареной кожи, смазанной дегтем. Вооружены они были пиками и чеканами на длинных древках. Два всадника вели за собой запасных лошадей.

Тимман двинулся навстречу всаднику и поприветствовал его поклоном. Я остался стоять у каменного тура.

- Иди сюда! - крикнул мне воин в красном сюрко и махнул рукой.

Я подошел к кавалькаде.

- Кланяйся, холоп, - крикнул мне оруженосец красного воина. Говорил он в нос, сильно гнусавя, то ли от непомерной спеси, то ли из-за насморка. - Ты стоишь перед бароном королевской руки Туроном Гальдвиком, сыном владетеля этих мест.

Скрепив сердце, я поклонился, потом выпрямился и посмотрел на рыцаря.

- Крейон, который смог добыть купину ши? - спросил баронский сынок, продолжая высверливать на мне дырку своими водянисто-оловянными глазами. - Откуда ты такой взялся?

Я молчал. Тимман легонько толкнул меня в бок.

- Отвечай, когда тебя лорд спрашивает, - шепнул он.

- Мне нечего сказать, - я даже не посмотрел на старого предателя. - Я всего лишь скромный лекарь из Блиболаха.

- Как твое имя?

- Кириэль Сергиус.

- Странное имя, - сказал Турон Гальдвик. - У крейонов другие имена. Но это неважно. Теперь ты собственность моего отца, крейон. И моя собственность. Тебе оказана большая честь. Будешь служить нашему дому верно, заслужишь милость моего отца. А если проявишь строптивость или неблагодарность, умрешь тяжкой смертью. Все ли ты понял?

- Да, - ответил я.

- К высокородному барону положено обращаться с добавлением его титула, холоп, - заявил гугнивый оруженосец.

- И какой же титул носит высокородный барон? - спросил я. - И как мне к нему правильно обращаться?

- Его светлость барон Гальдвик носит титул наследственного барона королевской руки, холоп, - загнусил оруженосец. - Тебе не позволено обращаться к нему с вопросами. В ответ на обращение его светлости можешь говорить только "да, барон королевской руки", либо "нет, барон королевской руки", - оруженосец посмотрел на меня с презрением. - Или ты так глуп, что даже этого не знаешь?

- Я был болен и многое забыл, - сказал я, помолчав. - Я все понял.

- Хлоград, дай ему лошадь, - велел барон Гальдвик одному из воинов. Потом извлек из седельной сумки мешочек с деньгами и бросил его Тимману. Тот поймал его на лету.

- Благодарю покорно, - сказал он с поклоном и, обернувшись ко мне, подмигнул и сказал: - Удачи, парень.

- До встречи, Иуда, - ответил я и взобрался в седло. Воины окружили меня, Гальдвик-младший сделал знак выступать, и мы поехали прочь от кромлеха.

Глава шестая

Если твои слова неверно истолковали -

значит, ты выбрал неверные слова.

Белая книга Азарра

До замка мы добрались к полудню. Родовое гнездо Гальдвиков, окруженное мощным бревенчатым частоколом со сторожевыми башенками, располагалось на вершине высокого холма, склоны которого густо облепили хибары бедноты. У подножия холма раскинулись поля, на которых, невзирая на моросящий с серого неба осенний дождь, там и сям работали группки оборванных грязных людей - мужчины выкапывали мотыгами и лопатами из черной грязи уже знакомые мне темные клубни, женщины сортировали их, складывали в корзины и куда-то уносили. Несколько вооруженных арбалетами верховых следили за работающими. При приближении кавалькады работники бросали свое занятие, выходили к дороге и склонялись в низких поклонах. Классическая рабовладельческая идиллия.

- Работайте, негры, солнце еще высоко, - пробормотал я, глядя на эту картину. - Хозяева кушать хотят.

- Думаешь, тебе тоже придется собирать корни квашедара? - внезапно спросил меня стриженный воин в меховой куртке.

Я ответил не сразу. За всю дорогу никто из свиты молодого Гальдвика со мной единым словом не перекинулся, да и мне не о чем с ними было говорить. Однако в голосе воина не было ни враждебности, ни надменности, ни презрения, и я сказал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});