Волшебство, Магия и Колдовство - Стас Бородин

Я спустился в конюшню проведать Сельфира. Мой конь, так подведший в битве, как ни в чем не бывало, жевал овес. Увидев меня, он лишь на миг скосил глаз и вернулся к своему занятию.

Стойло Эфлимера было пусто. У меня вновь защемило в груди. Все неправильно в этом доме. Пустые комнаты, пустые стойла. Сначала Эран, потом отец. Так, глядишь, дом и вовсе опустеет.

В стойле, где раньше стоял конь брата, стоял трофейный красавец жеребец.

— Корн о тебе хорошо заботился? — спросил я, подходя поближе и ложа ладонь скакуну на щеку. Он вскинул голову и тихонько заржал. Сельфир злобно всхрапнул в ответ. Я улыбнулся, даже тут не обходилось без соперничества!

— Нужно дать тебе имя, — решил я. — Нельзя такому славному коню оставаться без имени.

— Его зовут Флэйр! — Корн незаметно подошел к нам сзади. — Это было написано на уздечке.

— Хорошее имя, — я погладил скакуна по морде. — Флейр!

Конь тихонько заржал в ответ. Солнечный свет, проникавший сквозь окно, золотил его шелковистую гриву, звездочками плясал в его больших глазах.

— Похоже, что этот конь принадлежал самому хану! — Корн поманил меня в угол. Открыл ключом большой, окованный железными полосами, сундук. Запустил в него руку и вытащил седло. Забросил его на перекладину и показал на надпись.

— Видишь, тут написано, что это седло подарок величайшему из наездников, от величайшего из охотников.

Седло было богато украшено золотом и инкрустацией. То, что я сначала принял за узор, на самом деле оказалось надписью на незнакомом языке.

— Это на аморейском, — пояснил оруженосец. — У моего отца был слуга амореец, который учил меня верховой езде. Конь тоже аморейской породы, на таких ездят только короли.

— Очень дорогой, наверно, — задумался я.

— У нас в городе не найдется покупателя, который смог бы его купить! — Корн выглядел довольным. — Это знатный трофей!

— Это не трофей, — я покачал головой. — Это подарок. Последний подарок от мастера Данте.

Мы молча стояли, глядя как Флейр ест овес. Каждый думал о своем, но мысли наши неизменно возвращались на поле боя, где мы так много потеряли.

— Это еще не все! — воскликнул Корн. Опустив руку в сундук, он вытащил из него две седельные сумы. — Это было приторочено к седлу!

Я положил сумки на стол и открыл.

В первой была стопка книг. Языки, на которых они были написаны, мне были не знакомы. Книги были в кожаных переплетах, с железными застежками. Их поля пестрели пометками, сделанными красными чернилами.

Отложив книги в сторону, я открыл вторую сумку. В ней были только тонкий шерстяной плащ и небольшой кошелек из зеленого бархата.

Я развязал шнурок и высыпал его содержимое себе на ладонь.

Конюшня тут же наполнилась блеском драгоценных камней. Солнечные зайчики, отраженные от граней кристаллов, весело запрыгали по стенам. Красные, зеленые, синие, прозрачные, дымчатые, с разноцветными вкраплениями камни были прохладными и тяжелыми.

— Это дорогие камни? — спросил я оруженосца. Корн пожал плечами. В драгоценностях он понимал не больше моего.

— Думаю, что да, — он кивнул на седло. — У хозяина такого коня и такого седла могут быть только самые редкие и изысканные сокровища… Возможно, леди Эра сможет определить их стоимость!

Похоже, что он был прав. Кроме моей матери никому нельзя было довериться в столь деликатном деле.

Мама была в приемной. Здесь отец обычно занимался хозяйственными делами.

За отцовским столом сидел незнакомый мне человек. Ноги в грязных сапогах он устроил на столешнице, а его шляпа висела на бюсте моего деда.

Я даже дар речи потерял от неожиданности, так меня возмутило хамское поведение незнакомца. Но это было еще далеко не все!

— Я достаточно ждал, леди Эра, — незнакомец ухмыльнулся. — За три дня вы вполне могли собрать деньги!

— Такую сумму за три дня? — мама сделала шаг вперед, ее кулаки были сжаты, а брови нахмурены. — Вы знаете, что это невозможно! Дайте мне еще две недели, я напишу своей сестре, она вышлет мне деньги.

— Боюсь, это невозможно, дорогая, — незнакомец притворно потупил взор. У меня все вспыхнуло внутри! Кто он такой чтобы так разговаривать с моей матерью!

— Я не могу больше верить вашим обещаниям, милочка! Ваш муж, упокойся его душа, достаточно кормил меня обещаниями. Долг, как вам известно, платежом красен!

— Ну, я же не отказываюсь платить! — мама всплеснула руками. — Я прошу только небольшой отсрочки!

— Конечно, — незнакомец закатил глаза к потолку. — А если ваша сестра не даст вам денег, что тогда? Вы придумаете новую отговорку? Ну, уж нет, милочка, я хочу свои деньги здесь и сейчас!

— Вы не можете их получить по простой причине, — мама пыталась говорить спокойно. — У меня нет денег!

— Тогда я заберу ваш дом, — устало вздохнул незнакомец. — Это, конечно, не погасит всю сумму… Но если вы согласитесь, время от времени оказывать мне определенные услуги, быть может, я и смогу простить вам остаток долга…

Лицо ростовщика походило на хитрую лисью мордочку. Пальцы его рук поминутно сплетались и расплетались как клубок скользких змей.

Более омерзительного типа мне встречать еще не приходилось!

— Да как вы смеете! — закричала мама. — Я лучше умру от голода, чем соглашусь на подобное предложение!

— Могу вам сделать другое, — ростовщик пожал плечами. — Мой хороший друг — хозяин борделя, могу вас пристроить к нему. За вас конечно много не дадут, но лет за десять вы сумеете погасить хотя бы проценты. Зато это избавит вас от долговой тюрьмы!

Ростовщик захихикал, осматривая оценивающим взглядом маму с ног до головы. Мое терпение лопнуло! Нужно было поставить наглеца на место!

— Как вы смеете говорить таким тоном с моей матерью! — закричал я, выходя на середину комнаты.

— А? — ростовщик удивленно вскинул белесые брови. — Тебе чего, мальчик? Не видишь, взрослые разговаривают? Иди-ка ты во двор поиграй!

Этого было достаточно, чтобы свирепая ярость забурлила у меня в груди и полностью овладела всем моим существом.

Быстрыми шагами я подошел к ростовщику и ударил его по улыбающемуся лицу. Потом схватил его за волосы и изо всей силы трижды ударил головой об стол. Брызнула кровь, расписки, лежащие на столе, прилипли к разбитым губам торгаша.

— Ты, собака, должно быть, забыл, как нужно обращаться к знатной даме! — я все еще держал его за волосы. — На колени, кусок дерьма, или я отрежу твою вонючую голову!

Мама закричала, она видно была напугана не меньше чем ростовщик, но мне было все равно. Мое лицо пылало, а сердце бешено билось, разгоняя кипящую кровь по венам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});