Дикая охота - Екатерина Васичкина

Некоторое достаточно болезненное ощущение в моей душе вызвал тот факт, что горы эти были теми самыми, где родилась и выросла моя любимая подруга Томирис. Как именно она вписана в эту историю было мне совершенно непонятно, но совпадения были очень уж… тревожными.

Думать о Томе, как о возможной участнице покушений на меня и моего сына было невыносимо. Мы с ней слишком сроднились, слишком срослись душами. Не могу представить ситуации, когда я осознанно могла бы причинить ей боль. Но то я. А она? С чего я взяла, что она чувствует то же самое? Что я вообще могу о ней знать?

В среде боевых магов и наемников о прекрасной воительнице ходили самые разные слухи, по большей части обоснованные. Все годы, что я ее знала, Тома служила одному и тому же человеку, посланнику вольного герцогства Свейского, сначала просто телохранителем, затем стала его доверенным лицом. Сколько раз в результате выполнения его поручений мне приходилось совершать чудеса целительства, и не сосчитать! Сколько раз я вытаскивала ее с того света, собирала, как детскую игрушку-головоломку, а она, приходя в себя, хватала меня за руку и горячим шепотом просила передать своему господину окровавленный пергамент или какую-нибудь бредовую фразу типа: «кукушка заклевала зайца и гадит под шиповник». Меня здорово пугала эта ее высокая дипломатия, но что же сделаешь, если Тома и впрямь была лучшей из лучших. По крайней мере, пока ее саму такая жизнь устраивает, мне остается только бояться за нее.

Может ли быть, что нашей дружбы не существует вовсе? Я — талантливый целитель, очень полезное знакомство для представительницы столь беспокойной профессии. У меня можно отлежаться, зализывая раны, и снова вернуться в бурлящую событиями жизнь, не заботясь о сохранении своих многочисленных тайн, свидетельницей которых я поневоле становилась.

Да нет же!

Я со злостью захлопнула книгу, будто пытаясь таким нехитрым способом прервать поток боли и ужаса, едва не разорвавший на куски мое сердце. Стоп. Что за глупости лезут в голову. Это же Томирис! Моя Тома! Самое близкое мне существо на этом свете. Да и на том тоже. Даже ближе моего сына. Если не доверять ей, то мир становится совсем ужасным местом. Нет. В ней я уверена. До самого конца.

Тогда что же с ней происходит?

Ладно, надо заняться мечами. Где, кстати, так восхитившая Торвальда, «песнь стали»? Там-то точно что-нибудь похожее отыщется.

А что это за странные причитания раздаются снизу? Как будто помер кто. Визг какой-то, завывания перепуганные. Вроде бы, ничего подобного по местным ритуалам не должно быть. Или захмелевшие вояки устроили драку? Да вряд ли, совсем неразумных среди нет.

Последняя мысль осыпалась в моей голове, словно слой снега с еловой лапы, задетой плечом, стоило мне слететь с последней ступеньки и растрепанным торнадо ворваться в зал.

Причитали присутствующие на свадьбе тетки и барышни. И родственницы невесты и жительницы окрестных деревень с одинаковым выражением ужаса на лицах изо всех сил старались оказаться подальше от некого места в дальнем углу, где явно творилось нечто неординарное.

Разумеется, причитать и завывать я не собиралась, особенно не разобравшись в происходящем. Тем не менее, сердце мое бешено колотилось, недвусмысленно предсказывая нечто ужасное. Слишком много всего случилось за последнее время, чтобы сохранять приличествующий моей специализации оптимизм!

На глаза мне попалось бледное, будто вылепленное из снега, неподвижное лицо Храфна. Он стоял очень прямо, судорожно развернув плечи, сжимая в руках меч в отстегнутых от пояса ножнах. Оно и понятно, кто же на свадьбу собственно сына является с оружием? Видимо, уже успел послать кого-нибудь за своим стальным приятелем, пока я витала в высоких материях. Или предусмотрительно хранил его неподалеку… вот мой папа, например…

— Римма, с тобой все в порядке? — голос конунга был настолько мертвенно-ровным, что воспоминания детства мгновенно вылетели из моей головы, заставив воспринимать настоящей момент с болезненной ясностью.

— Да. А что случилось?

— Только не волнуйся, — откуда-то из-за моей спины вывернулась полностью вооруженная Томирис и ухватила меня за руку, не пуская к эпицентру недавних событий, — ты…

Она замялась, явно не зная, что сказать. Похоже, что никаких причин для моего спокойствия, она так и не нашла, что напугало меня еще больше.

— Где Торвальд? — они молчали, но глаз не отводили, будто надеясь, что я прочту ответ сама, избавив их от объяснений, — Храфн? Тома? Что происходит?

Мне в нос ударил свежий, совершенно невозможный в переполненном зале запах. Так пахнет совсем юная весенняя гроза. А еще так пахнет достаточно большой телепорт. Нет, скорее, несколько телепортов, не меньше трех, чтобы получить такую насыщенность и стойкость. И немалых, на несколько человек.

Я осела на пол, просто забыв, что умею стоять. Забыв, что надо дышать. Первый раз в жизни не веря, что мне нужно дальше жить.

— Девочка, только дыши! Ради всех богов, не отключайся! — Тома подхватила меня за плечи и резко встряхнула, словно сдуру захлебнувшегося в слишком большой миске щенка, — нет, подруга, ты же сильная! Помнишь? Ты грозная, сильная ведьма и ты меня не бросишь сейчас, когда нужно решать, что делать, а не в обморок падать. Правда?

Она говорила тихо и рассудительно. Как с ребенком. Ровно и почти ласково, настолько, насколько позволял ее кошачий характер. Я уцепилась за эти слова, как за спасительную соломинку, как за последнюю опору, не дающую рухнуть в хаос, не позволяющую просто закрыть глаза, чтобы больше никогда их не открывать.

— Вот так. Ты ведь со мной, да? Ты здесь?

— Здесь.

Слова давались с трудом, в муках рождаясь в горящем от ужаса мозгу, и едва протискиваясь наружу из дрожащих губ. Я и не пыталась особенно разговаривать, просто слушая ее, судорожно хватаясь за надежду все исправить. Томирис казалась мне большой и сильной, способной помочь.

— Римма. Мы его вернем, слышишь? Кто бы это ни сделал. Я тебе клянусь, мы это так не оставим! — голос Храфна я узнала с трудом, настолько чужим он стал. Неудивительно, он-то знает, каково это!

— Но… как же… я не могу… это ведь опасно, а ты…

— Я так хочу! В конце концов, кроме твоего сына они забрали и одного из моих людей! Так что это мое дело. Но раз уж тебе так надо хранить меня от всех опасностей, то ладно уж, возьму тебя с собой.

Его руки рывком подняли меня на ноги, А Тома поддержала сзади, не дав снова осесть на доски.

— Они еще кого-то забрали? — нечто, отдаленно напоминающее прежний процесс мышления, появилось в звенящей голове, — кого?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});