Свифт - Александр Иосифович Дейч

мир, который должен возникнуть на месте старого, иначе не стоит жить и бороться.

Одиночество Свифта усугублялось еще тем, что он по своему уму и таланту далеко опередил свой класс, свою среду, в которой он вращался, — среду передовой английской либеральной буржуазии.

Он искал поддержки вокруг себя среди своих друзей, среди тех, кого он считал единомышленниками, но он наталкивался на трусость. и нерешительность среди них.

— Неужели развращенность и подлость человечества не возмущает вас? — спрашивал Свифт у Делэни.

Получив отрицательный ответ, он яростно воскликнул:

— Как же вы можете выдержать все это?

— Мне приказано восставать только против неверия, — ответил Делэни своему другу.

2

В 1720 г. Свифт предлагает народному делу ирландской самостоятельности свое острое перо памфлетиста.

Он выпускает памфлет «Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры».

Свифт резко нападает на Англию за уничтожение ирландской ткацкой промышленности. Он рассказывает греческую легенду о том, как Афина Паллада вступила в соперничество по ткацкому искусству с девушкой Арахнеей из Колофона. Арахнея одержала верх над Афиной, но богиня, раздраженная этим, превратила Арахнею в паука, который был обречен прясть собственные внутренности.

«Англия» — говорит Свифт — «оказалась более жестокой, чем Афина Паллада. Она вырвала из ирландцев большую часть их тела и запретила им прясть и ткать самих себя».

Свифт не ограничивается описанием фактов разорения ирландских ткачей и их бедственного положения. Он делает практическое предложение — объединиться всем ирландцам и в виде мести англичанам не пользоваться английской мануфактурой и поддержать этим родную промышленность.

Памфлет, как это было принято, вышел анонимно.

Его небывало резкий тон произвел переполох в правительственных сферах.

Началось строжайшее следствие. Типографщика Уотерса, отпечатавшего памфлет, предали суду.

Присяжные заседатели признали Уотерса невиновным. Судьи делали всяческий нажим на них, добиваясь осуждения типографщика. Девять раз присяжным приказывали пересмотреть свое решение, и девять раз они выносили все тот же оправдательный вердикт.

Стали искать автора памфлета. За раскрытие его имени было предложено солидное вознаграждение — триста фунтов стерлингов. Не нашлось такого подлеца в Ирландии, который, пленившись этой суммой, выдал бы Свифта.

Тем не менее, высшая администрация подозревала Свифта в авторстве памфлета. Вице-король Ирландии обратился с весьма секретным письмом к архиепископу, прося его принять строгие меры против Свифта, на которого падает подозрение.

Проходит четыре года, и Свифт снова выступает на защиту Ирландии против английского правительства.

Поводом к этому выступлению явилась концессия на чеканку разменной монеты для Ирландии, предоставленная герцогине Кендаль.

Герцогиня Кендаль, любовница короля, за солидную сумму в десять тысяч фунтов переуступила это право некоему аферисту Вильяму Вуду.

Во всей этой сделке можно было усмотреть оскорбление, наносимое достоинству Ирландии, потому что право чеканки монеты являлось в пределах Ирландии безусловной прерогативой ирландского правительства.

Это мероприятие лишний раз подчеркивало презрительное отношение Англии к Ирландии, от которой требовалась рабская покорность. Ирландия как завоеванная провинция — становилась жертвой произвола частной спекуляции.

В этот момент жгучей обиды возникают знаменитые листовки «Письма суконщика», выходящие периодически из-под пера Свифта.

Письма ведутся от лица скромного торговца сукном в городе Дублине. Первые три письма характеризуют Вильяма Вуда как темную личность, не останавливающуюся перед тем, чтобы выпускать полупенсы, не отвечающие правильному весу и установленной ценности.

Первое письмо открывается обращением ко «Всем торговцам, лавочникам, фермерам и вообще всему населению ирландского королевства»: «Уже прошло много времени с тех пор, как медные полупенсы и фартинги были в последний раз отчеканены в нашем королевстве. Недостаток в них ощущается давно и неоднократные просьбы к Англии, чтобы нам по праву было разрешено чеканить новые, не привели ни к чему. Наконец, некий мистер Вуд, мелкоплавующий человек, торговец железными изделиями, получил патент на право чеканки и выпуска медных полупенсов на 108 тыс. фунтов стерлингов.

…«Знайте, что полупенсы и фартинги в Англии ценятся выше своей настоящей стоимости, и если вы разобьете их на куски и продадите их меднику, то вы потеряете не больше одного пенса на один шиллинг. Но мистер Вуд делает полупенсы из такого низкопробного металла и настолько меньше, чем английские, что медник с трудом даст вам больше одного пенса хорошей монеты за шиллинг из его полупенсов, так что сумма в 108 тыс. фунтов стерлингов хорошего золота и серебра, превратится в хлам, настоящая ценность которой будет не более восьми или девяти тысяч фунтов.

…«Быть может, вас удивляет, что такой заурядный человек, как мистер Вуд получил такую милость, которой не могли добиться наше дворянство, но у нас нет никого, кто мог бы хлопотать за нас в Лондоне, хотя многие лорды и эксвайры, поместья и имущество которых находятся здесь, прожигают свою жизнь и состояние там, а названный мистер Вуд мог всегда хлопотать сам за себя — он англичанин, у него много друзей, и он невидимому очень хорошо знает, когда надо дать деньги тому, кто будет говорить с другими, кто может говорить с королем и рассказать при этом какую-нибудь занятную историю. И его величество, и может быть самый большой лорд из всех лордов, который дает ему советы, думают, что это делается для блага нашей страны».

«Суконщик» придумывает способ бороться с неполноценной монетой Вуда.

«Что касается меня, я решил сделать следующее: у меня недурная лавка с ирландскими материями и шелком, и вместо того, чтобы брать скверную медь мистера Вуда, я буду меняться товарами со своими соседями — мясниками, булочниками, пивоварами и др. А то небольшое количество золота и серебра, которое у меня есть, я буду беречь, как зеницу ока до лучших времен или до тех пор, пока я не начну голодать, а тогда я куплю монету мистера Вуда, так же как отец мой купил медную монету во времена короля Якова II, — на гинею 10 фунтов монеты и таким образом куплю хлеб, благодаря дуракам, которые продадут мне эти деньги.

…«Так как вследствие его плохого качества, полупенс скоро окажется подделкой, причем голландцы также возьмутся за это дело и будут присылать их нам в уплату за наши товары, да к тому же, так как мистер Вуд никогда не остановится, а будет все продолжать чеканить, у нас в конце концов появится пять раз 108 тыс. фунтов стерлингов этого мусора.

Но большим утешением является то, что патент его величества не принуждает вас брать эти деньги, так как законы не дали королю права заставить подданного брать те деньги, которые угодны королю. Вы обязаны конечно принимать в уплату все золотые и серебряные деньги, которые чеканятся королем, но вы отнюдь не обязаны брать деньги не золотые и не серебряные, не только