Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не дёргалась.
— Ты нервно трясла ногой. Расслабься и постарайся тоже вздремнуть.
— Мне нужен плед. Я не умею спать, не укрывшись хоть чем-то. И фасоль нужно убрать в холодильник. Не в морозильник, а в холодильник.
— Как, блять, с вами, бабами, сложно, — устало вздохнул Костров и встал, аккуратно уложив мои ноги на то место, где сидел. — Где твой плед?
— Подо мной, — бросила я с вызовом, за что получила суровый взгляд полицейского, просканировавшего меня всю до последней косточки.
Костров молча, но с нескрываемым недовольством, склонился надо мной и запустил руки под мою попу. В момент, когда наши носы почти столкнулись, в моей голове произошло странное — возникла картинка того, как мы целуемся.
Тело бросило в жар. Я не умею так мечтать, да и не стала бы мечтать о поцелуе с ним. Воспоминание? Быть такого не может! Просто потому, что я не стала бы отвечать на его поцелуй. Ни за что!
— Чего застыла?
— Ничего, — ответила я машинально и приняла с благодарностью плед, которым меня укрыл Костров.
Михаил Захарович взял пакетик со стручковой фасолью и, судя по звукам, положил его на полку в холодильнике. Выключил в гостиной зоне свет, вернулся на диван, вновь положил мои ноги себе на колени и снял с себя пуловер, оставшись в футболке. Будто меня здесь не существовало, устроился на диване поудобнее, сложив свои ноги на журнальный столик, а мои — себе на живот, и снова обхватил больную щиколотку пальцами. Шумно вздохнув, прикрыл глаза.
А я всё это время не могла выкинуть из головы картинку нашего поцелуя, которого не точно не было и быть не должно. Но отчего-то я помнила, что его щетина приятно покалывала мои губы. И язык. Почему язык? Бред какой-то…
— Говори, — коротко произнес Костров и повернул ко мне лицо.
— Что говорить?
— Что хочешь сказать. Чувствую же, что свербит у тебя.
— Я… мы… О, Господи!
На лбу аж испарина выступила. Как об этом можно спросить?
— Му-хрю… А если по делу?
— Мы с вами целовались, Михаил Захарович? — выдала я на одном дыхании и была готова завернуться в плед, как в кокон гусеница, когда на лице мужчины отразилась вспышка веселья, а широкая его бровь поползла вверх.
— Не целовались, — произнес он прямо, отчего я облегченно выдохнула. — Ты не умеешь.
— Что?! С чего вы взяли? Между прочим, я отлично целуюсь.
— Докажи.
— Ничего я не буду вам доказывать, — отвернулась я обижено и буркнула себе под нос. — Детский сад.
— ЧТД, — выронил Костров тоном победителя и снова отвернулся для сна.
— Я умею целоваться.
Хотелось пнуть его, если он и сейчас не поверит мне на слово.
— Не умеешь.
— Умею.
— Нет, Маруся.
— Да, Михаил Захарович. И прекратите называть меня Марусей. Это имя не для вас.
— Конечно. Оно ведь для тебя, Маруся.
Не выдержала и слегка пнула его в живот той ногой, что не была намерено покалечена.
— Неубедительно, Маруся, — словно дразнил меня Костров. — И кстати, насчет поцелуя, — повернулся он ко мне снова и заглянул в глаза, словно ожидая в них что-то увидеть. — Мы не целовались, но подбородок ты мне в тот вечер облизала так, как никто до тебя.
— Вы врёте, — выронила я тут же, а сама в этот момент очень четко уловила картинку того, как вешаюсь на Кострова, цепляюсь за его шею и прохожусь языком по щетине. Какой позор! — Простите, пожалуйста. Я была пьяна.
— Ну, раз мы всё выяснили, то дай мне теперь вздремнуть пару часов. Можешь телек посмотреть, он мне не помешает.
Ему-то, конечно, ничего не помешает. А как мне теперь жить с информацией о том, что я вешалась на родителя своего ученика, как последняя… неквалифитутка?
Глава 21. Михаил
Сон без картинок, как всегда, оборвался резко, выкинув меня в реальность, в которой я, какого-то хрена, спал головой на Марусином животе.
Её ноги всё ещё лежали на моих ногах и были прикрыты пледом. А вот моя рука, на которой я лежал, похоже, во сне пытаясь устроиться компактнее на это диване для гномов, была отдавлена моим телом и вела себя так, будто требовала ампутации.
Точно зная, что я проснулся на несколько минут раньше будильника, рванул руку к карману джинсов и вынул из него телефон, вырубив будильник, который должен был сработать только через полчаса.
Протерев глаза, глянул на Марусю, которая после несколько часового пыхтения, всё-таки, вырубилась.
Сдержав улыбку, снял сползшие на ее губы очки и почти аккуратно положил их на журнальный столик, что стоял неподалеку. Почти — потому что Маруся, почувствовав рядом с собой движение, тоже начала двигаться. Стоило мне податься вперед к столику, как она предпочла повернуться в обратную от него сторону, закинуть одну ногу мне на плечо, а второй пнуть мои ноги, чтобы вытянуться на своем гномовском диване во весь рост.
— Разбудить тебя, что ли, чтобы поседела от самой себя? — хохотнул я, пытаясь незаметно скинуть ее ногу со своего плеча. Но во сне Маруся оказалась куда более сильнее, чем в бдящем за мной состоянии.
Можно, конечно, попробовать пойти через низ, но тогда и рискую быть застуканным в самое неожиданное время в самом неожиданном месте Марусиного тела. А это грозит приступом очередного неконтролируемого пиздеца в виде Марусиного возмущения по поводу того, что я своим не чищенным ртом не туда ей дыхнул.
— Михаил Захарович, у вас такой мягкий рот… ном-ням, — вдруг выдала Маруся во сне, причмокнув губами.
— Зато характер какой, — подмигнул я ей, будто она могла меня видеть.
Приятно, однако, что я ей снюсь. Но будучи в сознании она хрен когда в этом признается.
Предпринял еще одну ненавязчивую попытку встать. В этот раз у меня получилось скинуть с себя Марусины ноги, а затем Маруся скинулась с дивана сама, когда очнулась и внезапно поняла, что всю ночь проспала со мной на жалком подобии полноценного дивана.
— Михаил Захарович! — выпучились на меня с пола серые глазища, в которых не было ни капли сна. Только страх и ужас кричали на меня из глубин её ярких колодцев. — Мы… Вы… Какой кошмар! — накрыла она рот ладонями и затрясла головой. — Какой кошмар! Как вы могли? Нам ведь нельзя!
— Что нам нельзя? Бюджетникам спать не положено?
— Но не друг с другом! В смысле… Какой кошмар!
— У тебя пластинку заело? Расскажи-ка мне лучше, что за сон тебе со мной в главной роли снился? Мягкий рот, говоришь? — дразнил я ее намерено,
- Обещание Пакстона (ЛП) - Довер Л.П. - Современные любовные романы
- Не могу ненавидеть тебя (СИ) - Савицкая Анастасия Олеговна - Современные любовные романы
- Ах, уехал мой любимый - Тата Кит - Современные любовные романы
- Ах, уехал мой любимый (СИ) - Кит Тата - Современные любовные романы
- Лаврушка - Тата Кит - Современные любовные романы / Юмористическая проза
- Нарисованные воспоминания (ЛП) - Флауэрс Лони - Современные любовные романы
- Ореховый нежданчик (СИ) - Кит Тата - Современные любовные романы
- Экс-супруг. Я тебя забыла - Наталия Ладыгина - Современные любовные романы
- Высокий, привлекательный, в татуировках (ЛП) - Тэмми Фолкнер - Современные любовные романы
- До Гарри - Л. А. Кейси - Прочие любовные романы / Прочее / Современные любовные романы / Эротика