Зимний зной (СИ) - Бар Иден

Слушая гудки в телефоне, замечтавшись, просто медленно бреду вдоль берега.

- Але? - отзывается трубка его красивым низким голосом.

- Привет, - радостно выдыхаю, и присаживаюсь в укромном местечке у берега прямо в густую траву-осоку.

Данька радуется мне не меньше, засыпает вопросами. Я коротко рассказываю, что выехала на пикник с друзьями.

Краем уха отсюда слышу, как звонко хохочут девочки над шутками компанейского Алексея.

- Умничка, - реагирует Даня, - ну правильно, че дома сидеть! А где это?

Объясняю. Он кажется искренне довольным за меня.

- А ты как? Съемки в Дубае закончились? – спрашиваю, принципиально не уточняя ничего по поводу их отношений с Клаудиа. Захочет - сам расскажет.

- В общем, да, - вздыхает он то ли раздраженно, то ли устало.

Недолго молчим.

- Тош… я очень соскучился, – вдруг признается.

- Я тоже, - отвечаю, чувствуя, что он хочет о чем-то спросить меня.

Возможно, о чем-то важном.

Но Данил продолжает молчать, поэтому я спрашиваю первой:

- Что с тобой? Тебя что-то беспокоит?

- Не то, чтобы беспокоит, - говорит он, и тут же задает неожиданный вопрос, - просто скажи. Ты больше не работаешь на радио?

- Нет, - отвечаю, слегка опешив, - а откуда ты узнал?!

- Я слушал твои новости. Часто, - признается, - но потом, вместо твоего голоса в эфире почему-то зазвучали чужие.

- Ну да, - говорю просто, - моего голоса там уже не будет.

- Почему ты ушла оттуда? Если не секрет? – настойчиво продолжает расспросы.

- Не секрет, - отвечаю, и мучительно принимаю нелегкое решение.

Не врать. Или, во всяком случае, недоговорить что-то. Так будет лучше. Для всех. Какая-то птица возле меня в ветвях ивы начинает кричать, оглушительно и громко. Не могу понять, что ее так напугало.

- Из-за конфликта с нашим программным директором, - продолжаю, - ничего, стоящего твоего внимания. Ушла и ушла!

Я смотрю на водную гладь, чуть подернутую рябью, и пытаюсь унять какое-то странное волнение. Природа вокруг меня словно замирает.

- С Германом Мискарьянцем? – спокойно спрашивает Данил.

Меня обдает холодом от этого, произнесенного им, имени. Гадкая птица продолжает кричать.

В этот, в высшей степени, драматический момент кто-то аккуратно, но уверенно выдергивает из моей руки телефон. Обомлев, я вскакиваю и оборачиваюсь.

Несколько секунд просто наблюдаю, как неизвестный, ухмыляющийся оборванец лет двадцати прячет мой айфон за ворот своей грязной, растянутой футболки.

Деловито бросает мне:

- Слышь, давай без шума. Серьги, деньги сюда. Все, что есть…

Алчно блестит пустыми наркоманскими глазами, разглядывая серьги в моих ушах. Подарок мамы.

Я пячусь от него, осматриваясь в поисках ребят, но он неожиданно приближается. Не оставив мне пространства для маневра, вцепляется в плечи мертвой хваткой. Что-то шипит как змея, требуя повиновения.

Исхитрившись, я выворачиваюсь и бью его ногой в колено. Хватка на мгновение ослабевает. Уже в следующую секунду бегу от наркомана прочь, огибая большой раскидистый куст на своем пути.

Там, за ним – наши!

Но, как оказалось, не одни. Вижу парочку таких же отморозков рядом с ними, а за мной, ломая кусты, уже несется их подельник. Ситуация патовая.

Я растерянно торможу возле свох и чужих, с надеждой вглядываясь в безмятежное лицо Алексея. Раньше, чем успеваю что-либо сказать или подумать, он начинает спокойно и методично «укладывать» этих парней на землю.

Корчась от боли, они послушно валятся друг на друга в траву карточным домиком, что называется, без особого шума и пыли.

Алексей действует на загляденье хладнокровно, даже красиво, как в хорошем кино. Прибежавший вслед за мной воришка на миг теряется.

Затем неожиданно достает раскладной нож. Щелкает им, сверкнув на солнце лезвием и, пританцовывая, направляется к Алексею. Самоубийца!

Но девчонки ахают и испуганно жмутся друг к другу. С сильно бьющимся сердцем, я тоже смотрю на майора - он по-прежнему выглядит невозмутимым.

Переводит взгляд на меня и даже, кажется, подмигивает, перед тем как технично обезвредить вора. Все мы шумно выдыхаем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Алексей отнимает у преступника нож, словно играючись. Усмехается и кладет его к себе в карман. Толкает вора на землю, и тот беспомощно откатывается к своим стонущим собратьям по разуму. Жалко тормошит их.

Неожиданно, я замечаю тяжелый взгляд Елки, устремленный на брата.

- Леш, – произносит она едва слышно, но при этом довольно злобно, и догадка молнией пронзает меня.

- С ума сойти! – восклицает кто-то из девочек, выдирая из рук одного из валяющихся в траве свою сумку.

- Я к этому непричастен, - так же тихо отвечает Тане Алексей. Затем повышает голос на ее воинственно настроенных подруг, - девочки, отойдите!

Снова смотрит на меня, словно проверяя, не испугалась ли. Неужели кровавое зрелище со спасением было разыграно в мою честь?!

Ужасно. Пошло. Невообразимо.

Задыхаясь от возмущения, я подскакиваю к нему, вынуждая обернуться. В этот момент я думаю только о Дане, который, наверняка, шокирован тем, что наша связь прервалась так неожиданно. Да, к тому же, после вопроса о Мискарьянце!

Черт. Что ему известно, и откуда?!

- Верните, пожалуйста, телефон, – прошу громко, глядя не на воров, а на Алексея. Я не собираюсь скрывать от него своей догадки.

Он странно смотрит, затем, охнув, хватается за бок. И оба мы, как по команде, опускаем взгляды вниз, туда, где он сейчас медленно отнимает от своей светлой футболки руку. Под ней расплывается темное пятно. Красное.

Это кровь! Качнувшись, я чувствую, как в моих глазах темнеет от ужаса, когда вижу торчащую в теле Алексея рукоять ножа. И резво поднявшегося позади него вора…

Цепляясь за остатки сознания, я крепко удерживаю раненого на ногах, ожидая нового нападения. Но преступники, вместо этого, молниеносно пускаются наутек.

В эти минуты все происходит как будто в замедленной съемке.

Оседающий на моих руках Алексей мягко, плавно достает откуда-то из внутреннего кармана пиджака пистолет. Стреляет им вслед. Кто-то из девчонок возле нас взвизгивает, и зажмуривается.

Один из убегающих, вероятно, раненый в ногу, падает.

Я держу майора, как могу, но из-за тяжести его тела мы все же оказываемся на земле.

- Все нормально! - улыбнувшись, ободряюще говорит он мне. Как раз перед тем, как потерять сознание.

Глава 29

Конец или начало?

Антонина

От сердца моего отлегает окончательно, только когда к нам, ожидающим в приемном покое городской больницы, вместо дежурного врача выходит сам Алексей Ивакин.

Он немного бледен, но это и понятно. Подшучивая, рассказывает о своем состоянии и даже показывает перебинтованную поясницу.

К счастью, рана его оказалась неопасной. Можно сказать, повезло. Благодаря тренированному мышечному «корсету» нож преступника рассек только пару косых мышц и вошел в тело, не задев никаких жизненно важных органов.

Алексею советуют заночевать в больнице, дабы проконтролировать утром отсутствие сепсиса. Но этот упрямец, приняв антибиотик, упорно отказывается от госпитализации. Зато клятвенно обещает явиться на осмотр к врачу завтра-послезавтра.

Вздохнув, его недоверчивая сестрица отправляется к хирургу, чтобы лично убедиться в том, что он только что нам тут поведал. Но Леха только смеется.

Танины подружки, пожелав парню скорейшего выздоровления, разбегаются тоже. В итоге мы остаемся с ним вдвоем в пустом полутемном больничном коридоре.

Подходим к окну. Вообще, эта история закончилась вполне благополучно. Алексей мент, притом хороший, поэтому полиция прибыла по его вызову на место быстро и провела все следственные действия оперативно. То есть, в считанные часы.

Раненый Лехой преступник тут же сдал своих подельников, что позволило «по горячим следам» найти их и наши вещи. Напасть с холодным оружием не просто на гражданских, а на опера, это серьезно. Поэтому промышляющим на озере и прилегающей к нему территории воришкам уже не избежать самого сурового наказания.