Тайны пустоты (СИ) - Елисеева Валентина

...

Если бы Таша не знала точно, что находится в тюремной комнате для свиданий, решила бы, что попала в приличный отель. Опрятный и знакомо высокомерный вид старика-авгура, вольготно расположившегося на низком диванчике, наводил на мысль, что и в камерах заключённых всё фешенебельно, как в гостевых домах.

«При таких условиях содержания можно долго молчать и хранить свои тайны, – невольно подумалось Таше. – Его бы в нашу каталажку к лицам без определённого места жительства подсадить на недельку – мигом бы разговорился! Или запереть в одиночную камеру с железной койкой и ржавым ведром вместо санузла в углу. Книг не давать, связи лишить, кормить исключительно жидкой овсянкой, в баню водить раз в неделю – в общественную, рассчитанную на две сотни арестантов».

– Рад твоему приходу, присаживайся, – обронил старик. – У тебя очень выразительное лицо – о чём задумалась?

– О том, что во вселенной есть места, особо подходящие для философски настроенных натур – места духовного просветления и погружения в нирвану. Не хотите совершить вояж в закрытый мир по направлению духовного туризма? Обретение гармонии со всем сущим и понимание смысла жизни гарантируются! Бонусом прилагается глубочайшее понимание самого себя – процесс самопознания дастся быстро и недорого!

Авгур журчаще, по-стариковски рассмеялся. Закивал седовласой головой и глубокомысленно изрёк:

– Способный смотреть на мир с юмором ошибается реже тех, кто всё воспринимает всерьёз. Ты нас не разочаруешь, девочка. Ты всё делаешь правильно. Ты заслужила доверие руководства Альянса, всех стратегов. Особенно Стейза, а до тебя это никому не удавалось. Как ни полагайся на разум, а доверие всё одно базируется на эмоциях – тех самых, что наурианцам малодоступны. Можно сколько угодно доказывать себе, что твой товарищ абсолютно надёжен, приводить в качестве аргументов десятки его поступков, но пока нет внутренней убеждённости в незыблемости его дружбы – полного доверия нет и быть не может. Того доверия, что есть у альпинистов, связанных одной верёвкой на обледенелом краю ущелья. Того доверия, из-за которого просьба товарища выполняется сразу, даже если она не слишком логична или не укладывается в рамки обычного. Того доверия, что невозможно без пробуждения чувств как таковых.

– Если вы думаете, что сумеете превратить меня в оружие против Первого стратега, то вы сильно ошибаетесь в этом. Если надеетесь, что я использую доверие и эмоции Стейза ему во вред – не надейтесь!!! – не на шутку разозлилась Таша.

– Что есть вред? Вред или польза любого действия должны оцениваться по совокупности всех обстоятельств, а не по чьему-то личному мнению. Если бы Стейз доставил тебя в башню Стратегического Центра без всяких трудностей и происшествий, ты бы осталась для него случайно знакомым биологом, а Стейз терпеть не может всех натуралистов. Как ты уже поняла, сила Первого стратега в приверженности логике. Теперь ты должна понять, что его слабость – в ней же. В каждой логической цепи, как и в любой цепи, есть слабое звено. Когда оно рванёт и всё развалит – вопрос времени.

– Что именно развалит? – насторожилась Таша, задавливая бурлящую в ней злость.

– Туннели, звёзды, живые миры, – ухмыльнулся старик. – Кстати, меня зовут Брилс – будем официально знакомы, Наталья.

– Вы предвидели, что Стейз потеряет меня в подпространстве? – Склонившись к старику, Таша заговорщицки прошептала: – Или сами организовали мою частичную гибель, чтобы она тяжёлым грузом легла на совесть Первого стратега, чтобы он искал меня и проникался чувствами? Как вы говорили: легче сделать так, чтобы между двумя незнакомцами вспыхнуло чувство вины, чем любовь или ненависть?

– У тебя хорошая память – это плюс. – Брилс расхохотался ей в лицо.

– А ваша привычка игнорировать вопросы поддаётся лечению проверенными методами, – холодно прищурилась Таша.

Ей шутливо погрозили пальцем, насмешливо напомнив:

– Не грози, если не можешь исполнить угрозу. Горячность и необдуманность – плоды всякой юности.

– Элиса лишили жизни как раз за это? – в лоб спросила Таша, стараясь вывести старика из себя и подтолкнуть его к рискованным заявлениям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Что есть жизнь? Именно с тобой интересно подискутировать на данную тему. – Авгур сидел, сложа руки на животе и благостно улыбаясь. – Никто не погибает бесследно и бессмысленно. Ты, например, обрела новую жизнь, имеющую яркую и важную для всех галактик цель, не так ли? Буду с величайшим интересом следить за твоими приключениями в дебрях плотоядных растений и в колониях гигантских вирусов. Только не обманывай себя, что сможешь справиться с ними: самообман – удел слабых натур.

– То есть, вы просили выдернуть меня из родного мира не для того, чтобы я помогла решить экологические катастрофы и спасти галактики? Может, вы сами приложили руку к появлению мутантов на планетах?! – вырвалось у Таши. Она подозревала нечто подобное, слушая рассказ Верховного о странных изменениях живых организмов!

– Всё совсем наоборот. И последнее: дорогая Наталья, если ты думаешь, что я умею лгать, то ты ошибаешься, – перефразировал авгур её недавнее изречение, встал и издевательски поклонился. – Успеха тебе. Каждый из нас выполняет свою миссию и чаще всего – независимо от собственного на то желания.

«Да, я усвоила, что являюсь лишь пешкой в чужой игре и нужно быть максимально осмотрительной», – проводила его взглядом Таша. Через противоположную дверь она вышла к ожидающему её Оррину, обдумывая каждую фразу, произнесённую авгуром. Если тот вправду не способен прямо лгать (а у неё действительно сложилось такое впечатление), то над его словами стоит поразмыслить.

– О чём вы говорили? – нетерпеливо поинтересовался Военный стратег, и у Таши вырвалось:

– Вы что, сами не слышали? Впрочем, о чём я спрашиваю, да? Ведь подслушивать чужие разговоры – неблагородно и незаконно, высшие расы такое бесчинство не творят. Я пока не успела осмыслить всё, что мне по итогу сказали, но одно поняла вполне отчётливо и мне надо переговорить со Стейзом.

Глава 14. Рычаги давления

Два параметра у схлопнувшихся туннелей отличались от средних значений тех, что одобрила Таша. Вернее, нашлись два таких параметра среди тысяч других, а сколько ещё не выявлено? Убедившись, что пять десятков крупных туннелей не имеют отклонений от среднестатистической величины по данным критериям, Стейз решился запустить их в работу, усилив энергетическую поддержку проходов в пустоте. Технические службы были переведены в режим повышенной готовности, за каждой трассой были закреплены нуль-физики, готовые экстренно реагировать на вызов.

Однако на этом текущие дела Первого стратега не закончились. Они вообще не имели тенденции к окончанию, он давно смирился с этим за годы службы на своём посту. Миры Альянса раскинулись во вселенной на несчётное число световых лет, и несмотря на множество исполнительных директоров, помощников и заместителей, первое решение по ключевым вопросам должен был принимать он. Надежды Стейза на отдых в конце стандартных общегалактических суток уничтожила звезда, пожелавшая стать сверхновой. К сожалению, это была не случайная одинокая звезда, обитающая на краю населённых секторов и не востребованная человечеством, – эта звезда питала энергией несколько планет, слишком удалённых от светила собственной планетарной системы, чтобы им хватало тепла родного солнца. Теперь эти планеты придётся переключить на другого донора: изменение светимости сверхновой – процесс слишком взрывной для мирного его использования. Расчётная точность начала такого сдвига в недрах светила – плюс-минус десять тысяч лет. В сравнении со сроком жизни звезды – приличная точность, но для человеческого стратегического планирования сильно недостаточная. Поэтому за поведением всех звёзд, приближающихся к области расчётной погрешности, приходилось внимательно следить, замечая признаки надвигающегося взрыва.