Скитальцы - Марина и Сергей Дяченко

— Здорово, — сказал я после паузы, и сарказм в моём голосе наливался соком, как ягода волчьего лыка.

Как случилось, что о человеке, который может… мог бы… страшно помыслить, но мог бы избавить меня от Приговора… я узнаю последним?!

Желчная улыбочка сама собой выползла мне на губы.

Я не мальчик. Я давно уже не верю в падающих с неба спасительных Скитальцев…

— Пойдём обедать, — сказал я бодро.

Алана проскользнула на лестницу первая. Ступеньки стонали и визжали, звук перекатывался коридорами, все здание имитировало некий невозможный музыкальный инструмент; я поймал Танталь за рукав как раз в тот момент, когда моя жена, увлечённая музицированием, уже распугивала жильцов где-то на первом этаже.

— Один вопрос…

Её глаза разом остыли. Именно так она смотрела давным-давно, в замке, когда сообщил ей, что некий злобный маг…

— Нет, — сказал я поспешно. — Я не о том… Ты уверена, что Черно несёт миру погибель, а не, к примеру, процветание?

— Именно так спрашивали друг у друга те, кто не в силах был остановить ломящегося в Дверь Чужака… Именно этой надеждой тешились.

— А при чём тут Чонотакс? Он ведь не Чужак?

— Это второй вопрос. — Танталь осторожно высвободила свой рукав. — Но если ты предлагаешь оставить всё как есть…

— Нет, — сказал я поспешно. — Танталь… А когда, в какой момент ты поняла… ну, впервые предположила, кто такой Чонотакс и зачем ему Амулет?

Она нервно облизнула губы.

— Когда ходила с ним к Преддверью? Да?

Я говорил так тихо, что сам не слышал собственных слов.

— Танталь, ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО веришь во всё это? В погибель мира?

— Тория… — Танталь невольно взглянула вниз, туда, где уже стихло завывание ступенек. — Тория не переживёт похода ТУДА. Её сознание, повреждённое… раненное… Я не хочу, чтобы Тория умирала ТАК.

Тоже верно…

— Но ведь Алана пережила, — сказал я тихо.

Ступеньки визжали теперь в обратном направлении. Алана шла проверить, не секретничаем ли мы в её отсутствие.

Танталь вдруг сама взяла меня за руку. Непривычно взяла — очень крепко. Очень тепло.

— Я хотела сказать тебе, Ретано… Спасибо. Я давно хотела это сказать. Ты…

— А ты? — быстро спросил я, пытаясь сдержать волну самодовольства, захлестнувшую меня от этих её слов. Волна была упоительная, горячая, кажется, ещё чуть-чуть, и я покраснею…

Не время краснеть. Не время для сладкой истомы. Не тот момент.

Танталь выпустила мою руку. Нервно потёрла ладони:

— А что я? Легко пережила… процедуру? Да? Ты об этом?

Ступеньки визжали уже совсем близко.

— ОН меня прикрыл, — сказала Танталь, и я еле расслышал. — Я не хотела… Потому он НАСТОЛЬКО обессилел. Потому что тратился ещё и на меня…

Над крутым веером ступенек показалась голова Аланы. Моя жена ничего не сказала. Только прищурилась, и взгляд был красноречивей слов.

— Мы идём, — сказал я бодро. Танталь молчала.

Как она тогда говорила ему? «А если я попрошу тебя, Черно?» А он вполне внятно ответил в том смысле, что проси не проси…

Странные люди эти господа маги.

Впрочем, странности в них не больше, чем в любой наугад взятой женщине.

* * *

Мы собирались выехать сразу после полудня, но наши планы оказались неожиданным образом расстроены. Стоило нам усесться за обед, как в гостиницу прибыл расфуфыренный, в шелках и перьях гонец, и послание, которое он принёс, предназначалось «двум благородным незнакомкам, впервые посетившим благословенный город Доц, прекрасным дамам Алане и Танталь».

— Ну ничего себе шпионская сеть, — сказала Танталь с отвращением.

Надо сказать, что в книгу постояльцев мы записались под своими именами, поскольку скрываться нам было уже не от кого.

Отправителями письма значились скромные «Л. и К.». Зато на печати оттиснута была герцогская корона; я поднял на гонца вопросительный взгляд. Тот поклонился:

— Властители Лларис и Колвин, милостью Неба владыки Доца…

— Владыки? — переспросила Танталь. — Двое?

Гонец сделал вид, что не заметил удивления и не расслышал вопроса. Поклонился снова:

— …прислали сие послание и велели передать ответ на словах…

Я отдал письмо Танталь — как-никак, оно предназначалось не мне. Танталь помедлила и вернула конверт обратно.

Я сломал печать. Письмо было написано каллиграфическим почерком, великолепной тушью и без грамматических ошибок:

«Благородные дамы, властители Доца будут счастливы видеть вас в своём замке — сегодня, за три часа до полуночи. Разумеется, господина Ретанаара Рекотарса будем рады видеть тоже. Заранее благодарны, Л. и К.».

Я прочитал письмо и отдал его Алане. Та подняла брови и передала послание Танталь; бывшая актриса придала своему лицу приторное выражение светской любезности:

— Передайте на словах господам герцогам… герцогьям… властителям, что, к величайшему сожалению, неотложные дела зовут нас в дорогу. Наша карета готова — через час мы выезжаем… Наши извинения господам властителям.

— Ясно? — спросил я сухо.

Гонец поклонился в третий раз:

— Господа… Но в Доце так не принято. Приглашение от господ властителей есть величайшая честь, и со дня основания города ещё никто не отказывался… Тем более что ранний отъезд — недостаточно веская причина. Вы можете выехать завтра на рассвете, унося с собой прекрасные воспоминания о нашем городе… Господа властители редко покидают замок и потому особенно любят слушать рассказы путешественников обо всём, что происходит в мире…

— Путешественниц, — сказал я сквозь зубы.

— Но ведь наш город не так часто посещают столь блестящие женщины, — галантно усмехнулся гонец. — Разумеется, редко кто из дам путешествует без свиты — мужа или слуг…

Хорошие же нравы в большом селении, именующем себя «благословенным городом Доцем»… Адресуют письма жёнам, а муж, оказывается, это всего лишь «свита»…

— Сегодняшний визит совершенно невозможен, — сказал я ледяным тоном. — Надеюсь, право выбора остаётся всё же за приглашёнными… или нет?

В последний вопрос я вложил как можно больше сарказма. Гонец виновато улыбнулся:

— А разве… здесь есть из чего выбирать?..

* * *

Карета не была готова к отбытию. Кучер раздумал наниматься, а хозяин гостиницы сообщил, что предсказатель погоды, живущий по соседству, прислал мальчика с предупреждением о надвигающейся непогоде.

— Он всегда так делает, — объяснил хозяин, самодовольно почёсывая под мышкой. — Я ему приплачиваю, надо сказать, за предсказание погоды, зато постояльцы довольны, кто ж поперёк бури в дорогу сунется?