Леннар. Тетралогия - Антон Краснов

— Саша, что же ты не раздеваешься? Будешь обе­дать?

— Да мне скоро снова уходить,— ответил он.

— Домой ночевать придешь или опять...

— Опять.

Она села рядом с ним и, сложив руки на коленях, проговорила:

— Ты совсем скоро сойдешь с ума со своей работой. Мама говорит, что ты курируешь какие-то исследова­ния по разработке нового оружия, которое будет испо­льзовано против этих... ну на орбите Луны. НЛО.

— Ну откуда твоя мама все это может знать? — с ноткой раздражения спросил он.— Даже генеральские погоны и личное знакомство с президентом не гаран­тируют меня от того, что теща знает больше меня!

— Между прочим, президенту всегда нравилось, как мама готовит,— сказала Ковригина.— Правда, это было, когда он еще не избрался... Саша, тебе нужно бо­льше отдыхать. В конце концов, ты уже несколько лет не был в отпуске и...

— Да какой отпуск?! — воскликнул он.— Какой от­пуск, если мне завтра лететь в Санкт-Петербург, а от­туда в Париж?!

— А, вот ты и раскрыл тайну своих перелетов,— с мягким упреком произнесла она.— Саша, дочь окан­чивает школу, а ты даже ни разу не поинтересовался...

— Я же звонил проректору,— ответил он.— По-мо­ему, я сделал все, что ты просила, Лена.

"...Запланирован визит президента США в Санкт-Петербург, где состоится...» — донеслось из те­левизора. Ковригина быстро взглянула на мужа, а по­том сказала:

— Ладно. Я все понимаю. Кстати, я вспомнила од­ного из этих... пропавших. Гамова. Он учился на на­шем факультете, я, кажется, несколько лет назад даже вела у него семинар по исторической фонетике. Он же вроде еще совсем молодой, как его отобрали в косми­ческий экипаж?

— А что ж, ты думаешь, в космос летают старики, что ли? А отбор... отбор был крайне своеобразным. Кого только не взяли. Даже — террористов. Один за­падный правозащитник договорился до того, что тер­рористы точно такие же дети Земли и потому имеют полное право быть представленными на космической станции... Что-то похожее. Дурак! Вот только сейчас это не имеет значения. Мы можем лишь гадать, что произошло там, в космосе, и куда делись станция и шаттл.

— Но ведь... они, наверное, вступили в контакт с пришельцами и попали внутрь этого гигантского звез­долета? — не совсем уверенно предположила жена.

Ковригин кивнул:

— То, что их нет в открытом космосе, это точно. Быть может, внутри. Или уничтожены. Ведь мы не знаем, какое оружие у пришельцев.

— А что, неужели в самом деле нельзя ничего сде­лать?

— Что же? Лена, ты пойми, мы готовили ту экспе­дицию всей планетой в рекордно короткие сроки, и то, как оказалось, потребовался не один год. А сейчас? Даже если допустить, что у Роскосмоса, у НАСА, у Еврокосмагентства или у китайцев окажется корабль, со­вершенно готовый для полета. И что?.. Толку-то. Ни­какой гарантии, что его не ждет судьба его предшест­венников.

— А Дима? То есть президент... он думает так же?

— Угу. И он. Ладно, Лена, мне пора.

Зазвонили оба телефона — мобильный и домаш­ний. Генерал проговорил:

— Ну вот видишь.

— Вижу,— ответила она.— Ладно, сейчас посмот­рю прогноз погоды и сама пойду. В магазин надо схо­дить, присмотреть там...

"...А сейчас мы узнаем, какая погода ожидает моск­вичей и жителей других регионов России в эти выход­ные. Обо всем этом нам расскажет Анна Гусева. Здрав­ствуйте, Анна...»

Ведущая прогноза погоды не успела ответить. Кар­тинка запрыгала, зарябила, а потом ее и вовсе отсекло, по пульсирующему ячеисто-серому экрану потекли какие-то вязкие, черные полосы. Полосы поджались и закапсулировались в шарики, тут же раскатившиеся во все стороны, и на выбившейся наконец косой картин­ке — желтом, неряшливо заштрихованном прямоуго­льничке в нижней половине экрана — появилась голо­ва человека. Генерал Ковригин подался вперед и уро­нил только:

— Ну наконец-то...

Картинка заполнила собой весь экран. У человека были широкие скулы, желтые глаза и кожа с серова­тым, пепельным оттенком, но тем не менее это был именно человек, а не жуткая териоморфная тварь, или тем паче какое-нибудь мыслящее желе, или гриб, оби­льно представленные в произведениях земных фанта­стов. То, что это человек со звездолета, генерал Коври­гин не сомневался ни минуты: для того чтобы сбить трансляцию федерального канала и ворваться в эфир, нужна оч-чень серьезная техника.

Телефон надрывался. Ковригин машинально взял трубку и услышал один за другим несколько вопросов на немецком языке.

— Да, у нас тоже,— ответил он по-русски.

— Саша, да ведь это...— наконец начала жена и тут же, прижав ладонь к губам, умолкла.

Генерал спокойно дослушал своего зарубежного со­беседника, попрощался и положил трубку. Изображе­ние на экране между тем расширилось: появился еще один человек, и если первый сохранял какое-то спо­койствие и говорил членораздельно, пусть и на неизве­стном языке, то этот второй с ходу перешел на ор. Было отчего орать: человек был гол до пояса, торс рас­полосован, а в спине его — чуть выше правой лопат­ки — сидел нож с желтой фигурной рукоятью.

—А кил гарекггаа!— вопил он.— Йамма ка эльмар дайфа! Акил гарекггаа!

За его спиной виднелся внушительный арочный проем, обведенный световым контуром, то потухаю­щим, то снова разрастающимся до больно впивающе­гося в глаза сияния. В этом проеме появились еще двое, рослые, с голыми и обильно татуированными че­репами и в матово поблескивающих металлических доспехах. В руках плоское оружие, определенно напо­минающее маленького морского ската, с коротким двуглавым раструбом и фосфоресцирующим столби­ком светового прицела...

Человек, появившийся на экране первым, оглянул­ся, а потом быстро-быстро заговорил, уже не отвлека­ясь. Это продолжалось около минуты, затем картинка из чужой жизни исчезла с экрана, и до телезрителей донесся нежный голос ведущей прогноза погоды: "...В Курске и Белгороде десять градусов мороза. В се­верной столице сохранится безветренная и солнечная погода...»

— Саша, что это было?! — воскликнула жена.— Это... они?

— Они,— сказал генерал.— Ну теперь начнется... Чтобы утверждать подобное, не нужно быть масте­ром долгоиграющего прогноза. Картинка со звездолета с орбиты Луны перебила эфир практически всех крупнейших мировых телекомпаний. Обращение при­шельца в общей сложности продолжалось одну минуту сорок две секунды. Лингвисты всего мира тотчас же взялись за перевод его короткой речи. В конце концов, это не должно быть намного сложнее перевода, ска­жем, с древнеегипетского...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});