Скажи пчелам, что меня больше нет - Диана Гэблдон

— впрочем, довольно мягко — одной из меньших фигур. — Нам негде держать пленных, да и была нужда их судить. Носом чую тори. Вздернем их — и дело с концом!

Мужчины мялись и нерешительно бормотали, однако Йен-младший был прав; Джейми чувствовал изменившееся настроение группы. Сомневающиеся еще пытались добиться милосердия, но их тоже постепенно охватывало пламя гнева, зажженное и раздуваемое Кливлендом, который стоял в неверном свете костра, размахивая большим мотком веревки.

Не иначе как у него при себе дюжина удавок, просто на всякий случай, — раздраженно, со злостью подумал Джейми. Он протиснулся между двумя мужчинами и подошел достаточно близко к Кливленду, чтобы прервать его громким окриком.

— Stad an sin![330] — проревел он. Как и рассчитывал Джейми, Кливленд озадаченно повернулся.

— Фрэзер? — спросил он, вглядываясь в туманную тьму. — Это вы?

— Он самый, — не понижая голоса, ответил Джейми. — И я не позволю вам сделать из меня убийцу!

— Ну, если вас это беспокоит, мистер Фрэзер, — произнес Кливленд с изысканной учтивостью, — просто развернитесь и топайте обратно к жене, чтобы не мучиться угрызениями совести.

При этих словах многие в толпе рассмеялись, хотя все еще звучали несогласные выкрики: «Убийство! Он прав! Это чертово убийство, без суда!» Ветер снова переменился, и дымная завеса, скрывавшая пленных, рассеялась, явив шеренгу из шести человек, пытающихся устоять на ногах со связанными за спиной руками. А потом разошлись облака, и Джейми увидел лица пленников.

— Пресвятая Мария! — пробормотал он. Йен проследил за его взглядом и произнес нечто похожее на языке могавков.

В конце шеренги стоял Лахлан Хант, один из арендаторов, которых Джейми изгнал из Риджа. Лахлан не позволил своей жене ходатайствовать за него; он был среди тех, кто ушел. Внутри у Джейми все сжалось.

Лахлан тоже его заметил и устремил на него широко раскрытые от ужаса глаза.

Джейми колебался лишь несколько секунд.

— Отставить! — закричал он во всю мощь, и Йен-младший его поддержал.

— Этот человек… — Джейми указал на Ханта, — один из моих арендаторов.

— Проклятый тори, вот он кто! — ввернул Кливленд и, бросившись вперед, накинул петлю на шею Лахлана. Джейми расправил плечи и спиной почувствовал приближение Йена-младшего.

Однако прежде, чем он осуществил свой план — ударить Кливленда в массивный живот и сбить с ног, а затем кинуться на него и задержать как можно дольше, чтобы Йен смог увести Ханта в темноту, — раздался другой, исполненный страдания голос.

— Локки! — позвал он. — Это мой брат!

Сквозь толпу, которую новое вторжение весьма позабавило, протиснулся молодой человек.

— А ты, надо думать, чей-то дедушка? — закричал какой-то шутник, бросив мокрую сосновую шишку в грудь самого младшего пленника. Все засмеялись, и Джейми выдохнул.

— Неважно, кто они! — крикнул другой. — Смерть тори!

— Не без суда!

— Пожалуйста, пожалуйста, позвольте мне попрощаться с ним! — Брат Лахлана торопливо проталкивался сквозь толпу, которая, как заметил Джейми, ему не препятствовала. Слышался даже ропот сочувствия: и пленник, и его брат были совсем молодыми людьми, не старше двадцати лет.

Джейми не стал ждать; он ткнул Йена локтем и проскользнул сквозь толпу.

Облака снова сомкнулись, и под висельным деревом сгустился сумрак. Крошечный костер погас в последнем облачке дыма; Йен испустил индейский боевой клич, рассчитанный на то, чтобы у слышавших его застыла кровь. Джейми нырнул под дерево, схватил Ханта за связанные руки и быстро стал подталкивать в сторону леса.

Лахлан оступился, но все-таки рванул вперед изо всех сил, и через несколько мгновений они оставили позади костер и начавшуюся возле него драку.

Джейми выхватил кинжал и принялся резать веревку.

— Ты знаешь, где мы? — спросил он Ханта. От висельного дерева долетали звуки потасовки.

— Нет. — Лицо Локки Ханта едва виднелось в темноте, но страх в его голосе был ясен, как божий день. — Пожалуйста, сэр… пожалуйста. Моя… моя жена…

— Заткнись и слушай, — буркнул Джейми, занимаясь веревкой. — Запад там, — указал он, поднеся палец к самому носу Ханта. — Плантация Медуэй примерно в трех милях в этом направлении. Она принадлежит племяннику Фрэнсиса Мэриона; он тебе поможет. Не знаю, где ты теперь живешь, только мой совет — найди другое место. Пошли за своей женой, когда будешь в безопасности.

— Она… но она… тот здоровяк поджег нашу хижину. — Хант начал всхлипывать от волнения, облегчения и нового страха.

— Она жива. — Джейми надеялся, что так и есть. Кливленд был скотиной, однако, насколько мог судить Джейми, никогда не убил бы женщину, разве что задавив ее насмерть в постели. Во всяком случае, не нарочно. — Наверняка она укрылась у кого-нибудь поблизости. Отправь записку ближайшим соседям, ее найдут. Теперь проваливай!

Последние волокна веревки разошлись, и путы упали.

Лахлан Хант еще что-то говорил, бормотал слова благодарности, но Джейми развернул его и сильно толкнул в спину, отчего тот пошатнулся. Он не стал смотреть, как парень уходит, а направился обратно к висельному дереву, где происходило то, что Клэр называла грызней.

К его большому облегчению, изрядная доля криков исходила от Исаака Шелби и капитана Ларкина, которые решительно возражали против представлений Кливленда о забавах. Кроме того, снова пошел дождь, что еще больше ослабило энтузиазм по поводу перспективы повесить пленных тори; толпа начала таять.

Джейми и сам слегка раскис, поэтому, завидев рядом Йена-младшего, просто кивнул, похлопал племянника по плечу в знак благодарности и пошел по темноте обратно к Клэр, изнемогая от усталости.

145

Разбилось зеркало, звеня[331]

7 октября 1780 года

Четыре дня спустя показалась гора, и при виде ее людей охватила дрожь нетерпения. Джейми чувствовал бурление в крови и знал, что остальные мужчины ощущают то же самое. Он уже давно не сражался в рядах армии, но помнил этот прилив сил и возбуждения, перед которым отступают усталость и голод. Мысли о боли и утрате все еще не оставляли его, но теперь казались несущественными. Даст Бог, в битве они дойдут до такой точки, когда ты бежишь наперегонки со смертью и иногда можешь ее оседлать. Во рту у него пересохло; он сделал глоток прохладной воды и глянул на Клэр, предлагая фляжку.

Бледная, она сумела улыбнуться побелевшими губами и протянула руку. Однако лошади, которым передалась энергия мужчин, фыркали, толкались и мотали головами, и Клэр выронила флягу. Та мгновенно исчезла под грязными копытами. На миг Джейми решил, что жена кинется за ней, и удержал ее за руку.

— Не беспокойся, —