Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

Только теперь Силти действительно понял, насколько фатальным может быть Проход Улы. Глядя на источник лазерного огня и сюрикенов, он смог увидеть только разрыв пространства, наполненный звёздами и вращающимися туманностями. Орудийные платформы, с которых извергались яростные потоки огня, были совершенно не видимы из-за необыкновенных оптических и психических странностей Периметра Стикслин, в котором они теперь были пойманы в ловушку. Несмотря на яростные залпы ответного огня, который открыло войско Силти, у Ансгар не было возможности сказать, попадали ли их выстрелы в цель или даже было ли возможным стрелять через эту пустоту.

Только дорога под ногами колонны казалась твёрдой и реальной, но невероятно хрупкой и тонкой. Бесконечный простор открытого космоса простирался с обеих сторон, над ними, под ними и впереди. Ощущения того, что стоишь посреди галактики на тонком, как лист бумаги, настиле, было бы достаточно, чтобы свести мон‘кея с ума.

За исключением самого пути, единственной точкой, которая казалась неизменной в непрерывном космосе материального мира, был портал в дальнем конце прохода. Он сиял как круговой маяк, реальный и манящий. Но окружавшее его, блокирующее надёжный, насыщенный свет Каэлора отделение призрачных стражей выделялось резкими силуэтами, вызывая огнём из своего оружия непрерывные пульсации искажений в варп-пространстве. Они стояли, словно колоссальные привратники, преграждающие выход из затерянных уголков космоса, а также проход из внешних доменов Каэлора в Сентриум.

Несмотря на то, что ожили сдвоенные сюрикеновые пушки и катапульты, установленные спереди на Волновой Змее, как только появились призрачные стражи, стрелки, кажется, испытывали трудность захватить цель сквозь трясину заполненного ша‘эйль пространства, и широкие полосы сюрикенового огня с грохотом проносились мимо призрачных стражей, не нанося заметного ущерба. В то же самое время Волновая Змея получала невероятное количество повреждений не только от деформирующего оружия призрачных стражей, но и от непрерывного града огня с невидимых позиций, расположенных выше. Спустя лишь несколько мгновений транспорт начал содрогаться и трястись от непрекращающихся атак. Из-за узости тропы, у него не было пространства для манёвра, превращая его, по сути, в неподвижную цель.

Осознав, что от Волновой Змеи толку было, как от покойника, Силти и другие попрыгали вниз с её крыши и за один момент укрылись позади неё, пока вырабатывали план своей атаки. После этого пилот открыл дроссель и направил транспорт вдоль прохода, оставляя его орудия в режиме автоматического огня, в то время как Змея, увеличивая скорость, понёслась к призрачным стражам, которые блокировали выход. Так как дистанция сокращалась, орудия Волновой Змеи начали находить свои цели, и двое призрачных стражей внезапно споткнулись и разлетелись на части, когда двойные линии сюрикенового огня прошили их с ближнего расстояния. Другие стояли на своих местах, словно были неподвержены страху.

Мгновение спустя Волновая Змея содрогнулась, так как интенсивность огня усилилась ещё больше. Огненные трещины быстро расползлись по её фюзеляжу, когда антигравитационные установки начали разрывать её изнутри. Даже когда отказали двигатели, по инерции она продолжала двигаться вперёд, на высокой скорости несясь к строю призрачных стражей, и в тот же миг превратилась в огненный шар.

Адское пламя охватило дверь в дальнем конце прохода, поглощая призрачных стражей и откатываясь назад вдоль тропы. Используя преимущество, которое давал взрыв, Силти и Хукулин бросились в атаку вдоль прохода вслед за ним. Когда они нырнули вглубь расцветшего пламени, Хукулин выхватил из-за плеч оба ведьминых клинка, вращая ими в полной боевой готовности. Силти размахивал смертоносным веретеном из стороны в сторону набегу, словно придавая себе скорость ритмичными движениями. Они оба мчались, чтобы первыми вступить в драку.

В то же время джетбайки, которые следовали позади Волновой Змеи, молнией пронеслись мимо Элы, Лира и Эйнгил, промелькнув с обеих сторон вдогонку двум бегущим воинам впереди них. За ними последовали две Гадюки, маневрируя из стороны в сторону в одной вертикали ограниченного пространства, их главные орудия были направлены в космос, поливая скрытые позиции наверху дождём сюрикенов. Ещё одна Волновая Змея появилась позади колонны, уменьшая вдоль тропы потоки лазеров и сюрикенов, отскакивающих от её брони. Стражи Ансгар и Пауки Варпа выпрыгивали из её задних дверей и люков, карабкались на крышу, а затем мчались вперёд, отчаянно торопясь присоединиться к битве.

Сквозь проход протиснулся двигающийся за ними в тылу колонны тёмно-синий с серебром гравитационный танк Сокол. Установленная на его башне звёздная пушка извергала огромные струи плазмы в невидимые высоты прохода, но линия огня расположенных на его носу сюрикен-катапульт блокировалась волновой Змеёй спереди. Пилот бессильно дёргал носовые установки танка в ограниченном пространстве Прохода Улы.

ОН МОГ ЧУВСТВОВАТЬ биение битвы, пульсирующее внутри Флюир-герна. Пение смерти и убийственные слова отзывались эхом и шелестели в дыхании фаэрула. Символы Каина, которыми были украшены стены святилища храма, слабо светились, наполняя святыню божественным жаром и ароматом крови.

Найс пересёк арену храма и пошёл по узкому, искривлённому туннелю, который вёл внутрь святилища в сердце храма. Там он встал перед Алтарём Паука-Экзарха, и понял, что на Каэлоре началась война. Он смог ощутить это. Посмотрев вверх на алтарь, Найс увидел вспыхивающие и сверкающие руны, которые светились вокруг зала. Казалось, они плавали внутри узоров, складываясь в древние надписи, словно сам храм пытался говорить с ним. В воздухе кружилась слабая музыка, словно тихо пел хор из бесчисленного количества голосов.

С левой стороны Алтарь Паука был украшен церемониальной посмертной маской провидца храма — Колдуна Араконида. Она занимала почётное место рядом с переплетённой и сотканной конструкцией самого алтаря, сердито глядя на него сверху вниз совершенно безжизненными глазами. Выше на правой стороне алтаря, словно распятый спаситель, висела нестареющая и фантастическая броня Ликосидая — легендарного Призрачного Паука Каэлора. На протяжении памяти кого бы то ни было, эта броня безжизненно висела в святилище храма, немногим более чем сверкающий золотой символ мистического происхождения замкнутого Аспекта. Однако в этот день, она, казалось, смотрела вниз на Найса с негодованием, словно наполненная собственной жизненной силой.

В святилище появился голос вне предела слышимости. Он был похож на шёпот фаэрула, трепещущий в самых отдалённых уголках бассейна душ, почти за пределом восприятия даже самых чувствительных и открытых разумов. Он был похоронен под массой беспрестанного бормотания жизни на Каэлоре, скрыт в хоре войны, который пульсировал и пел внутри духовной матрицы древнего искусственного мира.

По какому-то совпадению рока, беззвучный голос, казалось, нашёл пристанище в доспехе Ликосидая. Сдвиг был незаметен, но Найс смог ощутить, что за мгновение будущее галактики внезапно изменилось. С обидой он медленно поклонился символам своего Аспекта, а затем отвернулся от алтаря. Возможное значение незримого метастаза занимало его разум во вторую очередь по сравнению с огорчением от того, что его оставили в тылу. Он чувствовал битву своего поколения, бушующую в далёком Проходе Улы, но его оставили в одиночестве, как ребёнка, запертого в святилище храма.

Оружейные полки стояли в полной готовности по обе стороны от входа в коридор, который вёл обратно на арену. Там лежало множество смертоносных веретён, и располагались ряды ножен, содержащих в себе энергетические клинки — дополнения к перчаткам Пауков Варпа. Ряд посохов из умбалы стояли с противоположной стороны от входа в коридор, каждый из них был отполирован до столь яркого блеска, что они, казалось, были сделаны из какого-то металлического сплава.

Он внимательно разглядывал оружие, и его мысли возвращались в прошлое к поединку с Силти. Лукавый жулик сражался с ним, как если бы он использовал характерные для Пауков Варпа смертоносное веретено и энергетические клинки, даже притом, что он был не более чем новичком с посохом. Он победил обманным путём.

С неожиданной решимостью Найс шагнул вперёд и схватил два посоха их умбалы, по одному в каждую руку, а затем помчался по коридору обратно на арену. В сражении, сказал он себе, пренебрегать реальностью означает потерпеть поражение и позор. Возможно, Силти одурачил арахнира, но он не сможет скрыть своё истинное лицо от самого жнеца. Война делает честными всех эльдар.

КОГДА ОГОНЬ погас, Силти увидел ряды Стражей Тейрту, направляющихся сквозь дым к ним, пламя, облизывающее их плащи и доспехи, было подобно ореолу силы. Гибкая и изящная фигура Маршала Йзульт была во главе них, на несколько шагов впереди знамён и других воинов. Её знаменитый лютый меч покоился на боку, а она мчалась впереди своих отрядов со спокойной и всеобъемлющей решимостью. Вопреки самому себе Силти почувствовал восхищение идущей у него на глазах сквозь пламя воительницей.