Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

сказать… она к ней привязана не на шутку.

Рой улыбнулся. Улыбка вышла натянутой, фальшивой. В ней было что-то такое, от чего в животе у Дэна возник и стал расти твердый узелок напряжения.

— Ты можешь купить ей другую, Энди, — сказал он. — Не так ли?

— Само собой, но она души не чает в этой…

— Все канарейки совершенно одинаковы. — Рой затянулся. Когда он подносил руку к трубке, в свете люстры сверкнуло кольцо с крупным бриллиантом.

— Прошу прощенья, джентльмены. — Дэн вышел вперед. — Мне очень бы хотелось, чтоб кто-нибудь объяснил мне, что происходит. Мои жена с дочуркой готовятся к Хэллоуину.

— Вот и мы тоже, — ответил Рой и выпустил облачко дыма. — И мы тоже.

— Он повел пальцем вниз по списку. Дэн увидел, что бумага грязная, в пятнах, словно кто-то вытер ею изнутри помойное ведро. Почерк был корявый, угловатый. — Дэн, — сказал Рой и постукал пальцем по листу. — В этом году он хочет получить от тебя две вещи. Первое — обрезки ногтей. Твоих ногтей. Второе…

— Погоди. — Дэн попытался улыбнуться, но не сумел. — Я что-то не пойму. Как насчет того, чтобы начать с начала?

На одно долгое мгновение воцарилась тишина. Рой в упор смотрел на Дэна. Дэн чувствовал на себе пристальные, настороженные взгляды других глаз. На другом конце комнаты вдруг тихо заплакал Уолтер Фергюсон.

— Ах, да, — сказал Рой. — Конечно. Это ведь твой первый Хэллоуин в Эссексе?

— Верно. Ну, и?

— Сядь-ка, Дэн. — Рой указал на свободный стул рядом с собой. — Давай, садись, и я тебе все растолкую.

Дэну не нравилась царившая в этой комнате атмосфера — слишком уж она была пропитана напряжением и страхом. Всхлипы Уолтера зазвучали громче.

— Том, — сказал Рой, — своди Уолтера подышать, ладно? — Том пробормотал что-то в знак согласия и помог плачущему мужчине подняться со стула. Когда они покинули салон, Рой чиркнул спичкой, заново раскуривая трубку, и невозмутимо взглянул на Дэна Берджесса.

— Ну, выкладывайте, — поторопил его Дэн, опускаясь на стул. На сей раз ему удалось улыбнуться, но держаться на губах улыбка нипочем не желала.

— Сегодня канун Дня Всех Святых, Хэллоуин, — пояснил Рой так, точно разговаривал с умственно отсталым ребенком. — Мы смотрим хэллоуиновский список.

Дэн невольно рассмеялся.

— Братцы, это что, шутка? Какой-такой хэллоуиновский список?

Собираясь с мыслями, Рой сдвинул густые седые брови. Дэн вдруг понял: Рой в том же темно-красном свитере, что и в тот день, когда Дэн, подписывая договор на аренду, порезал палец.

— Назовем это… «перечнем отступного», Дэн. Понимаешь, мы все — такие же, как ты. Ты хороший человек. Лучшего соседа мы в Эссексе и представить себе не можем. — Кое-кто закивал, и Рой бегло оглядел собравшихся. — Эссекс — место особое, Дэн. Совсем особое. Да ты уж и сам должен был понять.

— Конечно. Тут просто классно. Нам с Карен страшно нравится.

— Как и всем нам. Кое-кто из нас живет здесь давно. Мы высоко ценим то, как хорошо нам тут живется. А эссекский Хэллоуин, Дэн, — совершенно особенная ночь в году.

Дэн нахмурился.

— Не понимаю.

Рой вытащил золотые карманные часы, щелкнул крышкой, чтобы взглянуть на стрелки, и опять закрыл их. Когда он снова поднял взгляд, его глаза показались Дэну темными, мрачными и властными, как никогда. У него все поджилки затряслись.

— Ты веришь в Дьявола? — спросил Рой.

Дэн снова захохотал.

— Мы чем тут занимаемся, страшные байки рассказываем, что ли? — Он оглядел комнату. Больше никто не смеялся.

— В Эссекс ты приехал, — негромко сказал Рой, — лишившись всего. Ты был на мели. Без работы. Деньги почти все вышли. Твою кредитоспособность оценивали как нулевую. Вашу старую машину впору было отправлять на свалку. А вот теперь я хочу, чтобы ты подумал и вспомнил все то хорошее, что произошло с тобой с тех пор, как ты вошел в нашу общину, и что ты, может статься, посчитал полосой везения. Ты получал все, чего бы ни пожелал, правда? Денежки к тебе текут как никогда в жизни. Ты купил новехонький грузовик. Получил повышение на заводе. А сколько еще хорошего ждет тебя в будущем… нужно только пойти навстречу.

— Пойти навстречу? — Дэну не нравилось, как это звучит. — Что значит

— пойти навстречу?

— Как все мы каждый Хэллоуин. Вот список. Каждый год, тридцать первого октября, я нахожу под ковриком у входной двери такой список. Почему разбираться с ним выбрали меня, я не знаю. Может, потому, что новые люди перебираются сюда не без моей помощи. Перечисленное в этом списке оставляют в Хэллоуин за входной дверью. Утром все исчезает. Он приходит ночью, Дэн, и все забирает с собой.

— А, хэллоуиновский розыгрыш, вон оно что! — ухмыльнулся Дэн. — Господи Иисусе, а ведь провели вы меня, господа хорошие! Надо ж было такую комедию ломать, и все ради того, чтоб меня напугать до усрачки!

Но лицо Роя оставалось бесстрастным. Из уголка морщинистого рта струйкой выбивался дым.

— Предметы по списку, — ровным тоном продолжил Рой, — следует к полуночи собрать и оставить за дверью, Дэн. Если ты не соберешь и не оставишь их для него, он постучится в вашу дверь. А это тебе ни к чему, Дэн. Ей-Богу, ни к чему.

Дэну чудилось, будто в горле у него плотно засел кусок льда, а тело горит в лихорадке. Дьявол в Эссексе? Собирающий барахло вроде клюшек для гольфа, запонок, моделей кораблей и любимых канареек?

— Да вы сдурели! — удалось ему выговорить. — Если это не какая-то поганая шутка, стало быть, вы оба все свои винтики растеряли!

— Никакая это не шутка, и Рой в своем уме, — сказал Фил Кэйн, который сидел у Роя за спиной. Фил был здоровенным мужиком, начисто лишенным чувства юмора. Примерно в миле отсюда у него была ферма — он разводил свиней. — И ведь всего-то раз в год. Только в Хэллоуин. Черт,