Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

В какой-то миг, она дёрнулась, хотела развернуться и просто убежать, слишком уж серьёзная ответственность свалилась на неё, больше и неподъемной, чем любая до этого, но плотное кольцо союзников не позволило этого сделать.

Тем временем, зонд с камерой облетел в очередной раз всю команду, собравшуюся позади капитана, ожидающих внизу и молящихся бойцов, и опять уставился на капитана. Иржи подал ей фирменный свой знак. Мурси набрала в грудь побольше воздуха, подняла приветственно руку, согнутую в локте, и тихо начала:

— Эй, брат, здравствуй! Как живёшь?

— Не то, — в панике зашипел Христов.

— Эй, брат, здравствуй, как погодка? — Мурси услышала нервный рык Джеса, и быстро продолжила, уже уверенней. Она кожей чувствовала, что, как бы Христов не говорил благородно, какую бы волю не давал ей, но каждое слово будет оказывать влияние на его дальнейшую жизнь. Безотчетный страх за репутацию наставника сделал голос капитана властным. — Я хотела спросить, что стало с Путём каждого из вас? Я требую ответа: почему он нырнул во тьму? И, перво-наперво, прежде чем вы кинетесь в извинения, знаете что? У меня есть отличная новость — сегодня я отменяю войну!

Позади неё облегченно выдохнули наверное все, и это придало ещё большей уверенности Мурси.

— Эй, Лорды! И вы, здравствуйте! Это я, ваша Императрица. И у меня резонный вопрос. Вам заняться нечем? Не надоело свои деньги спускать на вооружение? Никому и в голову не приходило оспорить решения Сина? Лорды, ваши солдаты ворвутся к вам же в окно, как только им нападать будет уже не на кого. И знаете что? Ваша Императрица видит в последнее время очень странные глаза в зеркале, для её глаз они слишком грустны. Вы не умеете без жёсткой руки! Теперь всё будет по-новому, по-моему. Мы начнем созидать. С этой минуты мой регент берёт в руки правление и больше не будет войны!

Камера отъехала на Лену и осветила её полностью.

— Эй, смертный! Здравствуй, — ласково перешла Мурси на последнюю категорию своих слушателей. — Не волнуйтесь, теперь всё в порядке, завтра уже не будет войны! Я отвечаю перед самим Разумом Вселенским: Завтра! Не будет! Войны! Вы будете жить долго и процветать. СШГ остаётся таким, каким сделали его вы. Регулярные войска на страже, спасибо коммодору Флинту и верным его бойцам.

Камера отлетела и представила взору зрителям отряд смертных.

— Да, вы можете спросить, где я была до этого? Почему не остановила раньше? Мне случилось защищать Галактику от другой, более опасной угрозы. Инквизиция. Позже, их коварные планы будут вам доступны, а пока я скажу вкратце. Пришлось объединиться всем сторонам. СРС, Империи, непокоренным мирам, простым смертным и истинным приверженцам Ордена Вселенского Разума, чтобы избавить Галактику от этой напасти. Таких масштабов была она. Но Орден выстоял! И для вас, братья во грехе, у меня есть некоторый замысел. Идея очень проста, но в ней есть долг и есть честь. Теперь вы переходите в подчинение достойнейшему грандмастеру Христову под знамена и несёте в этот мир только любовь!

— Что, родная? — тихо переспросил Христов, сбитый с толку.

— Никогда, ни при каких обстоятельствах, вы не поднимете больше руку на слабого, на смертного, на своего брата. Пусть скрылся Путь за облаками, пусть даже дни ваши сочтены, но одно обещайте мне наверняка, никогда больше не будет войны! Канцлер Шнобби возглавит надзорный орден подчиняющийся лично мне: Котопеку. Который будет следить за исполнением вами этого простого и нехитрого личностного долга. За вашей чистотой помыслов. За соблюдением конвекции всех живущих в Галактике, особенно котиков.

— Котиков? — насмешливо переспросил Шнобби.

— Именно отношение к животным в государстве показывает отношение к остальным. Если за котиками ухаживают, холят и лелеят, то, значит, к простым гражданам относятся ещё лучше. Такая аксиома крепкого государства. Орден будет меняться. Начнёт принимать каждого страждущего, как и положено. Все бывшие отступники и вольные мыслители могут обращаться к брату Жовани с предложениями реформ, а он уже их рассортирует и передаст Христову в комитет братьев, созданному преобразить погрязший в коррупции преемнический остов голубой крови. Все, кто принимал непосредственное участие в нашей операции, естественно будут награждены. За сим, чао!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мурси быстро повернулась к Иржи.

— Вырубай, давай, вырубай! Я не знаю, шо ещё ляпнуть. Ща лишнего сказану.

— Молодец, молодец, сестра! Ты всё правильно сказала, — кинулась в объятия Лена.

— Муся, я же шутил насчет «котопеки», сэр!

Но всех тут же растолкал Христов и сгреб ученицу в охапку.

— Родная! Лучше и не придумаешь. Недовольных не должно остаться. Ты справилась. Справилась.

Снизу раздавались крики радости и только что обнимавшиеся друг с другом враги начали опять буйно брататься. Лорды помогали выжившим братьям во грехе справляться с ранами и наоборот. Наёмники выискивали и вытаскивали из-под завалов выживших. Кто-то тут же принялся чинить корабли, скрупулезно подчитывая вместимость. Приступили к расчистке площади для посадки следующих эвакуационных судов, которые были на подлёте. Всё, что только что произошло, новый духовный опыт переродил всякого, сделал на ступень выше в собственном понимании бытия. Больше никого не волновали низкие пороки. Каждый познал на себе ауру Спасителя и теперь уверовал в Мурси.

— Чё-то мне ссыкотно, — промямлила Мурси, отбиваясь от назойливых обнимашек.

— Ну, девчонка, ну даёт. Ванно вам сразу сказал, она ретранслятор Вселенского Разума.

И только Морган стоял поодаль и всё не решался подойти ближе. Его оттеснили почти сразу, загородили собой, оставили в тени. Бесспорно, он тоже сыграл какую-то роль, но никогда теперь не сравнится с тем, что сделала сейчас его нянни. Ещё и умереть не успел! И от этого горечь предстоящей разлуки только сильней разъедала его душу. Он смотрел, как Мурси сама восхищенная собой, не в силах поверить, что справилась, слушает восторженную похвалу наставника и понимал, что его, Моргана, слова станут совершенно неуместными, как бы красиво и поэтично он сейчас бы не выразился. Бедны в своей простоте. Но и уйти, не попрощавшись, не находил сил. Так и стоял, безмолвно глазея.

_____________________________

Юнна Мориц — "Ежик резиновый"

гр. Г. Сукачев и «Неприкосаемые» — «Эй, брат, здравствуй!»

Глава 35

Как удивительно быстро и слаженно самоорганизовалась толпа внизу. Зашумел космопорт, но уже приятным мирным гомоном. С улицы хлынул поток выживших. Без споров, совершенно обыденно, даже можно сказать прозаично, все брались за работу. Но так и должно существовать Галактике — в мире и согласии. Каждая раса, каждая нация, каждый отдельный её осколок. Только в таком единении многообразия возможна настоящая жизнь. Это понимали и те, кто трудился внизу, и те, кто всё ещё стоял наверху.

— Так, Клара, пойдём, — захлопотала Лена. — Попробуем проверить Гидроса. Скорей всего он жив. Ума не приложу, что теперь с ним делать! Хоть бы инструкции какие оставил на этот счёт. Вон Мо сразу просчитала подобный вариант, а Ги только об одном заботился. О своих спиногрызах. А то, что не умереть, а серьёзно раниться может — даже не помыслил!

— Гидрос выполнял свой долг, — с менторским брюзжанием прокомментировал Христов. — Учительский, боевой, родительский. Мысли его оставались наполненными светлыми порывами. Естественно Ги заботился о детях, не жалея живота своего. Святая обязанность, но и священное право каждого храмовника, кому Разумом дарованы потомки. Не гоже клеймить достойнейшего из достойнейших, следует дать умереть с почестями. Вот покинут храм остальные, попрощаемся с другом Гидросом, поставим взрывчатку на таймер, поднимемся на орбиту да взорвём.

— Офигеть! — вытаращилась на него Клара. — И этот такой же! Какие-то пироманы кругом! Я в шоке! Лишь бы взорвать. Хотя понятно, отчего капитанша без салютов жить не может.