Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

за руку, зашла внутрь. Несмотря на то что белая табличка сообщала: «У нас кондиционирование», кондиционер явно не работал; в кафе было так же жарко, как повсюду.

Заведение было небольшим, пол был выстлан потемневшим линолеумом, стойка была окрашена в цвет горчицы. Из обстановки имелось несколько столиков, стулья и музыкальный автомат, отодвинутый к стене.

— О-бе-ед! — весело крикнул Тоби, проходя в дверь следом за Джо и закрывая ее. — Я привел тебе туристов, Эмма!

В глубине кафе, на кухне, что-то загремело.

— Выйди же и поздоровайся с ними, Эмма, — не отставал Тоби.

Дверь, ведущая в кухню, отворилась. Вышла худая седая женщина с лицом, изрезанным глубокими морщинами и угрюмым взглядом карих глаз. Ее испытующий взгляд обратился сперва к Шейле, потом переключился на Джо и наконец задержался на Триш.

— Что у нас на обед? — поинтересовался Тоби. Потом поднял палец. — Погоди! Спорим, я знаю… «азбучный» суп,[268] картофельные чипсы и сандвичи с арахисовым маслом и виноградным желе! Правильно?

— Да, — ответила Эмма, уперевшись своим странным остекленелым взором в мальчишку. — Правильно, Тоби.

— Я так и знал! Знаете, все в округе всегда говорили, что я — особенный. Знаю всякие такие штуки, чего никому бы и знать не стоило. — Он постукал себя по лбу. — Есть во мне что-то такое… притягучее. Правда же, Эмма?

Та кивнула, не поднимая рук, безвольно висевших вдоль тела.

Шейла не представляла, о чем толкует мальчишка, но от тона, каким это было сказано, у нее по спине вдруг поползли мурашки. Неожиданно почудилось, будто в кафе чересчур тесно, солнечно и жарко, а у Триш вырвалось: «Ой, мам!», потому что Шейла слишком крепко стиснула ручонку девочки. Шейла разжала руку.

— Знаешь что, — обратилась она к Тоби, — может, мне стоит позвонить мужу? Он в Сен-Саймонс-Айленд, в отеле «Шератон». Если я с ним не свяжусь, он не на шутку встревожится. Нет ли тут где-нибудь телефона?

— Нету, — сказала Эмма. — Уж извините. — Ее взгляд скользнул на стену, и Шейла увидела там очертания сорванного таксофона.

— На бензоколонке есть телефон. — Тоби уселся на табуретку у стойки. — Запросто позвоните мужу после обеда. Мейзи тогда уже вернется из Холлидэя. — Затем он принялся крутиться на табуретке, накручивая обороты и приговаривая: — Хочу есть, хочу есть, хочу есть!

— Обед сейчас будет, — сказала Эмма и вернулась в кухню.

Шейла проводила Триш к столику. Джо стоял, не спуская глаз с Тоби. Рыжий мальчишка слез с табуретки и присоединился к ним, развернув стул так, чтобы положить локти на спинку. Он улыбнулся, наблюдая за Шейлой своими спокойными зелеными глазами.

— Тихий у вас городок, — неловко сказала она.

— Ага.

— Сколько народу тут живет?

— Да так… Не так чтоб очень много. Не люблю толчею, как в Холлидэе и Дабл-Пайнз.

— Чем занимается твой отец? Он работает где-нибудь в этих краях?

— Не-а, — ответил Тоби и вдруг спросил: — А вы готовить умеете?

— Э-э… наверное. — Вопрос застал Шейлу врасплох.

— Когда растишь ребятишек, приходится стряпать, верно? — спросил он. Его взгляд был непроницаемым. — Конечно, если ты богач и что ни вечер ходишь по всяким модным ресторанам…

— Нет, мы не богаты.

— А фургон у вас что надо. Готов поспорить, что он стоит кучу денег. — Тоби поглядел на Джо и сказал: — Чего не садишься? Вон рядышком со мной стул.

— Мама, можно мне гамбургер? — спросила Триш. — И пепси?

— Сегодня в меню «азбучный» суп, девчурка. А еще я дам тебе сандвич с арахисовым маслом и виноградным желе. Годится? — Тоби протянул руку, чтобы коснуться волос девочки.

Но Шейла притянула Триш поближе к себе.

Мальчишка на миг уставился на нее. Улыбка его начала таять. Молчание затягивалось.

— Я не люблю суп с буковками, — тихонько сказала Триш.

— Полюбишь, — пообещал Тоби. Теперь его улыбка вернулась, только сейчас она криво повисла на губах. — То есть… Я хочу сказать, что Эмма готовит этот суп лучше всех в городке.

Шейла была больше не в силах смотреть в глаза этому странному пареньку. В этот момент дверь открылась, и в кафе вошли седовласый мужчина в комбинезоне и тощая девушка с грязными светлыми волосами. Ее личико, если его отмыть, возможно, оказалось бы хорошеньким. Лет двадцать-двадцать пять, подумала Шейла. На девушке были покрытые пятнами слаксы защитного цвета, розовая зашитая во многих местах блузка, а на ногах — пара кроссовок. От девушки дурно пахло, а в запавших голубых глазах застыло загнанное, испуганное выражение. Уинслоу отвел ее к стулу за другим столиком, и она уселась, что-то бормоча себе под нос и уставясь на свои грязные руки.

Ни Шейла, ни Джо не могли не заметить шрамов, которыми было покрыто ее лицо, рубцы уходили вверх к самой границе волос.

— Боже мой, — прошептала Шейла. — Что… что с ней стряслось…

— К ней Мейзи забегал, — сказал Тоби. — Он по мисс Нэнси сохнет, вот что.

Уинслоу уселся за отдельный столик, раскурил свою кукурузную трубку и пыхтел ею в мрачной тишине.

Вышла Эмма с подносом. Она несла глубокие тарелки с супом, небольшие пакетики картофельных чипсов и сандвичи. Подавать она начала с Тоби.

— Пора съездить в бакалейную лавку, — сказала она. — Мы уж почти все подъели.

Принявшись жевать свой сандвич, Тоби и не ответил.

— У меня на хлебе корка, — прошептала Триш матери. По личику девочки лил пот, глаза ее были круглыми и испуганными.

В кафе стояла такая духота, что Шейла с трудом это выдерживала. Блузка молодой женщины пропиталась потом, а от запаха немытой мисс Нэнси к горлу подкатывала тошнота. Шейла почувствовала, что Тоби наблюдает за ней, и вдруг обнаружила, что ей хочется истошно завизжать.

— Простите, — сказала она Эмме, — но моя девочка не любит есть хлеб с коркой. У вас нет ножа?