Время для жизни - taramans

Рыжая.

- Я не посторонняя… я… это…, - пискнула Танька, и спряталась за косяк.

- Ты! Не посторонняя… хватит пялиться на его елду! Иди на кухню, нужно завтрак… или уже обед? Приготовить! И ты прикройся уже! Ходишь… размахиваешь… как поп кадилом!

Косов посмотрел назад – Таньки не было. Из кухни доносился демонстративный «бряк» посудой.

- Рита! Риточка! Пойдем… в спальню. Поговорить надо!

- Знаю я чего тебе надо! – фыркнула Рыжая, а потом понизив голос спросила, - Ты что, до вечера потерпеть не можешь?

— Вот… положа руку на сердце – не могу! Правда не могу! Штырит меня так… что просто… да вот – сама полюбуйся! – и Косов рукой указал на что полюбоваться Ритке, - И, кстати, а ты вечером будешь?

- Полюбоваться, говоришь…, - Ритка поднялась, нервно сглотнула и крадущимся шагом приблизилась к Ивану, сказала шёпотом, - Я же… не знала, что так вот… получится! Я бы… не брала эту с собой!

- Ты что – ее стесняешься? Ее? Ты еще скажи – это непедагогично! Ритуль! Ты меня поражаешь!

Ритка прислушалась, чуть отодвинувшись от Ивана. Тот тоже прислушался – «бряка» на кухне не слышалось.

- Я тебе поподслушиваю! Я тебе поподслушиваю! Танька-сучка! Тебе чем сказали заниматься?

Донесся какой-то сдавленный писк и «бряк» возобновился.

- Вань! – шёпотом продолжила Ритка, - Я… я сама хочу! Но – как?

- Блядь! Ты что себя так ведешь? Она что – ребенок? Если стесняешься… закроем дверь на щеколду и все!

- Да не смогу я так… расслабится не смогу. Одно дело – с Леной, другое… с этой пиздюшкой за стенкой!

- А давай… как будто ты ей урок преподаешь, личным примером, так сказать!

- Ага! Был у меня одно время знакомый… военный, из командиров. Так что я знаю, как это – рассказ, показ и отработка! Ну… показ – я не против, а отработка… это ты с ней, что ли? Не… меня Ленка не поймет!

И все это время… этого диалога… Ритка сама все теснее прижималась к нему, все чаще дышала, а потом… взяла в руку… «наглядное пособие».

- Что же… тебя так «вштыривает»-то… Кстати… это не твое словечко я от Лены услышала? И скажи-ка мне… тебе Лена ночью ничего не давала? – «тут и давать ничего не надо, если ты так на ухо мне шептать продолжишь!».

- Давала… «кокс» похоже! Уставший я был сильно, - так же шёпотом ей на ушко. А руки… руки его – совсем «распоясались»!

Рыжая чуть слышно простонала:

- Там… там не только «кокс». Есть у Лены порошочек хитрый… теперь понятно. Только почему так долго действует? Ох… мне и без порошочка уже… дурно стало! Ладно… пойдем в спальню. Только быстро, слышишь!

Ритка и так-то была хороша. Но – Ритка без юбки, без трусиков, только в блузке и в чулках с поясом… это было… что-то! А когда вот так – опершись о подоконник и подрагивая всем телом, постанывая…

- Только постарайся… небыстро… хорошо? О-о-о-х-х… ну что же ты медлишь?

Иван старался… небыстро. Очень старался!

«Таблица умножения! Табличка… родная… выручай!».

- Всё… все-е-ё… можешь… да! Да! Ох! Давай я развернусь! Давай в рот! Только не испачкай!

Косов старался не дергаться сильно, и не смотреть вниз. Там, внизу были такие… бесстыжие глаза Ритки… и рот ее занят!

Когда они зашли на кухню, маленькая, надувшись от обиды и чего-то грустно напевая, чистила картошку, сидя на табурете.

- Ну, как у нас идет процесс выполнения распоряжения вышестоящего начальника? – излишне бодро спросил Косов.

Танька вздохнула:

- А от нее пахнет!

- Чем от меня пахнет? – изогнула бровь дугой Ритка.

- Чем, чем… мулафьей его от тебя пахнет! – как в омут шагнула, пискнула Танька и даже прижмурилась.

- И что? – ледяным тоном спросила Рыжая.

- Что, что… может я тоже… хочу так пахнуть! – горестно прошептала балеринка.

Косов, сдерживая улыбку, воскликнул:

- Тебя кто так учил картошку чистить?

Картофан был почищен… странно. Это были кубики, палочки и другие, не поддающиеся идентификации фигуры.

- Ну вот… еще и картошку испортила…, - выдохнула Танька.

- Ладно… не журись! Сейчас поправим все! Рит! Лена во сколько обещала вернуться? К шести? Да у нас вагон времени! Давайте так – ужин с меня!

Танька воспряла, а Ритка – удивилась и была настроена скептически.

- Что у нас есть из продуктов? – Косов принялся хлопать дверцами шкафа, - Ага! Сыр – есть, колбаса… вызывает опасения… но – есть! Можно обжарить в крайнем случае! Картошку ты не всю извела, я надеюсь? Нет? Но мало осталось? М-да… траблы, траблы, траблы не успели… Ладно! Что еще есть? Крупы… крупы в наличие. Да ладно… чего это я? Так, малыш! – обратился он к Таньке, что ей, похоже – не понравилось!

- Не обижайся! Ты – красавица, просто – очень юная! Но! Так как ты юная, то есть – самая молодая из всех присутствующих, то! Будешь временно назначена гонцом!

- Каким гонцом? – в голос удивились и Ритка, и Таня.

- Каким, каким?! Гонцом – Золотая пятка! Не знаете Вы восточного фольклора!

Танька принялась загибать пальчики, шепча:

- Как там его… Карлик-нос! Или это не восточная сказка? Тогда… калиф-аист, потом – Маленький мук. Кто там еще? Золотое копытце! Не знаю я Золотой пятки! Опять придумал?

- Неважно! – отмахнулся Иван, - Главное – тебя назначили гонцом! Так… вот, бери! Деньги… Топаешь на рынок, покупаешь… Так не пойдет! Половину забудешь! Рит! Найди у Лены листок бумаги и карандаш!

Он уселся за кухонный стол и принялся грызть кончик карандаша.

- А зачем ты это делаешь?

- Ну-у-у… девицы-красавицы! Вы уж – в-а-а-а-щ-е! Вы что – не знаете, что ли, что, когда грызешь карандаш, мысли обостряются, память – освежается и идет виртуальное структурирование планов? Это же начальная школа, второй класс!

Танька хихикнула:

- Я тоже карандаш грызла… Только не знала, что это такие сложные процессы запускает!

- Стоп! Не мешать мне, и не сбивать с мысли! Ага! Будем готовить плов по-узбекски! Рит! У Лены есть казан?

- Ты еще скажи, что это такое?

- О май гад! И достанутся же кому-то такие женщины в жены! – «фейс-палм» - как он есть!

Ритка пребольно ущипнула его за бок.

Надо сказать, при «угнездении»