Первая книга отличника - Ольга Терентьева

– Много ли ты людей отправил на тот свет, голубчик? – спросил Фридрих явившегося врача.

– Не так много, как вы, Ваше величество, да ведь и славы мне это принесло куда меньше.

* * *

Английский хирург Самюэль Шарп (1700–1778) однажды был вызван к какому-то лорду по поводу ничтожной ранки. Осмотрев больного, хирург распорядился, чтобы слуга лорда бегом отправился в аптеку за лекарством. Услышав о такой спешке, лорд побледнел и с испугом спросил у хирурга, что его рана, видимо, очень опасна, если нужна такая срочность.

– Да, если ваш слуга не побежит во всю мочь, то я боюсь…

– Что может случиться?

– Боюсь, что ваша рана заживет еще до его возвращения.

* * *

Марк Твен был приглашен на прием к известному адвокату. Хозяин дома, держа руки в карманах, так представил Твена собравшимся:

– Вот редкий случай! Юморист, который действительно смешон.

– Вы также представляете собой редкий случай, – отозвался Марк Твен. – Адвокат, который держит руки в собственных карманах.

* * *

Французского комедиографа Ашара спросили:

– Что такое любовь и что такое супружество?

– Любовь – это свет жизни, – ответил Ашар. И добавил: – А супружество – это счет за свет.

* * *

Когда хоронили Ивана Андреевича Крылова, какой-то человек спросил:

– Позвольте узнать, кого хоронят?

– Министра народного просвещения, – ответил кто-то, идущий за гробом.

– Как? Возможно ли? Разве граф Уваров умер?

– Не Уваров, а Иван Андреевич Крылов!

– Но Крылов же баснописец, а министр – Уваров…

– Это их путают. Настоящий министр – Крылов. А Уваров писал в своих отчетах басни о народном просвещении в России.

* * *

Как-то сидя в театре, Россини шепнул на ухо своему соседу:

– Певец плох невероятно. Первый раз в жизни слышу такое ужасающее пение.

– Может быть, вам лучше пойти домой? – предложил сосед.

– Никоим образом, живо отозвался Россини, – у меня есть сведения, что в третьем действии героиня должна убить его. Я хотел бы дождаться этого.

* * *

Известную английскую писательницу Агату Кристи однажды спросили:

– Скажите, как это получается, что ваши последние два романа, одинаковые по числу страниц, продаются по разным ценам?

– Это нормально! – ответила Кристи. – В том, что дороже, на три убийства больше.

* * *

Как вы отыскиваете сюжеты для своих детективов? – спросили Агату Кристи.

– Обычно сюжеты приходят в голову, когда я мою посуду, – объяснила писательница. – Я так ненавижу это занятие, что каждый раз приходят мысли об убийстве!

* * *

Одна их поклонниц таланта Марка Твена обратилась к нему с вопросом, какие книги он считает наиболее ценными.

Знаменитый юморист ответил так: "Ценность книг зависит исключительно от того, как их можно использовать. Я делю книги на несколько категорий. Книги в кожаном переплете могут оказать неоценимую услугу при заточке бритв. Тонкие брошюры прекрасно можно подкладывать под ножки качающегося стола. Энциклопедии, словари, и прочие фолианты представляют собой прекрасное оружие: в случае необходимости таким томом можно огреть нападающего по голове. Плотные карты из больших географических атласов могут вас выручить, если в окне выбито стекло".

* * *

Томас Альва Эдисон, изобретатель электрической лампочки, впервые задумался о возможности электрического освещения, когда разгневался на газовую компанию, отключившую газ в его мастерской за неуплату.

* * *

В школе, где учился Уильям Сидни Портер, физику преподавал горячий энтузиаст науки, увлекавшийся экспериментами в области электричества. Особенный восторг вызывал у учителя профессор Джозеф Генри. Лекции о нем физик обычно начинал с восклицания:

– О, Генри! Он построил мощные электромагниты и электродвигатель!

– О, Генри! Он открыл самоиндукцию!

– О, Генри! Он установил, что разряд конденсатора колеблется!

Много лет спустя в качестве своего литературного псевдонима Портер взял слова "О, Генри". Так появился псевдознаменитый писатель.

* * *

Нидерландский физик Хендрик Антон Лоренц был настоящим фанатиком работы и очень страдал от обычая своих сотрудников часто, по делу и без дела заглядывать к нему в кабинет. Будучи человеком мягким и деликатным, он молча сносил это бедствие, но как-то его терпению пришел конец. Он вывесил на двери объявление: "Прошу не беспокоить! Меня в кабинете нет и не будет!"

* * *

Беседуя с Генрихом Гейне, некая поклонница воскликнула:

– Я отдаю вам мои мысли, душу и сердце!

– Охотно принимаю, – с улыбкой ответил поэт. – От маленьких подарков стыдно отказываться.

* * *

Отец изобретателя телефона А. Белла был крупным лингвистом, специалистом в области фонетики. В начале своей деятельности сын следовал по стопам отца, но его больше интересовала физиологическая сторона вопроса – механизм возникновения звуков в гортани. Ему посоветовали прочесть только что вышедшую монографию Гельмгольца, посвященную этому вопросу. Слабо зная немецкий язык, Белл вычитал в книге то, чего там не было, – он решил, что Гельмгольцу удалось с помощью электричества передавать звук на расстояние.

С этого момента мысль о приборе для передачи речи с помощью электричества не оставляла его, и в 1876 году он получил патент на телефон.

* * *

В 60-ых годах нашего столетия венский архиепископ Кениг обнадежил человечество. Он заявил:

– Так как выяснилось, что Земля действительно вращается вокруг Солнца, в Ватикане создана комиссия по рассмотрению дела Галилео Галилея. Обещать ничего не могу, но, кажется, есть мнение его оправ дать.

* * *

Маститый немецкий историк Теодор Моммзен (1817–1903) был очень консервативным человеком. Не вынося никаких новшеств в быту, он решительно возражал против попыток провести в доме электричество.

Но однажды, когда профессор был в отъезде, в его доме по указанию жены было проведено электричество. Возвратившись домой, историк пришел в ярость и заявил, что он по-прежнему будет пользоваться своей керосиновой лампой. На это перепуганная жена сказала ему:

– Ну, хорошо, пользуйся своей лампой, но по смотри, какое удобство для тебя создает электричество. Ты всегда подолгу ищешь спички. Стоит тебе только нажать кнопку – и станет светло. Ты сможешь сразу найти коробку со спичками и спокойно зажечь свою керосиновую лампу.

* * *

Во время гражданской войны в США президент Линкольн издал приказ, вменяющий всем военачальникам в обязанность регулярно присылать в Белый дом самые подробные сводки о ходе боевых действий. Генералу Макклеллану такая зависимость не понравилась. А потому на следующий день он отправил президенту телеграмму следующего содержания: "Президенту Аврааму Линкольну. Вашингтон. Нами только что захвачено с бою шесть коров. Что прикажете с ними делать? Джордж Б. Макклеллан". Президент немедленно откликнулся такой телеграммой: "Генералу Джорджу Б. Макклеллану. Армия Потомака. В отношении шести захваченных коров. Подоите их. А. Линкольн".

* * *

В.И. Даль прекрасно знал местные говоры. Однажды в тверской деревне к нему пришли за пожертвованием на церковь два монаха – старый и молодой. Даль усадил их, начал расспрашивать и удивился с первого слова, когда молодой сказал, что он вологжанин. Даль спросил: "Да вы давно в том краю?"

– Давно, я все там, – отвечал молодой монах.

– Да откуда же вы родом?

– Я тамодий.

– А не ярославские вы, батюшка?

Монах побагровел, побледнел, переглянулся с товарищем и отвечал: "Не родимый…"

– О, да еще ростовский! – засмеялся Даль.

Волгожанин упал в ноги Далю: "Не погуби!" Под монашескими рясами скрывались двое бродяг с фальшивыми документами. Ростовец был продавцом, украл выручку и бежал. В раскольничьих скитах нашел он пристанище и шатался по разным местам, собирая подаяние.

* * *

В Ленинград приехал Марк Шагал. Его повели в театр имени М. Горького. Там его увидел в зале художник Ковенчук.

Он быстро нарисовал портрет Шагала, в антракте подошел к нему и говорит:

– Это шарж на вас, Марк Захарович.

– Не похоже, – отвечает Шагал.

Ковенчук:

– А вы поправьте.

Шагал подумал, улыбнулся и ответил:

– Это вам будет слишком дорого стоить.

* * *

Хармс говорил:

– Телефон у меня простой – 32–08. Запоминается легко: тридцать два зуба и восемь пальцев.

* * *

Однажды английский физик Резерфорд, зайдя в лабораторию, застал в ней, несмотря на поздний час, одного из своих учеников.

– Что вы делаете так поздно? – спросил Резерфорд молодого ученого.

– Работаю, – последовал ответ.

– А что вы делаете днем?

– Конечно, работаю.

– И рано утром тоже работаете?

– Да, профессор, и утром работаю, – подтвердил тот, рассчитывая на похвалу учителя.

Резерфорд помрачнел и закончил разговор вопросом: