ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА - Сергей ГОРОДНИКОВ

Нет большей глупости, большего проявления неразвитости ума, чем в случаях, когда пытаются найти сходство, а тем более отождествляют коммунизм с фашизмом и шовинизмом, как это делают либералы. Различия между ними принципиальные, непримиримые изначально. Различия между коммунизмом и фашизмом в политическом качестве, в главных интересах такие же, какие были и есть между феодализмом и капитализмом. Коммунизм выступал и выступает в политике как социал-феодализм, как прямой приемник традиционных настроений и организации жизни деревни, но распространяет эту коллективно-деревенскую, изначально феодально-полуварварскую традицию общинных отношений на государственный уровень. Его успехи в захвате власти имели место только в странах с огромной деревенской социальной базой. Именно поэтому коммунисты так закомплексованы в отношениях с буржуазным городским сознанием, проявляя к нему непримиримую ненависть, а к властным экономическим и политическими силам в капиталистических странах относятся, как к владельцам помещичьих усадеб: и с завистью, и с ненавистью, и с внутренним убеждением, что чужую собственность надо поджечь, разграбить, разрушить “до основанья, а затем...” А затем будет осуществлен их социальный идеал — общинно-коммунистическая уравниловка.

Коммунистический режим в России разрушал свою социальную базу поддержки, свою кадровую базу по мере разрушения и уничтожения русской деревни. В результате, в экономических интересах и социально-политических взглядах устойчиво возрастало влияние горожан, особенно молодежи — во втором-третьем поколении уже совершенно городской, то есть необратимо тяготевшей к странам, государствам наиболее цивилизованным. Тем самым в России созревали условия для буржуазной революции и для появления современного радикально-цивилизационного национализма, каким был в истории Италии и некоторых других стран фашизм. Фашизм, как идеология и политическое течение, побеждал только на социальной базе городской молодежи, именно того ее большинства, которое являлось городским уже во втором-третьем поколении, уже полностью порвавшим с влиянием деревни на свое культурное и социально-психологическое поведение. Но человек — существо общественное, животное общественное, по замечательному определению Аристотеля; он не может жить вне общественного самосознания, общественной самоорганизации. И если разрушены деревенские традиции такой самоорганизации, у человека естественно возникает жизненная потребность стать членом иных общественных отношений, которые развиваются в условиях городского существования, а такие общественные отношения объективно могут быть лишь национальными. И радикальный национализм выполняет задачу ускоренного формирования таких отношений и придания им политически законного характера. Чтобы запустить механизм становления национальных общественных отношений ему нужно возглавить и осуществить революционную замену режима диктата коммерческого интереса, враждебного таким отношениям, на государственное устройство, в котором такие общественные отношения определяют цели экономической, культурной, социальной, вообще внутренней и внешней политики.

Радикальный национализм нужен для того, чтобы помочь становлению национального общества на самом тяжелом, самом первом этапе преобразования общественной организации в собственно городскую, в собственно буржуазную. Он всегда и везде возникал как политическая потребность в устранении неопределенности в характере общественных отношений, которая порождала хаос в политике и становилась причиной слабости власти, и завершал окончательное искоренение влияния деревни на городскую жизнь и запускал процесс организации городской жизни на новых, национально-общественных, национально-организационных началах. Только когда разрешалась эта задача — не раньше, он отступал в тень политической жизни! А фашизм, национал-социализм, шовинистический милитаризм были только формами радикального национализма в обстоятельствах политической борьбы в конкретных государствах, которые по-разному переживали завершения буржуазных революций.

Поэтому Россия при своем движении к прогрессу, к собственно рынку и к собственно демократии неизбежно пройдет через ту или иную форму радикального национализма или русского фашизма, шовинизма, как кому более угодно, — неизбежно! Именно этим будет обусловлен рост политического, экономического, психологического, культурного антагонизма с южными, да и не только с южными республиками и народами бывшего СССР, где из-за чрезмерно высокой рождаемости в деревне, в кишлаке, в ауле огромно влияние традиций, питающих враждебные настроения в отношении к собственно прогрессу и к современной промышленно-городской цивилизации. Антагонизм будет нарастать и к прибалтийским народам бывшего СССР, но по иной причине, — по причине очень высокого влияния культуры и психологии фермерства на политическую жизнь прибалтийских республик при полном или почти полном отсутствии собственных городских культур и городских традиций цивилизационного развития у эстонцев, латышей и литовцев, — а у русских есть такая традиция, и поэтому русские больше приспособлены к интеграции в современную промышленную цивилизацию и потребность в ней осознают значительно острее! Но как раз по этой причине в национальной России будет устойчиво нарастать общий интерес к наиболее развитым промышленным странам Запада, в первую очередь к самой цивилизованной стране Европы — Германии.

Попытки же коммунистических и неокоммунистических движений в либеральной России повернуть историю вспять смешны, громогласные их антизападные, проарабские и прочие подобного рода заявления и политические требования наивны, сравнимы с пустозвонством, обрекают их на поражение. Для России правление коммунистов со всеми их естественными политическими союзниками исторически пройденный этап, — этап значительного влияния деревни на политику переживавшего индустриализацию государства, когда российское феодально-бюрократическое государство могло пережить революционную модернизацию и приспособиться к индустриализации как советское социал-феодальное государство. Коммунизм обновил идеями индустриального социализма привычную крестьянству феодальную традицию организации государственной власти и поэтому никогда не отражал и не мог отражать собственно национально-общественные интересы России! Ибо он неизбежно отражал главным образом интересы вброшенной индустриализацией в город огромной крестьянской среды, растерянной, не приспособленной к выживанию в рыночных городских отношениях, с их особыми требованиями к поведению людей, к их культуре, к их психологическим и моральным установкам, к формам общественной организации. То же самое происходит в настоящее время в мусульманских странах, где наплыв населения с феодальным сельским сознанием в города вызывает рост неприятия этим населением городских общественно-капиталистических отношений. Это привело к тому, что там набирает силу исламский фундаментализм, который уже захватил власть в Иране и установил свой тоталитарный режим.