Степи нужен новый хозяин (СИ) - Гвор Виктор

Ещё сделали дренаж и замостили двор плиткой. Достала постоянная слякоть. А всё из-за стен. И тает за ними дольше, и течет по двору. Со стен всё лето подтекает! В общем, парни накопали канавок, а остальную площадь замостили. Плитка — тот же кирпич, только чуть тоньше, но больше размерами. Жить стало гораздо приятнее.

В общем, жизнь налаживается. Кончились каши, но мы уже привыкли к подножному корму. Немного напрягает дефицит лекарств. Кроме всякой гастроэнтерологии и дезинфицирующих-перевязочных, остались жалкие крохи. Но за последний год никто ничем не болел. Словно та зараза выжгла любую другую. Или иммунитет нам создала от всего на свете.

Самая серьезная проблема — женщины. Начиналось очень бравурно, а после стало намертво. И мирный контакт с аборигенами не помог. В местном социальном устройстве черт ногу сломит. Но то что наши историки, рассказывая про племена по сто и двести человек, явно попутали не то берега, не то времена — факт! Здесь все живут семьями, в которых чаще всего один мужчина. Иногда два и даже три. Либо подросшие сыновья, либо братья, пока не поделившие "наследство" отца. И главное в этом "наследстве" — женщины. Их может быть сколько угодно. Обычно у одиночки — две или три. А в семьях, где мужиков больше — тоже две-три! Если больше, семья немедленно делится! А при соотношении один к одному — тупик. Уходить без женщин нет смысла: в семье-то удовлетвориться не проблема, понятие "инцест" не существует в принципе. А забрать некого, отцу самому не хватает. В общем, женщин нужно больше, чем мужчин, а рождается поровну. Бабы в дефиците. Как-то примерно так.

В общем, добром нам женщин равно девушек и девочек никто не отдаст, хоть нагибатами плати. Понятно, что нагибатами можно заплатить и в другом смысле: вырезать пару семей за исключением тех, кто приглянулся. Технически легко выполнимо, а практически — не наш это путь, категорически не наш. Вот и ищем выход, а парни пока на просушке. Подозреваю, что пользуются иногда свободой местных нравов, но ведь объект сначала надо отмыть и от вшей избавить. Так что вряд ли часто…

Контакты с аборигенами вообще мало что дают. Парни за полтора года навспоминали кучу всяческих технологий, якобы доступных в эти времена. Даже пару захоронений упоминали. И ни одной из этих технологий не нашли. Может, они где-то и существуют, только попробуй отыскать именно эту семью! Обнаружили копьё из мамонтовой кости. Одно. Я уже не говорю, что оно против нагибаты близко не стояло, но ведь никто не помнит, как и когда это изделие сделано, и каким путем приехало в племя. И так со всем. Охота? Так они впроголодь живут, нечем делиться. Рыба? Да, острогами они красиво работают. Результат только не впечатляет. Выделка шкур? Мишины методы лучше. Ладно, не жалко, показали, объяснили, договорились: отдаем антилопу, получаем назад выделанную шкуру. Даже пару ножей подарили, поскольку каменными скребками до двадцать первого века провозятся. Но аборигенов же мало! Антилопу обработать ещё успевают, а что побольше — в отказ. И не справятся, и мяса много, сгниет зазря. А самое смешное: нам сейчас и шкуры не сильно-то нужны. У нас есть всё, вплоть до домашних тапочек!

Не контакты, а смех и грех!

И, кстати, о грехе и экспериментах на обезьянках. Никто из них до сих пор не залетел. С одной стороны это хорошо, девчонки хоть и старше, чем казались при первой встрече (женщин, к сведению местных мачо, надо не только трахать, но и кормить), но не так сильно, годик-другой потянуть с беременностью даже полезно. Но с другой, а как же отработка родовспоможения? Хотя мне тоже спешить некуда.

Что-то я расписалась, когда надо елку украшать. Классная елочка, в Замятине такую ни за какие деньги не купишь! А украшения у нас — закачаешься! Чего только стоят шары из раскрашенных заячьих черепов! Или верхушка из клюва какой-то экзотической цапли! А впрочем, какая разница! Новый год, он везде Новый год! Хоть в Замятине, хоть в Риме каменного века!

Часть 2

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

ЛЮДИ РЮ

7 сентября четвертого года. Стойбище Пыха

Последние шаги давались с трудом. И дело не в том, что добыча оказалась велика. Нет, раньше таких антилоп Пых мог нести бегом от полудня до заката и даже не запыхаться. Стареет гоу, стареет. Хоть и не ушла пока сила из рук, и дротики летят в цель, но выносливость уже не та…

Пых сбросил добычу у очага, крикнул женщинам, чтобы занялись разделкой, и отошел к любимому камню. Хороший камень, удобный. Есть и куда уместить седалище, и к чему спиной прислониться…

Да, Пых живет уже очень долго. Скоро кто-нибудь из молодых заберет у старика и женщин, и этот камень… Хотя нет, семья просто перекочует в другое место, оставив камень Пыху. Камень, да старую Мем. Да, Мем все называют старой, никто уже не помнит ни стройного стана, ни крутых бедер, ни крепких грудей бывшей красавицы… Сухая, согнутая жизнью старуха. А ведь когда Мэм родилась, Пых уже вовсю бегал по стойбищу, размахивая крохотным копьецом, сделанным собственными руками. Но Пыха никто не зовет старым.

Мудрым зовут. Мудрый Пых. И это правильно, никто лучше Пыха не знает, чего ждать от завтрашнего дня. И не только завтрашнего. Когда пора уходить на зимовку в пещеры? Когда будет новое нашествие сэров? Где искать антилоп, неожиданно исчезнувших из степи? Все спрашивают совета у Мудрого Пыха. И неа, и кро. И это правильно.

Мудрый Пых помнит те времена, когда смелый Гроу собрал семьи для большой охоты на зверей тру[1]. Хотел криками, копьями и горящими ветками оттеснить тру к обрыву, чтобы хоть один из волосатых гигантов рухнул в пропасть. Гроу был великий воин[2], и многие ему поверили. Но Гроу недостаточно долго прожил, и не приобрел истинной мудрости. Тру слишком велики и сильны, чтобы бояться чего-либо. Копья с каменными наконечниками не могут нанести зверям серьезных ран, а горящие ветки — не степной пожар, столь маленький источник огня проще затоптать. Вместе с тем, кто этот огонь несет. Многие хорошие бойцы нашли смерть на той охоте от похожих на живые камни ног, змееобразных хоботов и острых, как самые лучшие копья, бивней. Очень многие. И сам Гроу — первым. Тру схватил смельчака хоботом, бросил на землю и раздавил огромной лапой. А потом было большое перераспределение семей, оставшихся без кормильцев. Если бы люди рю пришли в те дни, многие женщины согласились бы уйти к ним…

Мудрый Пых помнит больше нашествий сэров, чем кто-либо. Помнит, как всё тот же Гроу предлагал объединиться и всей степью уничтожить сэров. К счастью, тогда Гроу не послушали, откочевали, как обычно, подальше от опасных мест. Сэры не тру, возможно, их удалось бы убить, но результатом бы снова явилось большое перераспределение. Хотя, тогда не было бы охоты на тру: некому было бы охотиться.

Мудрый Пых помнит времена, когда люди тах были не сказками, рассказываемыми старухами детям, а вполне реальными людьми, немного похожими на людей рю. Тоже приходили в семьи и просили женщин, предлагая взамен много мяса, украшений и ножи из странного блестящего камня. Очень хорошие ножи. У Пыха в семье есть два таких, но это ножи рю, а не тах. Никто никогда не отдаст женщин за мясо или оружие. Женщину можно захватить в битве. Или взять после смерти гоу. Но не "купить". Смешное слово из языка рю. Даже Пых плохо понимает, что оно означает. У людей рю много странных слов.

Люди рю — не тах. Тах не носили ожерелий с зубами убитых врагов. Из-за этого тах сначала и не воспринимали всерьез: о чем говорить с неубившим ни одного врага? Но у тах были маленькие металки, плюющиеся смертью. А когда тах поняли, что добром женщин не дадут, взяли нужное силой, убив тех, кто пытался сопротивляться. А после огородили часть степи и убивали всех, кто приближался к стойбищу. Уже много лет ни нео, ни кро не кочуют в том направлении. Даже к вещам тах лучше не прикасаться.

Когда появились рю, Пых боялся, что это новая разновидность тах. Но рю уважают обычаи степи. А ожерельям, которые носят женщины рю, позавидует любой охотник. У рю нет маленьких металок тах, оружие рю понятно обычному человеку, но совершенно и сделано из неведомого камня. Пых сам видел, как маленький воин рю добавил в ожерелье, которое и так состоит из руки ниток, клыки зверя урр[3]. Большой урр напал на семью Тана. Все бросились бежать: и сам Тан, и женщины, и дети. Урр помчался за одним из детей. Урра боятся все в степи, кроме зверей рю. И людей рю! Маленький воин рю, которого все зовут О-рю, выскочил наперерез зверю. Так неразумно не поступил бы ни один охотник. Мальчишек женщины нарожают сколько угодно, а чтобы вырастить хорошего охотника, нужно потратить много времени и сил! Гибель в схватке с чудовищем почетна, но если это сделано ради спасения беспомощного несмышленыша… Но О-рю не собирался умирать. Сначала забросал зверя короткими тяжелыми дротиками, а потом прикончил копьем, одним ударом вскрыв урру горло. И всё это сделал так быстро, что даже белый зверь рю, который везде ходит с О-рю, не успел в схватку. Нет, недаром люди рю назвались именем смерти и страшных длиннозубых зверей!