Оберег для царевича (СИ) - Яна Епринцева

там надела его.

В доме стояла полная тишина. Было прохладно, ведь печь на ночь ещё не топили.

В полной темноте Олеся спустилась по лестнице. Она знала уже каждую ступеньку, поэтому легко и бесшумно сбежала вниз и аккуратно приоткрыла входную дверь.

На улице царила осень. Ветер трепал поредевшие кроны деревьев и сыпал на землю жёлтыми листьями. Холодные звёзды перемигивались в чёрном небе, глядя на землю.

Девушка вдохнула полной грудью пахнущий дымом и прелой травой воздух и зашагала через сад в самую темную часть леса.

Когда она вошла под свод, образованный кронами деревьев, ветер стих. Он остался там, на свободе, где его не хватали за хвост корявые ветки. Он весело дул на самые верхушки деревьев, заставляя их мерно качаться и недовольно шуметь.

В осеннем лесу повисло безмолвие. Птицы в большинстве своём отправились на зимовку, насекомые попрятались в коре деревьев, в землю и под корягами. Ежи и другая мелкая лесная живность готовились к спячке.

Природа засыпала. А вместе с ней собирались спать до весны и многие лесные духи.

Зимой в лесу тихо и пусто, а вот с наступлением весны прилетят птицы, проснутся насекомые и мелкие зверьки. Пробудятся лесные духи, радостной суетой наполнится лесная чаща.

Чем дальше от дома отходила девушка, тем яснее она слышала хор нежных голосков, зовущих её по имени. Она поспешила на зов, легко перепрыгивая через коряги, не задевая ни одной ветки.

Олеся уже знала, кто зовёт её в темноте. Это были лесные берегини. И она побежала вперёд в предвкушении встречи с этими чудесными существами.

Вот и берег лесной реки. Здесь заканчиваются владения Борислава. И больше не действует магия оберегающая усадьбу.

Впереди девушка увидела силуэты в белых одеждах с распущенными чёрными волосами, спускающимися почти да самой земли. Это были прекрасные лесные волшебницы.

Когда она подошла поближе, берегини бросились к ней. Они тянули к Олесе свои изящные полуобнажённые руки и назвали её по имени.

Они обступили её кольцом, девушка увидела, что лица их печальны и заплаканы.

— Что случилось? — спросила она испуганно. — Почему вы грустите? Почему вы плачете? Неужели случилась какая-то беда?

— Не случилась, случится! — послышалось одновременно со всех сторон.

— Что? — спросила девушка.

— Страшная беда! — кричали в один голос берегини.

Олеся похолодела. Она сама предчувствовала что-то ужасное. Девушка переживала за своего любимого.

— Борислав? С ним случится несчастье? Его убьют? — срывающимся голосом спросила Олеся.

Лесные волшебницы загомонили разом, отчего девушка совсем запуталась и разволновалась.

— Говорите толком и не все сразу! Я ничего не могу понять! — воскликнула она.

Берегини замолчали. Вперёд вышла одна из них. Возможно, это была та самая, которая встретилась девушке во время побега от Ярополка. А может, и нет. Олеся не могла различить их в сумраке, так они были похожи лицами, силуэтами, голосами.

— Тебе нельзя ехать к царю. Там тебя ждёт большое несчастье, — сказала она.

— Убьют моего любимого? — с замиранием сердца спросила девушка.

— Нет. Ему ничего не угрожает. Ведь на его губах самый сильный оберег — поцелуй влюблённой берегини. Опасность поджидает тебя.

Олеся вздохнула с облегчением. Самым страшным для неё было лишиться своего любимого. А если с ним все будет в порядке, то она переживет любое другое несчастье.

— А что за беда? — на всякий случай спросила она.

— Мы не знаем, только чувствуем угрозу. Не нужно тебе ехать во дворец, останься здесь. В этом доме спокойно и безопасно. Никто не сможет обидеть тебя в этих стенах. Участок охраняет магия древнего рода домовых, а лес вокруг дома, после того как ты поселилась там, бережём мы. Останься Олеся! В городе мы не сможем защитить тебя. Останься!

— Но я не могу! Царь ждёт сына с невестой.

Берегини настаивали, но девушка была непреклонна. Она сама не хотела ехать в столицу, но понимала, что стать законной женой Борислава она сможет только там.

— Тогда береги себя! Будь осторожна! — загомонили хором берегини.

— Главное, чтобы мой жених был цел, — сказала Олеся. — А остальное меня не волнует!

— Не спеши так говорить! — продолжали наставать они.

— Спасибо вам за заботу! Я буду осторожна, — пообещала девушка.

Берегини замолчали, но не успокоились. Они продолжали смотреть на Олесю печальными глазами и вздыхать. Девушке стало неуютно под их взглядами. Она хотела было вернуться в дом, но журчащий ручейком голосок остановил её.

— Опасайся своего любимого!

Олеся в испуге обернулась, но на берегу реки уже никого не было. Сердце её заколотилось, как сумасшедшее. Она припустилась бежать обратно к дому, подгоняемая беспокойством и дурными предчувствиями. Пролетев как на крыльях через весь сад, она остановилась около крыльца и перевела дыхание.

«Что они имели в виду?» — думала она, поднимаясь по ступеням.

Глава 21

Олеся вошла в дом. Здесь было тихо, темно и гораздо теплее, чем на улице. Девушка, взволнованная встречей с берегинями, мечтала поскорее вернуться в постель. Ей ужасно захотелось устроиться под боком у своего любимого и уснуть в его объятиях.

Она тихонько прикрыла за собой дверь и хотела было подняться наверх. Как вдруг вспомнила, что не оставила сегодня вечером каши для кикиморы, живущей в доме. Стараясь не шуметь, девушка зажгла свечу, стоящую на столе. Потом достала горшок с кашей, оставшейся с сегодняшнего обеда, и отложила немного в маленькое блюдечко.

Вернув горшок на место, Олеся поставила тарелочку с кашей возле печки. Она уже было собралась уходить, как вдруг из темного угла выбралась на свет уже знакомая ей кикимора.

— Спасибо, хозяюшка. Впервые за все годы я сыта. Когда тебя не станет, опять отощаю, — сказала она, протягивая вперёд тонкие ручки.

Олеся улыбнулась. Она подумала, что тощать этому безмерно худому существу все равно некуда, но не стала говорить об этом, чтобы не расстраивать её. Ещё её зацепили слова — «когда тебя не станет». Звучало это так, будто бы девушке не суждено остаться в живых.

«Ещё одна пророчит несчастье», — подумала она, но вслух сказала другое.

— Я скоро приеду, а пока попрошу Ермолая ставить каждый день для тебя угощение.

Кикимора рассыпалась в благодарностях.

— Ты послушай меня, хозяюшка, — заговорила она после, — страшно мне было говорить. Сама знаешь, от домового мне нигде не укрыться, а этот народ не любит, когда их тайны выдают. Но не могу промолчать. Надо предупредить тебя, чтобы не получилось, как со старой хозяйкой.

Олеся присела рядом с ней, так как кикимора говорила очень тихо, постоянно оглядывалась, как будто боялась, что её может услышать кто-то другой, кроме девушки.

— Ты не