Тени не исчезают в полдень (СИ) - Бережная Елизавета

— Что же? — с любопытством спросил Алек, поднял сестрёнку и посадил себе на колени. Так дед учил. Когда был ещё жив. Что он, старший и мужчина, должен о Нике заботиться.

— Вот то делево, — восторженно пролепетала Ника.

Алек проследил за её пальчиком. Ника указывала на старый, разросшийся во все стороны грецкий орех. На этом дереве Алек часто лазил, несколько раз падал с него, выбирал из сухих листьев орехи и таскал бабушке, пряча половину в карманы. В тени его расстилали плед, Ника вытаскивала кукол, устраивали пикник всей семьёй, жевали бутерброды и смеялись.

А теперь Ника хотела подарить ему это дерево, которое всегда было общим.

— Нельзя подарить дерево, — возразил Алек.

Ника насупилась, надула губки и демонстративно скрестила на груди руки. Это мама научила её. Раньше у Ники никак не получалось.

— А я говолю, можно! — крикнула она и снова посмотрела на Алека своими огромными глазами. — Это было наше делево, а тепель твоё.

— Пусть будет нашим, — смеясь, предложил Алек. И Ника, в восторге от того, что и подарок получился, и всё остаётся, как раньше, обняла братишку и положила пушистую головку-одуванчик ему на грудь.

Алек обнимал её и смотрел, как убегает дорожка вдаль, как вихрятся светлые тени и колеблются на ветру листья. И стёрлись на секунду все рамки времени. И маленькая Ника, и Маша стали единым целым. И тот мальчишка-сорванец и новый Алек тоже на секунду стали одним человеком.

На рассвете, возвращаясь той же дорогой из полос домой, Алек думал, как один день, день ужасного убийства и мистических тайн, может вместить в себя столько простого доверия.

***

— Не нашли? — поинтересовался Алек, когда к нему обернулись одновременно Руслан и Андрей. Снова они пришли первыми. Алек поклясться мог, что на этом настоял Шустов. Руслан вообще не привык отступать, а тут такая неудача.

— Пока нет, — сделав акцент на первом слове, отозвался Руслан. Настрой у него явно был боевой. От вчерашних теней не осталось и следа.

На самом деле Алек мог и не спрашивать. Утром ему написал Гриша, благодарил ещё раз и убеждал, что план удаётся.

Алек понимал, что это глупо, но не мог отделаться от чувства соперничества. Ещё с обвинений Валерии началось негласное противостояние между ним и Русланом. Не Макс со своими мистическими теориями начал его. Алек, не пытаясь ни в чём никого убеждать, просто оставался при своём мнении, которое не совпадало с мнением Руслана. Шустов прекрасно это понимал и не мог принять.

— И ты ничего не знаешь? — выдержав паузу, надавил он. Алек ожидал нападок и был готов.

— Ничего.

Невозмутимый вид и уверенный голос Алека ввели Руслана в ступор. Он ждал чего-то другого, хотя бы крошечного зёрнышка для подозрений.

— Уверен? — не скрывая намёков, повторил Руслан. Алек не успел ответить. Андрей метнул в Шустова пронзительный взгляд.

— Сейчас мы должны быть вместе. Никаких подозрений против своих. Даже для тебя.

Алек благодарно кивнул. Андрей усмехнулся и взглядом указал на Руслана. Всё это происходило уже за его спиной. Руслан и не догадывался, что Андрей осторожно занимает сторону Алека.

Камилла и Олег приехали одновременно. Алек, склонившись над ноутбуком, делал вид, что отслеживает камеры. На самом же деле он знал, что ни одна их этих камер не засекла и не засечёт Гришу. Алек поглядывал на Камиллу и не мог прочесть ничего на её лице. Стрельцова была единственным человеком, который своими глазами видел преображение Валерии. Но сейчас она не выдавала своей позиции и молча выполняла приказы Руслана. Это смерть Влада так ожесточила её. Холод — защитная реакция сердца. Но холод сердце убивает.

Макс, как всегда, опоздал. Он пришёл, мрачный, угрюмый, буркнул приветствие и упал в кресло, покрутился пару минут, с отсутствующим видом разглядывая коллег, и послушно наклонился над ноутбуком. Видимо, не спал всю ночь. Если так, Алек прекрасно понимал его. У него самого глаза закрывались, и кадры с буквами сливались на экране.

Только вот причина бессонной ночи Макса явно была в другом. Болезненно желтоватый цвет лица, полопавшиеся капилляры в уголках глаз — всё свидетельствовало не просто о бессонной — о сложной ночи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Арсений тоже пришёл. Его появление вызвало противоречивые реакции. Руслан скептически хмыкнул. Олег и Камилла даже не обернулись. Андрей ободряюще улыбнулся. Макс вздрогнул и искренне пожал Сене руку. Алек скорее обрадовался. Он уже точно знал, что Сеня поддержит при любом исходе именно его. Да и тени. Чёртовы тени по-прежнему были повсюду. Алек не чувствовал их в себе, но видел: на потолках, на стенах, на полу. На людях. Тени несли смерть. В этом Алек был уверен.

Арсения он ожидал увидеть взволнованным, напуганным, или не увидеть вовсе. Но Журавлёв бодрым шагом пересёк кабинет, на ходу достал ноутбук из сумки, опустился на свободное место и уточнил, словно работал здесь много лет:

— Что ищем сегодня?

— Не что, а кого, — улыбнулся Андрей. Алек всё больше убеждался, что в вину Гриши он не верит.

— Григория Багова, — добавил Руслан.

— Сейчас будет. — И Сеня наклонился над ноутбуком.

Несколько секунд все молча наблюдали как бегают по клавишам клавиатуры его пальцы. И когда Руслан понял, что на ответ требуется время, он собрал команду в числе Андрея, Олега и Камиллы и объявил, что нужно ещё раз осмотреть квартиру Багова.

Фортуна была на стороне Алека. Последние несколько минут он сидел, как на иголках, и всё ждал, что Арсений своего добьётся. С его владением техникой это, наверное, было возможным. Но Руслан вышел, и Алек бросился к Арсению.

— Слушай. Не ищи его. Он невиновен.

Уверения сработали. Арсений отставил мышку и с интересом ребёнка смотрел на него, человека, который забирал его любимую игрушку. Алек уже рассказывал Сене о тенях и мистической теории, также, не скрывая почти ничего, он оправдал Гришу.

— Тебе бы адвокатом, — за спиной присвистнул Макс. И в его голосе не было насмешки.

Макс с восторгом смотрел на Алека, ждал продолжения. О ноутбуке он уже забыл. Что-то зарождалось в его голове экспериментатора. Алек видел во взгляде Макса идею. От неё глаза всегда становятся другими.

— Ты о тени? — несмело уточнил Арсений. Алек наклонил голову в знак согласия. Ещё несколько минут Сеня молчал и не выдержал:

— Вы знаете, как всё начинается, кого она выбирает. Мы должны предугадать, кто будет следующей жертвой. Всё крутится вокруг вас. Тени! Кто ещё видит тени?..

— Она? — перебил Макс.

— Тень, — раздражённо поправился Сеня и поспешно продолжил, будто боялся, что мысль убежит от него. — Мы устроим убийце ловушку, возьмём на живца, как в фильмах.

— В том то и дело, что в фильмах, — скептически отозвался Алек. Но на самом деле он готов был согласиться. Сеня умел заражать энтузиазмом. Он сам понимал это и открыто пользовался привилегиями младшего.

— Кто ещё с тенями?

И Алек не нашёл причин, чтобы не признаться.

— Мои тени странные. Они были, сейчас исчезли и пока не появляются.

— То же и у меня! — Сеня вскочил. Он не мог уже сидеть на месте. Алек помнил себя таким же безумцем, готовым на любую авантюру. И всё-таки в Сене был и здравый смысл. Он рассуждал совершенно логично. Да и разве остался у Алека выбор?

Он не соглашался. В любой момент сможет предъявить своё молчание как доказательство непричастности. Но и не отказывался. Алек просто подхватил рассуждения Сени.

— Вопрос нескромный. Но убивают за грехи. Ты сможешь что-нибудь вспомнить?

— Он тут ни при чём, — вклинился вдруг Макс. — Я буду следующим.

Если бы потолок обвалился или пол ушёл из-под ног, Алек меньше удивился бы. Макс говорил с мрачной уверенностью, без единой эмоции в голосе то, от чего стыла кровь. Он говорил об убийстве, собственном возможном убийстве, после всего, что было, после Влада… Алек злился. Где-то он слышал, что злость — защитная реакция на страх. Да, он боялся. Потерять. Снова. Одна мысль об этом была невыносима.