Интервью с вампиром - Энн Райс

Она выпрямилась в кресле и медленно, словно нехотя, повернулась к нему; она разглядывала Лестата, как марионетку в руках клоуна.

«Так, значит, это сделал ты, верно? – прищурившись, сказала она. – Но как ты это сделал?»

«С какой стати я стану раскрывать перед тобой секреты своей силы?»

«Но почему только твоей? – безжалостно глядя на него, ледяным голосом спросила Клодия. Вдруг в ней вспыхнула ярость, и она закричала: – Как ты сделал это?»

Это было, как удар тока. Лестат вскочил, и в ту же секунду я очутился между ними, лицом к нему.

«Останови ее! – сказал он мне, сжав кулаки так, что побелели суставы. – Сделай с ней что-нибудь! Она становится совершенно невыносимой!»

Он направился было к двери, но потом развернулся и вплотную подошел к Клодии; он возвышался над ней, как башня, его огромная тень закрыла ее фигурку. Она смотрела на него равнодушно и отчужденно, без тени страха.

«Я могу уничтожить сотворенное мною. Это касается и тебя, и его. – Он указал на меня пальцем. – Радуйся, что я сделал тебя такой. – Он оскалился. – Или я разорву тебя на мелкие кусочки!»

– Итак, мир в доме был нарушен, хотя со стороны могло показаться, что все спокойно. Дни шли своей чередой, Клодия больше не задавала вопросов, она с головой погрузилась в изучение книг по оккультизму, про ведьм, колдунов и вампиров. Как вы сами понимаете, последние вызывали у нее особый интерес. Она читала все подряд: мифы, легенды, даже романы ужасов, засиживалась с книгой до рассвета, и я шел за ней, чтобы отвести в спальню.

Лестат тем временем нанял новую горничную и дворецкого. Пригласил рабочих и выстроил во дворе огромный фонтан: нимфа с раковиной в руке, из которой бьет вода. Он даже купил золотых рыбок и водяные лилии, и белые цветки покачивались на беспокойной воде.

Примерно тогда же его заметили на Наядс-роуд – это дорога, которая ведет в городок Кэролтон. Какая-то женщина застала его на месте преступления, когда он расправлялся с очередной жертвой. История попала в газеты; его появление связывали со знаменитым на весь город «домом с привидениями». Некоторое время он, к собственному удовольствию, пробыл «призраком с Наядс-роуд», но скоро перекочевал на последние страницы. Тогда он устроил новое зверское убийство в публичном месте, чтобы еще раз расшевелить воображение обывателей. Лестат рисковал, но я видел, что во всех его действиях проглядывает безотчетный страх. Он совсем замкнулся, стал еще подозрительнее и все время выпытывал у меня, где Клодия, куда она ушла, что делает.

«С ней все в порядке», – уверял я его, хотя сам видел, что она все больше отдаляется от меня, и мучился, как отвергнутый жених. Теперь она бывала со мной не чаще, чем с ним. Иногда даже выходила из комнаты, не дослушав, что я говорю.

«Да уж пусть лучше постарается, чтобы у нее все было в порядке», – раздраженно бросал он в ответ.

«Что ты собираешься с ней сделать?» – пугался я за нее.

Он смотрел на меня холодными серыми глазами.

«Присматривай за ней как следует, Луи. Поговори с ней, объясни, что к чему! – говорил он. – Все было так хорошо, и вдруг эта никому не нужная история».

Но я ждал, что она сама придет ко мне. И дождался. Однажды вечером я проснулся рано, но в доме уже было темно. Я открыл глаза и увидел Клодию. Она стояла у окна в белом платье с буфами и розовым поясом и смотрела на вечернюю уличную суету. Лестат был дома, в своей комнате, он умывался: я слышал, как льется вода из кувшина. Тонкий запах его одеколона то накатывал, то стихал, как волны музыки из соседнего кафе.

«Он не расскажет мне ничего, – сказала она тихо, не поворачивая головы, и я сначала не понял, что она обращается ко мне. Я встал, подошел к ней и опустился на пол у ее ног; Клодия смотрела на меня с надеждой: – Но ты ведь объяснишь мне, как это было, правда?»

«Ты уверена, что хочешь узнать именно это? – Я старался поймать ее взгляд. – Может быть, ты хочешь понять, почему выбор пал на тебя? Или узнать, какой ты была прежде? Я не понимаю, что тебе нужно, что значит: как это было? Может, ты сама хочешь попробовать это сделать?»

«Что – это? Я даже не знаю, о чем ты говоришь, – холодно прервала меня Клодия. Вдруг она повернулась и прижала ладони к моим щекам. – Пойдем сегодня на улицу вместе, – шепнула она страстно, как влюбленная. – Пойдем сегодня убивать, и ты расскажешь мне все, что знаешь. Кто мы? Почему мы не похожи на них?» – Она кивком головы указала на окно.

«Я не могу тебе ответить, – сказал я. Клодия вся напряглась, словно пыталась лучше расслышать, потом покачала головой, но я продолжал: – Я и сам ничего не знаю. Да, я могу тебе рассказать, как стал вампиром… Да, это сделал Лестат. Но я не понимаю, что скрывается за его действиями, как на самом деле это происходит!» С ее лица не сходило все то же мучительное выражение, и впервые я увидел в ее глазах тень страха. Или другого чувства, которое было черней и глубже, чем страх. «Клодия, – сказал я и взял ее руки в свои. – Несмотря ни на что, Лестат может дать тебе один мудрый совет: перестань мучить себя и других. Долгие годы мы вместе постигали жизнь людей, их мир, но я не хочу, чтобы ты разделила со мной этот ужас, эту тревогу. Говорю тебе еще раз: ни у меня, ни у Лестата нет ответа на твой вопрос».

На мгновение она словно обезумела. Я понимал, что мои слова не могут ее успокоить, но такого не ждал: она вцепилась в свои волосы, будто хотела выдернуть прядь. Потом поняла, что это глупо и нелепо, и опустила руки. Но в мое сердце закралось дурное предчувствие. Клодия вновь обратила взор за окно и застыла, глядя на сумрачное, беззвездное небо. Сильный ветер с реки гнал стаи облаков. Вдруг ее губы дрогнули, она резко повернулась ко мне и прошептала:

«Значит, он сделал меня такой… он, а не ты!»

Что-то в ее голосе меня испугало, и я даже сам не заметил, как очутился в другом углу, у камина. Я зажег свечу и поставил ее перед высоким зеркалом. То, что я вдруг увидел, ужаснуло меня. Из темноты выступила жуткая, таинственная маска, потом видение стало объемным и превратилось в древний череп. Я пристально разглядывал его. Отполированный временем, он почти блестел, но все еще хранил слабый запах земли.

«Почему ты не отвечаешь?» – спросила Клодия.

Я услышал, как открылась дверь спальни Лестата. Обычно, проснувшись, он сразу же шел на охоту, а я, наоборот, старался первые вечерние часы провести в тишине, чтобы успокоиться; голод рос во мне, и, когда жажда становилась невыносимой, я слепо следовал за ней и не думал уже ни о чем… Просто шел убивать.

Я снова услышал голос Клодии, чистый, словно колокольный звон, и мое сердце забилось в ответ.

«Да, это он, и никто другой! – говорила она. – Он сам так сказал. Но ты что-то скрываешь от меня. Лестат говорил, что без тебя ничего бы не случилось!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});