Окрыляющая (СИ) - Никитина Анастасия

Я сокрушённо покачала головой и демонстративно уставилась в небо в попытке изобразить искреннюю скорбь. На некоторых, похоже, подействовало: глазки стыдливо опустили. Кто-то даже пытался стереть рукавом пятно ржавчины с помятой кирасы.

— Боюсь, мне придётся пригласить в баронство наёмников, — продолжила я. — Вам же… Вам я выплачу небольшие суммы, чтобы вы с семьями, если у кого-то они есть, смогли покинуть мои земли и начать новую жизнь. Жаль, что не удалось вернуть былую славу отцовскому войску. Но что поделать… Всё течёт, всё изменяется по воле Единого.

Я снова вздохнула, состроив постную мину. Народ, похоже, проникся. Кое-кто даже утёр скупую мужскую слезу. «Кажется, удастся обойтись малой кровью, — с облегчением подумала я, разглядывая толпу из-под опущенных ресниц. — Только деньги им выдавать исключительно на границе. Грабанут, конечно, свои бывшие поместья под видом сбора вещей. Но зато с награбленным уезжать будут быстрее, охотнее и навсегда. Да и вряд ли слишком много награбить успеют…»

И тут вся моя выверенная игра полетела к чертям.

— Ваша светлость! — передо мной рухнул на колено мой собственный сотник. — Позвольте сказать!

— Да?

— С каждым из этих людей я бился плечом к плечу много раз. Ваш отец вёл нас в атаку. Ваши земли мы защищали от жадных соседей и заморских врагов. Однажды мне посчастливилось спасти жизнь вашему отцу. Он предложил мне выбрать любую награду. Я ничего не выбрал тогда, потому что лишь выполнил свой долг. Но сегодня в память о том дне я прошу вас выполнить мою просьбу!

— Говорите, сотник, — кивнула я.

А что я могла ещё сказать? Поганец выбрал очень удачный момент, чтобы вытребовать себе награду. Передо мной два десятка растерянных вояк, которые могут в любой момент от растерянности перейти к чему угодно вплоть до прямого бунта. И удерживают их от этого только арбалетчики на стенах, которыми этот самый сотник и командует. Проверять в такой момент, будут ли они слушаться меня, мне как-то не хотелось.

«Интересно, что затребует? — мелькнула в голове злая мысль. — Поместье побольше или сразу руку, сердце и баронскую корону в придачу?»

— Не гоните ваших верных слуг, госпожа, — выдал сотник, собравшись с духом. — Позвольте им доказать, что они достойные воины. Я ручаюсь, что каждый из них быстро вернёт себе былую ловкость и силу!

«Вот так-то, баронесса недоделанная, — протянула я про себя. — Больше надо в людей верить… Больше… Тогда и таких дурацких сюрпризов будет поменьше!»

— Не много ли вы на себя берёте, сотник? — медленно проговорила я. — А если эти люди обманут ваши, да и мои надежды?

— Не обманут, ваша светлость! — горячо воскликнул мужчина, ударив кулаком по колену.

— Не обманем! Нет! Докажем! — полетело в меня со всех сторон, и вся толпа, от которой я ещё пять минут назад не знала, чего ожидать, с грохотом и скрежетом повалилась на колени.

Сотник преданно смотрел на меня снизу вверх.

— Хорошо, — сказала я наконец. — Вот казарма. Оружие и доспехи можете взять в арсенале. Лишние кружева и перья сдать в кладовую. У вас тридцать дней, сотник. Ровно через тридцать дней я должна увидеть здесь войско. Или нам придётся распрощаться. Со всеми.

Я пристально посмотрела на сотника, давая понять и ему, и всем присутствующим, что в случае неудачи они пойдут за ворота вместе.

Грохот, последовавший за этим, едва не оглушил меня навсегда. Вояки колотили кулаками в кирасы на все лады, обещая, что они еще всё докажут, покажут и сделают. С трудом удержавшись от того, чтобы зажать уши ладонями, я перевела взгляд на сотника. Тот, поймав мой взгляд, склонил голову в уважительном поклоне и поднялся на ноги.

Ну, по крайней мере, я надеялась, что в уважительном поклоне, а не в отчаянном: «Что я наделал, идиот?!» У отряда наёмников по сравнению с отрядом вассалов был один серьёзный недостаток: они по определению покупались и продавались.

— Ну, хватит орать, разжиревшие свиньи! — рявкнул вдруг сотник так, что у меня таки заложило уши. — Скидывайте ржавую рухлядь и бабские тряпки и живо в казарму! — Тут он покосился на меня, и его щёки слегка порозовели. — То есть сначала в казарму, а там уже скидывайте!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я закусила губу, чтобы не улыбнуться. Толпа бодро зашевелилась, и через несколько минут двор опустел. Вскоре исчезли и арбалетчики со стен. А я всё ещё продолжала сидеть, собираясь с силами. Неожиданный поединок характеров, назовём его так, основательно меня вымотал.

«Ладно, — встряхнулась я наконец. — Нервы того стоили. В ближайшее время сотник явно не оставит им ни сил, ни времени, чтобы задуматься о бунте, и у меня в замке будет спокойно».

— Ваша светлость! — вкрадчивый голос Леоны, неслышно подошедшей из-за спины, заставил меня подскочить. — Там ваш дракон…

ГЛАВА 27

— У меня нет дракона! — я резко поднялась, забыв о давящей на плечи кирасе.

— Ну как же, — смешалась Леона. — Тот шевалье, которого вы из Горелой деревни привезли. Розье.

— А разве на нём написано, что он «мой»?

— Простите, ваша светлость, оговорилась, — поклонилась женщина. — Так вот… Тот дракон, который не ваш, но которого вы привезли из Горелой деревни…

— Ну? Что с ним? — поторопила я. — Он умер?

— Нет, Единый упаси. Он просто буянит.

— А, всего лишь буянит, — с облегчением, удивившим меня саму, улыбнулась я. И тут же спохватилась. — В каком смысле буянит?!

— Требует объяснить, по какому праву его схватили, и доставить к хозяину своей тюрьмы, — отрапортовала Леона.

— Тюрьмы?! — взвилась я. — Пуховая постель, слуги и целители у нас теперь тюрьмой называются? Ладно… Сейчас он у меня вылетит отсюда по амнистии, ящер неблагодарный!

Зло передвинув на бок пояс с церемониальным мечом, чтобы не путался в ногах, я широким шагом рванула к лестнице. На первой ступеньке притормозила:

— И кресло уберите с улицы, пока дождь не залил.

Дракон драконом, а своё имущество надо беречь.

— Госпожа баронесса, — Леона с трудом за мной поспевала. — Вы не сердитесь, но нам ему руки связать пришлось. А то он лакею как вазой в ухо заехал… Луке, бугаю такому, хоть бы хны, а ваза вдребезги…

— Надо было ему еще и ноги связать, — буркнула я. — Чтобы до моих ваз дойти не мог. Дорогая ваза-то?

— Дорогая, — кивнула женщина. — Та, что вы из кабинета изволили выставить.

— Ах, эта… — Я припомнила кошмарный розовый китч, расписанный розами размером с кочан капусты. — За эту я ему еще и доплачу…

— Кому? — опешила Леона.

— Кому? — я на мгновенье задумалась. — Луке. Это же его голова положила конец существованию того фарфорового кошмара. А с дракона убытки потребуем. Нечего мой фарфор уничтожать.

Дверь в комнату Розье Леона открыла большим медным ключом, который тут же с поклоном подала мне. Я невнимательно сунула его за пояс и пинком распахнула дверь. Дракон стоял на подоконнике и пробовал на крепость кованую решётку, закрывавшую проём.

Услыхав стук распахнувшейся двери, он резво развернулся, прижавшись спиной к решётке, и уставился на меня.

— Здесь третий этаж, а внизу булыжная мостовая, — процедила я, видя, что мужчина и не подумал слезть. — Впрочем, вперёд. Так вы избавите меня от проблем. А плату за ремонт и мытьё двора можно стребовать и с ваших наследников.

— Простите, я думал, это опять лакеи с верёвками, — спокойно ответил Розье, спрыгнув на пол, и поклонился. — Госпожа…

— Итак, вы требовали со мной встречи, — процедила я. — Слушаю вас.

— Мне очень жаль, если просьба прозвучала как требование, — снова поклонился он. — Но я очнулся ещё вчера. Мне ничего не говорили, но и из комнаты не выпустили. Я понял, что был ранен. Но не знал, как попал в эту комнату и где я вообще нахожусь. Кроме того…

— Вы находитесь в моём замке, — перебила я. — Но это недоразумение мы немедленно исправим.

— Недоразумение? — слегка опешил Розье. — Я попал сюда по недоразумению?

— Чем еще кроме недоразумения можно объяснить, что я вздумала оказать вам помощь? Я. Вам!