Срезы (СИ) - Мир Олег

— Господа… и дама, вы же понимаете, что рынок выбор неудачников? У меня лучше гамбургер и газировка на весь мир.

Высказывания нечистого все оставили без комментариев, выбрав эффективную тактику игнорирования. Гул толпы встревожил Николая, как бы не давила своей неестественность декоративная городская улочка, но там они были одни. А в толпе легко можно нарваться на случайный удар, и почти нет возможности контролировать пространство вокруг себя.

Участок рынка начинался резко, буквально отделённый чертой, словно к одной декорации присовокупили другую в виде базарной улицы. Больше всего она походила на смесь восточного базара и сельской ярмарке девятнадцатого века. Товар лежал на полотнищах, пнях, столешницах, лавках и столах, рядом стояли импровизируемые лотки странного вида, из тряпок, досок и еще не пойми чего. Продавцы же выглядели самобытно и ярко, казалось, невозможно найти ни то, что одинакового, но даже похожего. Вот начни рассматривать одного, и утонешь в деталях и нюансах одежды, экспрессии движение, манере речи. Колян встрепенулся и переев взгляд на небо, дабы отвлечься от колоритной публики. Но после не удержался и снова посмотрел теперь уже на товары. А продавали тут все и сразу, но исключительно мелкорозничный товар, булочки, гаечные ключи, корзины, самовары, гусей и так далее, и это если не считать чудаковатых и не понятных предметов. Даже лоточницы с пирожками и те имелись. У Колян зарябило в глазах, и он перестал воспринимать товары как отдельные предметы, снова пришлось отвлекаться на небо. И это они еще даже не вошли на рынок, Скитальцы замерли в пяти шагах от черты.

— Колян не дрефь, на рынке тебя никто и пальцем не тронет, если ты, конечно, сам не попросишь. Местный закон миросоздания гласит: чужак получает то, что сам пожелает. Так что будь осторожен в высказываниях.

— А другого пути нет?

— Через тюрьму проклятых, но там то же самое, только все очень грустное, — делая огромный глоток из стеклянной бутылки кока-колы заявил черт.

— Он прав. Не тушуйся, я тут не впервые раз, — не слишком весело сообщил Стэн.

Николай покосился на недавнего знакомца, балаболу хорошо рассуждать, их договор с Чётром по любому подразумевал его безопасность.

— Ой какая чудесная брошь, — взвизгнула Алина.

И парни посмотрели в сторону девушки. Та махала им рукой, демонстрируя ромашку, выполненную из золота и серебра, очень искусная работа. Алина переминалась с ноги на ногу возле второго лотка от границы, а продавщица женщина в облике старославянской монахини, любовно наблюдай за ней.

— Она даже денег не просит, просто предлагает в подарок, только и надо что…

— Цыц, — грозно рявкнул Черт, — принять подношение от чёрной послушницы все равно что согласиться на постриг. И часа не пройдет как будешь в келье сидеть и молиться этому… как его там… да без разницы. Верни эту гадость.

Девушка послушно выполнила просьбу нечистого, монашка с блаженной улыбкой забрала цветок, и тут же протянул Коляну. Тот отпрянул словно от гранаты с выдернутой чекой. И неожиданно понял, что ни с кем не столкнулся, хотя должен был, ведь народу ходила прорва. Оглянулся и пришел к выводу весь бродивший люд умело и как бы мимоходом и естественно лавировали мимо них. Это обстоятельство слегка успокоило парня, хотя напряжение до конца так и не отпустило.

Продвигаясь дальше, Колян пытался не глазеть по сторонам, но все же нет, нет да посматривал то влево, то вправо. Любопытство резкими набегать оттесняло осторожность заставляя парня смотреть на чудеса Среза. И эти вспышки увиденного фотокарточками оседали в сознании: висящий в воздухе меч удивительно тонкой работы, бесёнок в трехлитровой банке, лапка как из диснеевского Аладдина, дерущиеся солдатики, стейк в идеальной прожарке. Стоило ему увидите еду как в голове созрел вопрос, а почему он не чувствует запахов. И эта мысль вскрыла лавину ароматов, непонятно чем сдерживаемую. Он заскрипел зубами от накатившего желание поесть, а желудок заурчал разозлённым тигром.

— Милый, милый друг, иди сюда, кушай, кушай вкусно, кушай все бесплатно, только кушай, — сладкий голос ворвался в опьянённое ароматами сознание Коляна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Пошли от сюда, — Коляна ухватили за руку, и куда-то потянули.

— Эй фу таким быть, — вклинился чей-то голос, Коляна отпустили, и уже с другой сторону кто-то мягко повел его к источнику ароматов, — гость хочет пробовать. Гость закон.

Он неожиданно очутился за аккуратным круглым столиком, со скатертью в тонкую клетку, следом девичья рука, поставила тарелку со стейком, с боку разместились в плетёной корзинке вилка с ножом. Слюна забила рот моментально, Николай едва успевал сглатывать. От того, чтобы впиться в сочный стейк его спасло, воспоминание: черт гамбургер, отметки в памяти корабельным якорем выдернуло его из гастрономического помешательства.

— Чего не ешь? Вкусно же.

И только сейчас Николай рассмотрел владельца сладкого голоса. Пухлый мужик, в белом фартуке на голое тело, более точных деталей его подсознание выдать не смогло, ограничилось образом.

— Я пас, — не своим голос сказал Колян, вставая со стула.

— Зачем сопротивляешься, не надо так. Ты же уже познал искушение запахом, прими же его полностью, отведай кушанье. Не бывает маленького греха, грех есть грех, так иди до конца, — простые слова, простые формулировки, но, где взять силы и ответить, нет. Да желания не нет чтобы отвергать предложение, только кушать и кушать.

От непривычных мыслей Колян зарычал, и даже затряс головой, словно желание можно выкинуть вот таким простым действием. А после уже злой на себя он спросил?

— А что кушать?

— Ой, милый, милый гость. Ты что не видишь, ты что слепой?

— Скажи, что это? — заскрипел голосом Николай.

— Кушанье вкусное…

И парня отпустило, наваждение спало, хотя голод никуда не делся. Откуда этому толстому знать про его мечты. Морок как он есть.

— У меня есть все. Хочешь девственницу в мёде, — последние слова окончательно вернули его в естественное мироощущение, и он вышел из-под навеса.

— Надо же выбраться? — изумился черт, подбрасывая в руке пустую бутылку из-под колы, — а я уже и не надеялся. Как? Хотя не надо, неинтересно.

Последние слова он проговорил скороговоркой, делая странные пасы рукой с тростью. И после проговорил менторским тоном, который раздражал Колян еще со школьных лет, когда староста перед классом поучал его за безграмотность.

— Из того навеса уже точно не выберешься.

Проследив за тростью, Колян пренебрежительно фыркнул, и отвернулся. Куда, куда, а публичный дом он не пойдет, пусть на входе и стоял идеал его женщины, в том количестве одежды, когда фантазия легко может дорисовать все остальное.

— Неужели жена? — восхитился черт, — так там их будет две.

Это были простые подначки, и Колян понимал зачем рогатый их делает. Он не хотел упускать клиента, тело заберут женщины или еда, ну а душу уже можно будет выкупить, у ослабшего характером человека. С недавних пор на любые попытки его поддеть Колян реагировал исключительно негативно не сказать зло.

— А, где Алина? — про белобрысого спутника он и не вспомнил.

— Так ее украли, когда ты предавался соблазну, — простодушно ответил нечистый.

От простоты заявления Николай опешил, и лишь поэтому глупо спросил.

— Как?

— Просто, пришли наговорили всякого и увели, под белые рученьки. Я пытался ее отговорить, но, — он постучал указательным пальцем по рогу, — я не внушаю людям доверия. А наш общий приятель Стэн пытался вытащить тебя.

Колян осмотрелся, и нашел белобрысого возле кирпичной стены вытирающим окровавленный нос.

— Это я тебя? — взгляда балаболы хватило, чтобы понять так оно и есть.

— Ты не думай, что он так за тебя радеет, его интересовали паучки. Вернее, то, что они могут пропасть бесследно, — попытался внести раздор черт.

— Кто и куда уволок Алину? — пусть Николай и знал ее всего пару часов, но бросать человека в беде было очевидно неправильно. Ну а риски? Риски всегда можно оценить по мере продвижения.