Леди-чертовка - Лиза Клейпас

и собой хорош, да и в самом соку – самое время стать мужем и отцом!

– Няня, – возразила Феба, бросив на нее удивленный взгляд, – да он же сущий дикарь!

– Да ладно вам, миледи! Нет на свете такого дикаря, которого вам не удалось бы укротить.

– Я никого не собираюсь укрощать. Предпочитаю цивилизованных мужчин, которым не требуется клетка и хлыст. – Феба сорвала цветок дикорастущей ромашки, растерла пальцами, вдохнула сладкий запах с яблочной ноткой и, бросив косой взгляд на собеседницу, негромко добавила: – И потом, вы ведь не забыли, о чем просил меня Генри.

– Нет, миледи. Но помню и то, что просил он об этом уже на последнем издыхании. Вы бы тогда пообещали все, что угодно, – лишь бы спокойно отошел.

Со старой няней, знавшей и любившей Генри всю жизнь, Феба могла обсуждать его спокойно.

– Генри много думал о моем будущем, поэтому осознавал все выгоды брака с Эдвардом – человеком незапятнанной репутации и благородного характера, который сможет подать прекрасный пример нашим сыновьям.

– Случается, что дорогие башмаки натирают ноги, – мудро заметила старушка.

Феба сорвала еще несколько ромашек, собрала из них букетик и задумчиво проговорила:

– Мне казалось, вы одобрите мой брак с кузеном Генри. Ведь Эдвард так на него похож.

– Разве, миледи?

– Да, вы же с детства его знаете. Он очень похож на Генри, только без его причуд.

Несмотря на молодость, Эдвард был джентльменом старой формации: всегда безупречно вежливый, полный достоинства, из тех, что и подумать не могут устроить сцену. За все годы их знакомства, а потом брака, Феба ни разу не видела, чтобы он вышел из себя, так что ей не приходилось беспокоиться, что он проявит безрассудство или изменит ей: подобное просто не в его характере.

Жизнь с Эдвардом, спокойную и благополучную, представить себе не трудно, куда сложнее вообразить их супружеское ложе. Почему-то это никак не получалось: сознание рисовало лишь расплывчатые, нечеткие образы, словно в театре теней.

А вот с Уэстом Рейвенелом проблема была прямо обратная: от одной мысли разделить с ним постель у нее пересыхало во рту, и сердце подскакивало к самому горлу.

Смущенная направлением своих мыслей, Феба обвязала букетик ромашек тесьмой, отдала няне и, словно между делом, сообщила:

– Пойду посмотрю, чем заняты наши мужчины. Не удивлюсь, если он позволит им играть с ножами и спичками.

Уэстона и мальчишек она обнаружила на берегу у самой воды: все трое были растрепаны и перемазаны. Стивен сидел у Рейвенела на коленях, его белый льняной комбинезончик был основательно перепачкан. Похоже, они строили башни из плоских речных камней. Джастин прорыл своей палкой канал в прибрежном иле и, сложив ладони чашечкой, переливал туда воду из ручья.

Феба вздернула брови:

– Я отобрала у Стивена камень, а вы дали ему дюжину других?

– Ш-ш-ш! – отозвался Уэстон, не глядя на нее, и уголок его рта дернулся в улыбке. – Не мешайте мужчине работать!

Малыш, схватив обеими ручонками большой плоский камень, решительно водрузил его на вершину башни и прижал ладошкой, удерживая, пока взрослый осторожно поправлял его положение.

– Молодец! – похвалил Уэстон.

Джастин протянул Стивену еще один камень, тот с энтузиазмом его принял и с комической серьезностью на личике принялся пристраивать и его на башню. Феба не отрывала от мужчин глаз: все трое были так увлечены своей работой, что ничего не замечали вокруг.

Со дня смерти его отца, которого Стивен так и не увидел, Феба оберегала и баловала младшего сына как только могла. Его мир был мягким, пушистым и бесконечно уютным. До сих пор ей не приходило в голову, что ему, быть может, требуется что-то другое, что он будет счастлив поиграть с палками и камнями или повозиться в грязи.

– Строителем будет! – заметил Уэстон. – Или археологом.

– Повезло Стивену! – заметил Джастин, удивив этим Фебу. – Хотел бы и я когда-нибудь кем-нибудь работать!

– А кто же тебе мешает? – удивился Уэстон.

– Я виконт, а им работать нельзя, даже если захочешь.

– Нет, это не так: и для виконтов бывает работа.

Джастин поднял голову и взглянул на него с надеждой:

– Правда?

– Конечно, если это какая-нибудь достойная профессия, – мягко вмешалась Феба. – Например, дипломат или юрист.

Уэстон бросил на нее саркастический взгляд:

– Его родной дед уже много лет владеет игорным клубом в Лондоне. И, насколько я понимаю, лично им управляет изо дня в день. Это для вас достойная профессия?

– Вы критикуете моего отца? – поинтересовалась Феба, задетая этими словами.

– Напротив. Если бы герцог боялся не оправдать ожиданий света, сейчас, скорее всего, за душой у него не было бы ни шиллинга. – Он помолчал, поправляя груду камней, в которую Стивен положил еще один. – Суть в том, что он управляет клубом, и это не мешает ему оставаться герцогом. Значит, и Джастин, когда вырастет, сможет выбрать себе любое занятие, и не только из числа «достойных».

– Я хочу стать геологом! – сообщил Джастин. – Или дрессировщиком слонов!

– А кто будет управлять поместьем Клэр? – с негодованием поинтересовалась Феба.

– Возможно, Стивен. Или вы. – В ответ на ее нескрываемый гнев Уэстон лишь улыбнулся. – Кстати, вы мне напомнили, что завтра предстоит заняться бухгалтерией. Не хотите вместе со мной взглянуть на документацию нашего поместья?

Феба колебалась, разрываясь между желаниями упрекнуть его за ту чушь, что он вбивает в голову ее сыну, и согласиться на его предложение. Увидеть, как ведется бухгалтерия большого поместья, будет и правда очень полезно; к тому же Феба не сомневалась, что Уэстон сумеет все ей объяснить просто и понятно.

– Мы будем заниматься этим вдвоем? – осторожно уточнила Феба.

– Боюсь, что так. – Уэст понизил голос, словно собирался сообщить нечто неприличное. – Вдвоем, только вдвоем в кабинете погрузимся в сладострастные детали сметы доходов и расходов, а потом перейдем к действительно непристойным занятиям: инвентаризации… графику изменения объемов урожая…

Нет, этот человек совершенно невозможен: не упустит случая поерничать!

– Отлично, – кивнула Феба, – я к вам присоединюсь. – Она достала из кармана два носовых платка и передала Уэстону. – Один для Стивена, другой – для Джастина.

– А как же я? – изобразил обиду Рейвенел. – По-вашему, мне чистые руки не требуются?

Феба молча выудила из кармана и протянула ему еще один платок.

– Вы просто волшебница! – воскликнул Уэстон с наигранным восхищением.

Улыбнувшись в ответ, она вернулась к няне, которая вытирала коляску Стивена изнутри, и быстро сообщила:

– Идем домой. Не поднимайте шума, когда увидите мальчиков: они все перемазались, зато прекрасно провели время. Вы не знаете, куда делась кошка?

– Она под коляской, миледи.

Феба присела, заглянула под коляску, и из тени на нее сверкнули два янтарных