Ген человечности - 2 - Александр Маркьянов

Разворот — и еще две очереди, одна за другой, не экономя патронов — одержимые уже близко! Им проще, чем тому, сзади — прыгнул на капот, с него на меня. Обоих срезаю как косой — с перебитыми ногами не побегаешь, будь ты хоть трижды одержимый. Не чувствуя боли, они ревут, воют, пытаются подняться, но — не могут. Меня магазин — больше здесь делать нечего, целый магазин высадил — считай, без толку, а впереди еще непонятно что.

— Вперед!

Машина трогается — тяжело, будто груженый поезд отходит от платформы. Один из одержимых видит, что неминуемо попадет под колеса — но упорно ползет вперед. Треск — словно раздавило яичную скорлупу — и вой прекращается, словно оборвалась лента в старом магнитофоне. Просто прекращается — и все.

Пища… Просто пища для тех одержимых, что придут следом. Когда же эта … кончится. И в чьей же больной голове родилось — выпустить заразу на улицу, чтобы люди ели людей…

Уходим вниз, проезжаем под путепроводом. Внизу стоит пикап, двери распахнуты настежь, стекла и крыши в следах от пуль — стреляли сверху, с дороги. Мельком успеваю заметить — в салоне кровь, но нет никого, ни мертвых, ни живых — ни в самой машине, ни рядом с ней. Наполовину доеденный труп валяется чуть дальше, кто его пристрелил — те, в машине или тоже, сверху — непонятно. Да и — не важно…

Мало того, что одержимые нас поедом жрут — мы еще и сами ухитряемся друг — друга убивать. Может — это заложено в нас, в наших генах изначально — убивать себе подобных, а вирус только выпускает это наружу…

— Направо!

Маленький поселок у железной дороги — всего две улицы, Сидар Стрит и Уиллоу Стрит. Несколько проулков и маленькая железнодорожная станция. У самой станции — поезд — длинная, амтраковская двухэтажная металлическая змея, выкрашенная серебряным металликом. Стоит у самой платформы, некоторые двери открыты настежь — кто-то увидел станцию и сорвал стоп-кран. Хорошо знакомая мне картина — видел уже такое. Еще, чуть дальше — длинный состав с сорокафутовым контейнерами на платформах…

Выстрел я почти прозевал — но именно почти. Услышал таки — хлесткий звук, похожий на щелчок кнута пастуха — пригнулся, прикрываясь мешками и щитками — должно остановить пулю. Первая пуля проходит выше, вторая — с хлестким щелчком бьет по бронированному кузову. Приехали…

— Противник! Девять часов!

Сам не знаю — почему приказал остановиться. Прорваться бы — на скорости и не связываться. Может, заколебало — каждая тварь сейчас бьет по проезжающим. Что за мода…

Интер с ревом разворачивается — так чтобы дверь, ведущая из кузова, была справа — десант, покидающий машину не должен попасть под огонь. Сама машина при необходимости послужит подвижной баррикадой…

Обычная американская глубинка — дома, отстоящие друг от друга на сотню метров, неровная лента асфальта с желтой полосой посередине, тяжелые пикапы с двойной кабиной — у каждого дома… Пули, летящие навстречу…

— Пошли! Прикрываемся машиной!

Интер сворачивает, перекатывается через символическую придорожную канаву, переваливая с боку на бок, начинает движение к дому на минимальной скорости. Штурмовая группа прикрывается машиной, из дома больше не стреляют. Я тоже прикрываюсь — мешками и щитками на кузове, искренне надеясь, что в доме нет гранат…

Когда до дома остается пара метров, морпехи одним броском преодолевают оставшееся до дома пространства, прижимаются к стенам, держа наготове оружие. Я глушу одиночными по дому, прикрываясь мешками, особо даже не смотря куда стреляю — просто чтобы отвлечь внимание и не дать прицелиться.

— Окружаем! Живьем брать!

Надо хотя бы выяснить — если человек здесь давно сидит — должен знать, что творится в округе. Может и про паром что-нибудь знает…

За домом, куда ушли двое — чтобы защитники дома не смотались через заднюю дверь — едва слышный удар, вскрик…

— Первый — доклад!

— Пятый — он у нас. Смотаться хотел! Потерь нет!

— Всем — в машину!

Пока забирались обратно в машину, успел подстрелить одержимого — появился на дальних подступах, на контейнерной площадке железнодорожной станции. Когда все были в машине, спустился вниз и я …

— Кто-нибудь — наверх встаньте…

Особо даже не отстреливаться — одержимые все равно с броней ничего не сделают — просто наблюдать… Питер перехватил трофейный Бенелли, полез наверх…

Пленным оказался молодой, лет тридцати на вид человек, для своих лет имеющий явный избыточный вес — килограммов этак тридцать лишних, не меньше. Одет он был в «тактическую одежду», но не армейскую, а ту которую обычно покупают гражданские выживальщики…

— Что у него было?

Один из морпехов поднял трофейную винтовку. Неслабая штука, кстати — от Armalite с дополнительным обвесом — передняя рукоятка, фонарь, лазер, Аймпойнт. Так и просится в трофеи…

— Еще пистолет, сэр… Тоже Armalite.

Значит, турецкий. Сама Armalite пистолетов не делает, импортирует турецкий, кстати за такую цену — очень даже неплохие. В основе своей они имеют CZ75.

— Ты кто такой?

— А вы кто такие? Это мой город! Совсем что ли человек с мозгами поссорился? Но бить не стал — пока…

— Давай договоримся — пока ствол у меня, ты отвечаешь, а я спрашиваю. Вот будет наоборот — тогда и будешь задавать свои идиотские вопросы, и действовать мне на нервы другими способами. Итак — кто ты?

— Тони Гарсиа. Местный шериф.

— Чего?

— Тони Гарсиа. Местный шериф.

И ведь не врет, скорее всего. В кузове темно, окон нет, освещается только одним хреновым, тусклым плафоном на потолке, глаза почти не видно — но того, что я вижу, хватает, чтобы с оговоркой сказать — не врет…

— И какого хрена ты в нас стрелял, шериф?

— Вы чужие, на моей территории…

У меня начала закипать ярость. А какого же хрена он забаррикадировался дома, свин жирный, если это «его территория»?

— Какая твоя территория? Сколько у тебя на «твоей территории» народу живого? — с каждым словом я раздражался все больше и больше, сам не знаю почему…

— … не знаю … должны быть… И тут планку у меня сорвало. Капитально…

— Твою мать!!! — не соизмеряя силу я шарахнул кулаком по бронированной стенке, яркая вспышка боли разорвалась перед глазами — какая на… твоя территория?! По твоей территории бандиты пешком ходят, одержимые людей жрут — какая твоя территория? Какой ты в ж… шериф, если вместо того, чтобы помогать людям, заперся в доме как п…рас!!! Я таких шерифов как ты в ж… е…л! Козел! Сука!

— А что я должен был делать?! — с каким-то всхлипом вдруг вскричал жирняк — никто ничего не сказал. Просто все вдруг взбесились — все! Поголовно! Что я должен был делать?!

— Иди! Отпустите его! Пусть идет на…! И ствол отдайте, будет из чего застрелиться! Пошел вон, скотина!

Так ничего и не спросив — а резон спрашивать, если этот ублюдок с самого начала у себя в доме забаррикадировался — выпихнули «шерифа» в дверь взашей, следом выкинули разряженную винтовку и за ней — магазин. Сразу захлопнули дверь — больше здесь ловить нечего…

— Вперед!

Жирняк все-таки последнее слово оставил за собой — когда мы уже отъезжали, он успел вставить магазин в карабин и дал по машине очередь. Попал, но броню, естественно не пробил. Питер начал поворачиваться с пулеметом…

— Оставь его… Пусть живет…

Сент-Габриэль, Луизиана

28 июня 2010 года

— Ну, и что будем делать?

— А хрен его знает…

Паром там был — но не такой, который ходит по тросу, перекинутому через реку, а обычный, с мотором и винтами. С виду ничего не повреждено, у самого въезда на паром, бетонной аппарели — одержимый. Перед тем как нам выходить, Питер завалил его короткой очередью из пулемета…

— Кто в машинах разбирается? Мне нужен специалист по двигателям…

— Наверное я, сэр…

Наш бессменный водитель по имени Джо — кстати, если бы не форма морской пехоты, вполне мог бы сойти за фермера. Наверное, он и был фермером до того, как заключил контракт с дядей Сэмом — в армии таких много было, в основном из центральных районов США. Работы там нет, вот и остается для многих единственное — армия США…

— Разбираетесь?

— Да, сэр… — он и говорил с каким-то неуловимым деревенским акцентом — я до армии десять лет, почитай на тракторе отпахал. Сам и ремонтировал — разберемся…

— Добро. Пошли со мной. Остальные — прикрытие.

Сменил винтовку — снова взял SOPMOD — на нем тактический глушитель, единственный который у меня есть. Для одержимых — в самый раз…

— Ты ведь Джо?

— Да, сэр…

— Можешь называть меня просто Алекс. Мы больше не в армии…

— Нет, сэр… — Джо усмехнулся каким то странным, каркающим смехом, потом даже закашлялся — армия есть армия. Так для меня проще, я уж привык, извините, сэр…