Из ГУЛАГа - в бой - Николай Черушев

В 1941–42(43) г. я возбуждал многочисленные ходатайства о пересмотре моего судебного дела и о разрешении сражаться за социалистическую Родину. В большинстве заявлений я приводил мотивы, на которых основывал свои ходатайства. Решений по моим заявлениям, которые я писал на Ваше имя, Верховный Совет СССР, Верховный Суд СССР мне не объявлялось.

Я снова обращаюсь к Вам с просьбой о пересмотре моего судебного дела и об использовании меня на боевом фронте или в области работ, непосредственно связанных с ликвидацией разрушительных последствий войны. Я не перестаю просить об этом потому, что живу стремлением принести наибольшую просьбу Родине и работать там, где я могу эту наибольшую пользу принести…

Я знаю военное дело в различных его отраслях и практически и теоретически (начиная со стрелкового дела и кончая стратегией). Я не был в армии отсталым человеком. В 1940 г., работая преподавателем Военной Академии, я стоял на правильном пути в своей исследовательской деятельности в области тактики и оперативного искусства и вплотную подошел к определению новых форм военного искусства, которые еще только нащупывались в западноевропейских операциях 1939–1940 гг. и получили свое развитие и применение в ходе Отечественной войны… Я знаю военное хозяйство в различных его видах, знаю организацию и практику строительных работ, знаю историю общую и военную, географию, имею опыт литературной работы…

В своей лекционной работе я особо ориентировал внимание слушателей на исторических примерах, учивших искусству бить немцев… Мое применение в обстановке свободного труда на огромном фронте деятельности нашей Великой Родины может быть достаточно разнообразным и широким…[96]

Итак, зэк Васенцович, прошедший через тяжкие испытания двух арестов и следствий, сменив несколько тюрем и лагерей, тем не менее продолжает исповедовать свой неизменный принцип – «прежде думай о Родине, а потом о себе». Диапазон применения его знаний и опыта руководящей работы широк, и он предлагает по максимуму использовать их в сложных условиях войны. Однако и на этот раз положительного решения на свое обращение к высшему руководителю страны Владислав Константинович не дождался. В ответ на его многочисленные заявления и жалобы в высокие инстанции много месяцев спустя приходили (а чаще и вовсе не приходили) стандартные канцелярские отписки. Например, типа такой:

Начальнику Устьвымского ИТЛ НКВД

пос. Вожаель, Железнодорожный район

Коми АССР

16 июня 1944 г.

Объявите заключенному Васенцович Владиславу Константиновичу, 1898 года рождения, личное дело № 36490, что его жалоба с просьбой о пересмотре дела оставлена без удовлетворения.

Осуждение его прокуратура считает правильным.

Начальник 2 отдела 1 Управл. ГВП КА гв. подполковник юстиции 16.6.44. / Геолепян /[97]

Срок заключения В. К. Васенцович отбыл, как говорится, от звонка до звонка. После освобождения из лагеря в 1953 году он, старый и больной человек, был направлен в Зубово-Полянский дом инвалидов (Мордовская АССР), где и находился вплоть до своей полной реабилитации в апреле 1956 года. Умер он в Москве в 1961 году.

К числу командиров РККА, немного глотнувших воздуха свободы и затем снова «загремевших» в тюрьму и лагеря, относится и комдив Кауфельдт Федор Петрович, бывший начальник пункта ПВО г. Баку, член ВКП(б) с 1917 г. Арестован 4 января 1938 г. Обвинялся в принадлежности к антисоветской военной правотроцкистской заговорщической организации, якобы существовавшей в частях ПВО г. Баку. Содержался во внутренней тюрьме Азербайджанского НКВД (г. Баку). Постановлением особого отдела Закавказского военного округа от 15 июня 1940 г. дело по обвинению Ф. П. Кауфельдта за недоказанностью вины было прекращено, и он вышел на свободу. Спустя некоторое время был восстановлен в кадрах Красной Армии. После этого работал старшим преподавателем Военной академии имени М. В. Фрунзе (1940 г.), начальником кафедры общей тактики и оперативного искусства Военной академии связи РККА (1940–1941 гг.).

В годы Великой Отечественной войны Федор Петрович принимал активное участие в обороне Ленинграда. В 1941 г. он командовал армейской оперативной группой на Лужском направлении, руководил возведением полевых укреплений вокруг города; был генерал-инспектором оперативного управления штаба Ленинградского фронта. 10 декабря 1941 г. был арестован сотрудниками особого отдела Ленинградского фронта по обвинению в распространении пораженческих настроений. Особым совещанием при НКВД СССР в ноябре 1942 г. приговорен к пяти годам ИТЛ. Срок отбыл полностью, находясь в Рыбинском ИТЛ.

После освобождения в 1946 г. жил в поселке Переборы (под Рыбинском) Ярославской области. Затем проживал в Ленинграде. Реабилитирован в 1953 г. Награжден орденами Ленина (1954 г.) и Красного Знамени (1921 г.).

Немного пробыл на свободе в 1938–1939 гг. и бывший сотрудник Разведуправления РККА бригадный комиссар Шнейдерман Марк Павлович. Участник Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке, он после войны служил в политотделе 5-й Краснознаменной армии и политуправлении Сибирского военного округа, занимая должности начальника отделения и помощника начальника агитационно-пропагандистского отдела. С декабря 1926 г. – преподаватель курса партийно-политической работы Военно-морской академии РККА. Окончив в 1935 г. школу при Разведуправлении (РУ) РККА, Марк Павлович выполнял задания РУ в странах Европы, в Японии, Китае и США.

Арестован 15 декабря 1937 г. Под следствием находился почти год – до 2 октября 1938 г., когда был освобожден из-под стражи ввиду прекращения дела. Вновь был арестован 4 марта 1939 г. и 29 мая того же года приговорен по тем же статьям обвинения, что и в первый раз, к восьми годам ИТЛ. Освобожден из лагеря 26 декабря 1946 г. Спустя два года после освобождения умер.

Названными выше лицами из числа высшего комначсостава РККА перечень «дважды погруженных во тьму» (по меткому и верному определению писателя Олега Волкова, также несколько раз репрессированного) далеко не исчерпывается. Помимо них, были и другие, получившие в 1939–1940 годах небольшую передышку после первого ареста и следствия, а затем снова «призванные» под знамена ГУЛАГа. К их числу с полным правом следует отнести и тех репрессированных, которые, полностью отбыв отмеренный им срок заключения, в пору новой волны арестов в 1949–1950 годах в качестве «повторников» вновь оказались за колючей проволокой в лагерях или в бессрочной ссылке в отдаленных районах Сибири (ком-кор Н. В. Лисовский, дивизионный комиссар И. И. Кропачев и другие).

Два с половиной года был на свободе (после освобождения из тюрьмы) бывший комиссар пункта ПВО г. Киева дивизионный комиссар Жуков Иван Иванович. Дело по его обвинению за недоказанностью вины арестованного было прекращено 1 октября 1939 г. А обвинялся И. И. Жуков по ст. ст. 54-1 «б», 54-8, 54–11 УК УССР. На предварительном следствии Иван Иванович виновным себя признал, но затем от своих показаний отказался как от ложных. После освобождения из тюрьмы и восстановления в кадрах РККА (в феврале 1940 г.) И. И. Жуков был назначен комиссаром КЭО (квартирно-эксплуатационного отдела) Харьковского военного округа. В сентябре 1940 г. он получил другое назначение – заместителем интенданта того же военного округа.

Великую Отечественную войну Иван Иванович встретил на посту комиссара штаба 18-й армии, сформированной на базе Харьковского военного округа. В боевой обстановке он зарекомендовал себя опытным, зрелым политработником. Например, в боевой характеристике на военного комиссара штаба 18-й армии И. И. Жукова отмечалось, что он «с начала Великой Отечественной войны сумел мобилизовать личный состав штаба армии на выполнение стоящих перед ним задач. Бесстрашен, инициативен. 17 августа 1941 г. лично возглавил разведывательную группу в составе 13 человек. В завязавшемся бою лично уничтожил три мотоциклиста противника. Под руководством Жукова были собраны ценные сведения о противнике, облегчившие выход частей Красной Армии из окружения. За эту операцию он представлялся к награждению орденом Красного Знамени»[98].

13 мая 1942 г. комиссар штаба 18-й армии дивизионный комиссар И. И. Жуков подвергся аресту органами госбезопасности. Официальная формулировка причины ареста – «за проведение антисоветской агитации». В чем же заключалась и проявлялась эта антисоветская агитация со стороны И. И. Жукова, кого он, член партии с многолетним стажем, окончивший Военно-политическую академию, агитировал против Советской власти? Оказывается, являясь комиссаром штаба

18-й армии, в конце 1941 г. и в начале 1942 г. в беседах с начальником штаба армии генерал-майором И. Л. Леоновичем допускал по отдельным вопросам антисоветские суждения. При этом Жуков, как утверждалось в обвинительном заключении, в беседах с Леоновичем восхвалял гитлеровскую армию. Он якобы утверждал, что Красная Армия плохо вооружена, а ее командный состав слабо обучен и не способен руководить войсками в сложной боевой обстановке, что советская промышленность не мобилизована в достаточной степени и не может обеспечить фронт вооружением и боеприпасами.