Председатель 3 (СИ) - Нот Вай

Конечно, я теперь догадывался ради чего она сюда приехала, вспоминая все моменты, когда Лиза пыталась мне угодить. Но как же хорошо, что я не повёлся!

Не хватало ещё попасть на удочку охотницы за влиятельным мужем. Что ни говори, а я понимал, что мой молодой возраст и заработанные за прошлый год регалии делают меня теперь весьма перспективным женихом.

И, пожалуй, пора с этим заканчивать. С холостяцкой жизнью в смысле.

Мои мысли снова автоматом вернулись к Марии. Чем больше я её узнавал, тем сильнее она мне нравилась. Да что тут скрывать, я с самой нашей первой встречи влюбился сначала в её глаза, а потом и в характер, и во всё остальное.

Другое дело, что, как и в прошлой жизни, у меня всегда дело в приоритете было. «Вечно у тебя первым делом самолёты» — как с укором иногда говорила мне бывшая жена, когда я пропадал на заводе чуть ли не сутками, если случалось что-то.

Ну а как иначе? Когда на тебе ответственность за многих людей?

Вот и в новом теле трудно заниматься личной жизнью, когда работы поле непаханное. Часто в прямом смысле этого слова.

Но даже так, наши отношения с Марией продолжали потихоньку развиваться. И такой темп мне даже чем-то нравился. Лукина из таких девушек, с которыми хочется быть бережней, особенно после той истории с насильником, в которую она, к несчастью, попала прошлым летом. Но хотя бы всё обошлось.

Короче, я не спешил, но это становилось всё сложнее. Тем более, что я понимал, что и сам интересую Марию, а вся эта ситуация с Лизой, похоже, заставила её беспокоиться. Во всяком случае теперь я всё чаще замечал инициативу с её стороны. То покушать занесёт, то придёт проведать Рекса не только днём, но и вечером, если я на работе не засиживаюсь до ночи, как это часто бывает.

А тут ещё Мясов под боком, который постоянно нудит о женитьбе, в чем он и прав в общем-то. Так что я твёрдо решил, вот съезжу в Киев по приглашению Глушкова, а после сразу же сделаю Лукиной предложение.

Можно и до поездки, конечно, но мне не хотелось расстраивать девушку скорым отъездом после такого, да и вообще стоит сделать всё как-то красиво. Для женщин это обычно важно, а я хотел Марию порадовать. Ей и так придётся мириться с тем, что моя вторая жена — работа. Ну а в том, что она примет моё предложение я почему-то не сомневался.

Тем временем, срочных задач, отнимающих всё силы становилось всё меньше, хотя нам с Фроловым предстояло провести ещё большую работу по эффективной централизации управления. Например, мы переоборудовали наш ангар так, чтобы туда вмещалось больше техники, как минимум потому что ремонтные работы удобней проводить в одном месте, также как и централизованно заказывать детали. И таких мелких и не очень изменений требовалось много, причем откладывать их до официального объединения было бы очень недальновидно. Тем более, что по факту Новый Путь уже увяз в помощи Свету Коммунизма по самую макушку, и я постоянно привлекал своих специалистов к работе во втором колхозе.

Но зато, наконец, появилось время провести собрание и голосование об объединении в колхозе Фролова. Несмотря на то, что официальные запросы уже были составлены, мы не могли совсем забить на мнение работников. Впрочем, никто не сомневался в результатах голосования, так что к этому собранию я относился больше как к возможности мотивировать людей.

Ведь все видят каким стал мой колхоз за довольно короткий период, да и во время проблем с посевной мы оперативно пришли на выручку. Людей в беде не оставили, помогали всем, чем могли. В себе и своём колхозе я уж точно не сомневаюсь.

— Ещё час до собрания, а ты уже тут как тут, — пожал мне руку в качестве приветствия Фролов.

— Я давно за привычку взял, что лучше заранее приехать. Всё-таки мероприятие серьёзное, мало ли что. Ко всему нужно ответственно подходить.

— Это ты верно говоришь, Сан Саныч! — хлопнул меня по плечу Петрович, — Пошли, присядем, есть что обсудить.

Фролов завёл меня в свой кабинет, где мы спокойно обговорили дальнейшие планы и некоторые рабочие моменты. Сильно забегать наперёд я не хотел, да и он не настаивал. В какой-то момент в разговоре повисло неловкое молчание, а Виктор Петрович начал вертеть карандаш в руке. Неуверенным взглядом он изредка посматривал на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сан Саныч, — резво обратился ко мне собеседник, — я вот на прошлые танцы приехать хотел, да не получилось.

— Да ладно тебе, будто последние, — рассмеялся я, но собеседник, видимо, ещё не озвучил свой главный вопрос.

— Так вот, касательно танцев... — помялся Фролов, — до меня тут новости дошли, что ты такое там устроил, — протянул он.

— Ты про что?

— Да про Лизу я, конечно! — с досадой хлопнул по столу Фролов, так что даже карандаш из его пальцев на секунду выпал, но он тут же снова взял его в руки, — зачем ты так сурово с девушкой обошёлся? Она ведь хороший работник, так нам помогала.

— А, это. То за дело было, Петрович.

Честно сказать, я не особенно надеялся избежать этого разговора, вполне понимая, как Наумова ему нравилась, но и обсуждать эту тему особенно не хотелось.

— Да что ж она такого натворила-то, что еë твои колхозницы при всех так опозорили? Я знаю, что включили там запись какую-то, да всё думаю, не из зависти ли к её талантам? Красивая, добрая и с головой на плечах. Да и ты ведь сам так всегда говорил. А тут за один вечер всё изменилось. Не ошибся ли ты, поверив не тем людям?

Он, наконец, положил бесконечно танцующий в руках карандаш на стол. А в его глазах я заметил искру надежды, вот только он ещё не знает, с какой девушкой связался.

Я и сам не знал всего даже в тот самый момент на танцах. На следующий день Алла с Ларисой Ивановной подошли ко мне и рассказали ещё о паре моментов. Конечно, нельзя отрицать возможность зависти, как и сказал Фролов, но, при всех своих недостатках, врушками ни комсорг, ни бухгалтер не являлись, во всяком случае за год работы во лжи я их ни разу не уличал. Да и то пренебрежение в голосе Лизы, которое я слышал на записи говорило само за себя.

— В Москву вернулась она, да и всё на этом, — ответил я, а лицо Фролова тут же досадно помрачнело, так что я продолжил, — не нужно оно тебе, Петрович. Как мужик мужику говорю. Да, на работе при нас она вела себя идеально, но, как оказалось, это была лишь игра. На такого человека нельзя положиться, уж поверь мне, — я покачал головой, дав понять, что и сам разочарован, — ты же меня знаешь, не посоветую я тебе плохого.

— Знаю, Сан Саныч, знаю... — с досадой ответил Фролов, грустно выдохнув при этом, — но всё равно как-то странно всё сложилось. У меня и планы на неё были. Всё же понравилась она мне очень. Жаль, даже попрощаться с ней не успел. эх, — махнул он рукой.

— Поверь, это к лучшему. От таких женщин одни расстройства. Слишком уж продуманные и хитрые, — я поднялся со стула, подошёл к Фролову и похлопал его по плечу, — пошли лучше к людям, нас уже ждут.

Его лицо всё ещё выражало грусть и досаду, но, согласившись со мной, он встал:

— Ладно, понял всё. Да и ей самой в столице, наверное, лучше будет.

— Конечно. С её то умом, — поспешил я успокоить собеседника, — в этом ты не сомневайся!

Надеюсь он и правда оставит эти мысли о Елизавете. Так будет лучше.

Толпа тем временем медленно подтягивалась к зданию правления. Мы решили провести собрание на улице, в тесном здании едва ли места на всех хватит. Благо что приятная погода на улице к этому располагает. Выглянув ещё раз в окно, Фролов поднялся с места и кивнул мне:

— Пора выходить.

Быстрым и энергичным шагом мы подошли к людям. Председатель Света Коммунизма медлить не стал, он поспешил представить меня пришедшим колхозникам, затем сразу же перейти к делу:

— Товарищи колхозники! — обратился к пришедшим он, — Вы все наслышаны о товарище Филатове из Нового Пути, в частности о той помощи, которую он оказал нам в прошлом и тем-более этом году! Даже думать не хочется, что было бы без его вмешательства. Поэтому, дорогие товарищи, у нас с Сан Санычем появилась мысль об объединении колхозов и, конечно же, данная ситуация требует вашего согласия.