Раны, нанесенные в детстве - Сергей Александрович Баталов

физической культуры.

Тот же Ваня Чикин так и не смог отказаться от курения ради занятий в секции СамБО.

Вот и у Димы Жданова – накрытый стол на дне рождения любимой тёти куда важнее "зарубы" "кость в кость" на первенстве района по баскетбола.

С той поры учитель физкультуры Диму Жданова к играм за сборную не привлекал.

Даже в товарищеских встречах....

…Самым "тяжелым" в плане дисциплины был ровесник Сани Гольцмана и Димы Жданова – Насиев Аташ.

Аташ учился в другой параллели, вместе с любимцами Семёна Аркадьевича – Колей Даниленко, Андреем Михеевым, Димой Ростовым....

Загорелый, подвижный, наглый, абсолютно неуправляемый....

Семён Аркадьевич невзлюбил его сразу.

С пятиклассниками всегда очень тяжело.

Дисциплина, неуравновешенность, повышенная подвижность, невнимательность, импульсивность.... Это далеко не весь перечень проблем, которые учителю физкультуры приходится преодолевать буквально на каждом уроке физического воспитания в пятых классах.

Недостаточно просто приучить к порядку и дисциплине непоседливых пятиклассников. Нужно еще их очень многому научить....

Ни один пятый класс не похож на другой. Каждый пятый класс – это всегда отдельный мир, со своими правилами, нормами поведения, "героями" и "антигероями", излишне ранимыми девочками и забитыми, отстающими в своем развитии от сверстников "малышами".

Пятый "Б" был персональным "Адом" Семёна Аркадьевича, а Насиев Аташ – главным "демоном" этого "Ада".

Он не слушался педагога от слова "совсем".

Мог не встать в строй во время построения; мог выйти из строя и пойти куда ему вздумается в любой момент урока. Мог подойти и дать подзатыльник кому-нибудь из не самых сильных одноклассников. При учителе, в двух шагах от него....

Семён Аркадьевич неизменно выгонял его из класса при таких проступках; однако начинался новый день, звенел очередной звонок на очередной урок – и все повторялось снова.

Несколько раз педагог разговаривал с классным руководителем о поведения Аташа, однако ответ "классной дамы" его всякий раз обескураживал: "Мы ничего не можем с ним поделать. Он приходит на уроки. Без портфеля, без тетрадей, без ручки..... Сидит, ничего не делает. Разговаривает…".

Насиев был неуправляемым на всех уроках.

У Семёна откровенно говоря "чесались руки". Он серьезно подумывал о том, чтобы наподдавать Аташу "по щам". Не своими руками, конечно.....

Однако вовремя одумался.

Бить ребенка, пусть даже такого "отмороженного", как Аташ – это не метод воспитания. Даже самый непослушный, хулиганистый, неуравновешенный, шкодливый ребенок – он всего лишь ребенок.

Тот же Саня Гольцман. Нахулиганит, надерзит.... А через полчаса – как ни в чём не бывало – бежит в спортзал: "Мяч – можно"?

– Можно! – и так до следующего "выверта".

С Аташем всё было сложнее.

Учиться он не хотел в принципе, и временами казалось, что он не просто не принимает этот мир, эту школу, этот класс, этот урок.... Что он живет в каком-то собственном внутреннем мире, в котором существуют другие правила и понятия и в котором даже его отец – довольно возрастной владелец крохотной "точки" по продаже овощей и фруктов – не пользуется авторитетом в его глазах.

Насиев, в отличие от большинства мальчишек и девчонок, с учителями никогда не откровенничал. Выражаясь военным языком, был "застегнут на все пуговицы". И одежду любил соответствующую – черный пиджак, похожий на френч, плотно сидящий на высоком и поджаром теле темноволосого подростка.

Как ни странно, мальчишки в классе к нему относились неплохо.

Коля Даниленко – безусловный авторитет и неформальный лидер своего классного коллектива – относился к Аташу лояльно.

Семён Аркадьевич как-то поинтересовался у Коли, с которым у него уже начали складываться доверительные отношения, почему Аташ, по его мнению, так позиционирует себя на уроках?

– Учителя его не любят. Он это видит.....

– А какой он человек?

– В общем-то, неплохой.... Хорошо разбирается в отношениях. На рожон не лезет. Знает, кому, что сказать....

Педагог задумался.

Оказывается, "ключ" к проблеме "Насиев Аташ" лежал совсем в другом месте, не там, где он его пытался найти.

И физрук решился на эксперимент.

Тем паче, что по времени это совпало с введением в новый раздел школьной программы – обучению игре в волейбол.

Насиева к тому времени перевели в "лузовый" восьмой "В" и Семёну Аркадьевичу даже в пару ему некого было поставить, за исключением Вики Ивановой, которая Аташа откровенно недолюбливала и отрабатывать с ним верхние передачи в паре категорически отказывалась.

Тогда Семён стал в пару к Насиеву сам.

Подбросил мяч, сделал первую передачу....

Подросток кое-как отбил.

Педагог повторил передачу снова....

Аташ отбил мимо.

– Посмотри! – сказал ему физрук, подходя практически вплотную – У тебя не получается сделать хорошую передачу, потому что ты неправильно расположил пальцы рук. Нужно вот так! – Семён Аркадьевич показал, как – правильно. – Давай так! Ты не думай о том, куда полетит мяч! Следи только за положением руки и пальцев! Хорошо?!

Насиев кивнул.

Педагог отрабатывал с самым своим проблемным учеником передачи несколько уроков кряду.

И у Насиева – стало получаться.

Лучше всех в его классе.

Однажды Аташ, измученный качеством "игры" в волейбол в своём классе, испросил у Семёна Аркадьевича разрешения поиграть с классом, в котором учился Коля Даниленко и Андрей Михеев. Семён Аркадьевич разрешил....

Аташ с тех пор стал регулярно захаживать на уроки параллели.

– Можно поиграть? – всякий раз очень вежливо интересовался он.

– Ты почему не на уроке? – строго спрашивал у него преподаватель.

– Выгнали....

– Ну.... Тогда иди, играй. Обратно тебя уже не запустят. Всяко лучше, чем просто болтаться в коридоре. Если ребята не против!

"Ребята" обычно были не против.

Когда в школе заработала секция волейбола, Аташ был одним из тех, кто стал регулярно ходить на тренировки. Очень уж понравилась ему игра....

Однажды на районном кроссе для зачета не хватало одного человека. Семён поинтересовался у класса, может кто-то хочет помочь школе достойно выступить?

Насиев был первым, кто поднял руку.

"Пятисотку" пробежал он неплохо. Почти выиграл свой забег, до конца боролся с очень сильными соперниками из других школ.

Отношение в школе со стороны спортивных парней – опоры Семёна Аркадьевича – к нему после этого заметно улучшилось.

Но только – не у преподавателей.

В конце очередного учебного года педагогический совет решал: кого из девятого класса допустить до ОГЭ – основного государственного экзамена, а кого – нет.

"Против" Насиева проголосовали почти все, дружно посетовав друг другу на его неуживчивость, невоспитанность, недисциплинированность…

Единственным педагогом, который поднял руку "за" допуск Аташа к экзаменам, был Семён Аркадьевич.

– А у меня с Насиевым нет проблем! – высказался он, обосновывая свою позицию так, словно речь шла о самом обычном ученике, а не о обучающемся, которого дружно