Владлен Бахнов - Владлен Ефимович Бахнов

чего ты добьешься? Ты же не умеешь водить времяход и не сумеешь вернуться без меня в настоящее… Как же. в таком случае, ты выполнишь задание, агент 003?

Нет, Джеймс, я все продумал: королевские сокровища все равно останутся здесь и попадут к Везунчику.

Джеймс вскочил.

— Ты сам слышал, что король в отчаянии. Он может даже уйти в йоги, если я не привезу его короны!

— Это его личное дело.

Джеймс видел, что со мной ничего не поделаешь. Ему было наплевать на историю цивилизации. Но на страже ее интересов стоял я, и агент 003 понимал, что он бессилен.

И вдруг у него появилась идея.

— Ну хорошо. Твоей истории необходимо, чтобы у Филиппа появились деньги. А мой Альфред больше всего убивается из-за короны Паприкотов. Корона на ход истории влияет? Не влияет. Значит, мы оставляем Везунчику драгоценности, а королю Альфреду возвращаем корону. Идет?

Я прикинул: а что? Действительно. Везунчик вполне сможет свершить все свои исторические действия без этой короны. Значит, ход истории не будет нарушен. А это самое главное.

Правда, Джеймс не учитывал еще одного очень важного обстоятельства. Но оно касалось сугубо внутренних дел Бусолонии, а мы, времяпроходцы, во внутренние дела, как известно, не вмешиваемся.

На этом компромиссном решении мы и остановились. Драгоценности мы зарыли в землю, и от имени султана Амбулатория под строжайшим секретом сообщили Везунчику, где он может обнаружить несметные сокровища.

Да, не таким уж идеалистом был тот историк, который верил, что Филипп Паприкот нашел клад. Оказывается, бывает и такое.

6

Когда мы вернулись, король Альфред пожелал нас видеть.

Джеймс Бонд-младший выбрал из своего гардероба специальный костюм для посещений Его Величества, уложил корону в специальный футляр для корон, и мы отправились во дворец.

Агент 003 подробно доложил, как нам удалось задержать преступников. А мне лично пришлось дать объяснение, почему мы вынуждены были оставить драгоценности Филиппу.

К счастью, король Альфред оказался толковым парнем и довольно быстро сообразил, что я поступил правильно.

— Ничего не поделаешь, с историей приходится считаться! — проговорил он, разводя руками.

И я подумал: живут же другие без фамильных драгоценностей. Проживет и Альфред. Перебьется как-нибудь.

А Джеймс сказал:

— Ваше Величество, может быть, вас хоть в какой-то степени утешит тот факт, что без ущерба для истории мне все же удалось вернуть вам самое драгоценное ваше сокровище. — И, сделав эффектную паузу, 003 добавил: — Я говорю о короне Паприкотов.

Он вынул корону из футляра, и присутствующие зажмурились от сверкания и блеска великолепной короны.

Король с удивлением посмотрел на корону, а затем на Джеймса. Министры тоже.

— Что это такое? — спросил король.

— Корона Паприкотов, — ответил Джеймс, почуяв что-то неладное.

— Вы что-то путаете… Все Паприкоты, насколько мне известно, пользовались только одной короной — вот этой, — и король указал на стоявшую под стеклянным колпаком треугольную сандуновскую корону. — Она перешла к Паприкотам от их предшественников Сандунов. Никаких других корон у Паприкотов не было.

Агент 003 растерялся. А между прочим, еще пятьсот лет назад там, в лесу под Бусолоном, Джеймсу полагалось бы сообразить простую вещь: если он из-за служебного рвения увозит корону, которая исторически должна была достаться основателю династии Паприкотов, то он по личной инициативе лишает этой короны всю последующую династию. Вот ведь как!

И можно понять недоумение короля Альфреда, которому притащили никогда не виденную им чью-то чужую корону.

— Здесь какое-то недоразумение, — повторил король. — Очевидно, эти гангстеры ограбили, кроме нас, еще какого-нибудь монарха. Вот откуда у них эта корона. И благодаря вам, агент 003, эта краденая вещь оказалась в нашем дворце! Какой международный скандал!

Так кончилась карьера Джеймса Бонда-младшего. И ничего не поделаешь! Как правильно заметил король Альфред Паприкот: с историей приходится считаться!

ПАРОДИИ 40-Х — НАЧАЛА 60-Х ГОДОВ

Ранние пародии

От автора

В 1944 году при издательстве «Молодая гвардия» открылось литературное объединение. Теперь кажется странным, что в то время, как шла война, молодые поэты собирались в небольшой комнатушке и, нещадно дымя махоркой, — папиросы тогда для нас были слишком дороги, — читали стихи и страстно спорили об эпитетах, ассонансах и поэтических образах. Когда кончались занятия, мы еще долго не расходились, а потом до самого комендантского часа бродили по затемненным улицам, продолжая читать друг другу свои самые сокровенные строки. Мы знали стихи своих товарищей наизусть, и нам казалось, что поэзией, как хлебом насущным, интересуются все без исключения, потому что сами мы жили тогда стихами и могли говорить о них круглые сутки.

Вначале объединение занимало одну комнату. Затем нас перевели в вестибюль. Но вскоре оказалось, что и там не могут разместиться все желающие. И тогда нам выделили одно из подвальных помещений в Политехническом музее. Теперь уже объединение насчитывало человек 150, и руководили им такие поэты, как Илья Сельвинский, Дмитрий Кедрин, да и другие.

Если бы я задумал перечислить тогдашних членов объединения «Молодая гвардия», мне пришлось бы назвать почти всех тех московских поэтов, которым сейчас за пятьдесят.

Там я впервые услышал неистовую поэму А. Межирова Вес верст», тихие и раздумчивые стихи Мих. Львова и запомнившиеся мне с первого раза несколько странные стихи Мих. Луконина. Там я познакомился: совсем молодым и уже разобранным на цитаты Семеном Гудзенко и еще многими, многими интересными поэтами и людьми.

А пародии на своих товарищей я писал просто т шутки ради, никогда не думая их печатать. Я читал на объединении, и пародируемые мною поэты, как мне казалось, не обижались. Надеюсь, они не обидятся и се дня…

1974