Истории Сантея - Станислав Гримайло

– Ладно, крон с этими эльфами. Пусть у Капитана голова болит. Вы мне лучше объясните, как мы во все это вляпались!

Куорт, грустно просидевший весь обед клубочком на стуле, оживился, активно затрещал. Гоблин, аппетитно хрустящий морковкой, со вздохом отложил плод и скороговоркой принялся переводить:

– Лаэр и лысый с тупыми клыками еле шли, я быстро пробежался и в одном окне учуял легкий морозец. Рассказал, не поняли. Вернулись домой – коротышки нет. Пришлось бежать в Гвардию к дяде, сегодня выходной. Побежал домой, рассказал, вернулись в Гвардию, взяли клыкастых, мертвяка, мягких и двух ворчащих. Выгнали лысого, нашли королеву, проверили все, отыскали источник холода. Дядя обрадовался и похвалил.

Гоблин отдышался и вцепился в морковку, Куорт замер, дожидаясь реакции, а я озадаченно почесал макушку. Пожалуй, все ясно, только пару моментов можно уточнить.

– Кто у нас дядя?

Гоблин недовольно перевел:

– Мастер магии.

Я поперхнулся чай-тэ. Выходит, у Куорта близкий родич один из ведущих магов Гвардии.

– И как ты очутился в нашем-то отделении?

Куорт не отреагировал на вопрос, а вот гоблин неожиданно скис и посерел.

– Семейная традиция, – пропищал лопоухий уже чуть ли не из-под стола. Галл, вытянув огромную лапищу, цапнул гоблина и вернул на место.

Под тремя заинтересованными взглядами Турни совсем скис. Попытавшегося дернуть из-за стола гоблина теперь поймал гном, силой вернул на место.

– Не тяни, – посоветовал я съежившемуся зеленокожему. Впрочем, сейчас парень больше серый…

– Семейная традиция, – шмыгнул носом Турни, – каждый гоблин моего рода должен знать семь языков. Три наречия народа, общий, язык гномов, наших соседей и соперников, язык троллей, волосатых горных чудищ. Последний выбирает папенька, после торжественного обряда рождения.

– Перебрал и арахна встретил? – хмыкнув, догадался я. – Полезно оказалось!

– Язык арахнов не принято учить, – орк прочистил горло.

Я удивленно взглянул на Турни, и тот, насупившись, выдавил:

– У них много ступеней развития. Я только язык одной из них знаю…

Да уж, не возгордиться, если можешь понимать только подростка. Теперь понятна грусть мелкого, да и причина попадания в мое отделение такого необычного существа.

Посмотрев на грустнейшую физиономию гоблина, я решил поднять настроение парню:

– Турни, тебе будет очень важное и срочное задание. Справишься?

Гоблин осторожно кивнул.

– Я список небольшой составлю, что мне нужно из лавки ан Горна забрать. Смотаешься? – Турни расплылся в улыбке, а я продолжил раздавать задания:

– Горндт.

– Горни! – недовольно буркнул гном.

– А разница? Сгоняй-ка на Колымскую, узнай, кто вывески делал. А мы с Галлом подежурим в отделении…

* * *

Оказалось, в этом же подзаброшенном крыле управы дальше по коридору, после помещений моего отделения, приютилась комната отдыха. Небольшая, с пустым шкафом, удобным диванчиком и маленьким столиком. Выложил из котомки пару книг и нехитрую снедь, авось проголодаюсь, термос с отваром из харчевни. Включил пару светильников, прихваченных загодя из кабинета, поставил так, чтобы свет падал под нужным углом. И завалился на диван, прихватив книжки.

Компанию моему заточению составил Куорт, хотя он, на удивление, каждую ночь проводит в управе. У этого парня понятие «место работы» и «дом» равнозначны, так что теперь домой забегает разве что перекусить.

Впрочем, пару дней проведу с пользой. Еще б попрактиковаться…

В этот раз я решил схитрить. Листая книжку Смотрителя, принялся сравнивать найденные рисунки рун в изначальном варианте с разобранными заклинаниями в «Простейшей рунной вязи». В итоге нашел только одно совпадение. Причем, не слишком-то удачное. Попробовать?

«Хмарь – вестимо нота живой материи непокорной водной глади. Истинный мастер вызывает завесу из мельчайших частиц влаги, накрывая группу молодых дарований. Задача отроков – освободиться от своенравной Силы, ибо нахождение в ней приводит к порче великолепия внешности и убранства будущей надежды учителя…»

Да ну. Запихнул молодежь в баню, пусть барахтаются, а если смогут защититься от жары и влаги – так станут будущей надеждой? На мыло такого учителя, господа, на мыло…

В книге же Смотрителя руна совершенно аналогична, а вот под ней, аж в трех уровнях, очень уж интересная картина. Все стихии, огня только чуть, ну так это явно не боевое заклинание. Линии стихий земли и воздуха сильно переплетены, а основа всей руны, стихия воды, как бедный родич, только парой росчерков соединена с подуровнями. Как понимать? За внешним подобием «Хмари» сокрыто что-то посерьезней?

Прикинув сложность на глазок, я пришел к выводу, что на изучение всей этой конструкции понадобится пара дней. В принципе, в книге Смотрителя рисунков очень много, жаль, ни текста, ни надписей не понять. А выучить какой-нить камнедробитель, а потом испытать его в подземном стрельбище управы – увольте. Что ж, пусть будет «Хмарь»…

Хлебнув чай-тэ и приготовившись разбираться в линиях руны, я подумал о другом. О загадочной девушке, Анни-Лее. Почему эта, несомненно, очень красивая особа в последнее время мне постоянно попадается? В совпадения поверить сложно, тем более что за год до истории с Падшими с ней ни разу не сталкивался, да и данные, добытые гоблином, намекают. Внезапно мне припомнилась пара случаев, когда я вроде как ощущал чей-то пристальный взгляд, но никого не видел. Неужели девушка за мной следит? Но с чего бы?

Вздохнув, разогнал витающие мысли. Светлые волосы, точеный профиль, а фигурка… о чем это я? Руну учить надо!

Кстати, перед уходом на ночевку домой Галл рассказал о последних слухах про найденный нами храм. Оказалось – пустышка. Молодые дворяне, слегка непутевые, возомнили себя поклонниками жестокой религии и решили провести моление по полной программе. Пара жертв – сокурсники городской школы, правда, в отличие от богатеньких вельмож, учащиеся на довольствии мэрии. А маленький арахн так вообще сбежал из дому и попал на глаза разгоряченным верующим. Как итог, мага и молящихся отпустили, сделав внушение и хорошо потрусив родителей. Кинжал оказался подделкой, купленной втридорога у проезжего купца. Мол, убивать не хотели, так, помучить. И следов других «подвигов» в пещере не нашли…

Неожиданно я пришел к выводу – жалею. Зря остановил орка. Следовало объяснить одному зарвавшемуся парнишке правила поведения в обществе… А то, вишь, внушением и штрафом отделался.

Хотя… А для чего это все? Эти правила, прививаемые с младых лет, эти все слова о становлении мужчины. Может, имеется в виду сложность понимания моментов, когда можно нарушать правила, а когда нет? Или все труднее в любой ситуации, даже если понимаешь, что делаешь ошибку, оставаться верным своему внутреннему «я». Не тому, что нашептывает: «убей, забери, убеги», а тому, что строго твердит – «помни». О правилах, обязанностях и долге. Перед миром, семьей и самим собой, в конце концов.

Приехали. У меня тут проблемы в Академии, работа, обрывки непонятных событий водят хороводы, а я о высоком думаю.

Кстати, а почему бы один сложный вопрос не решить простым и верным способом?

* * *

Капитан подозрительно на меня поглядывал. Пока я, весь такой отутюженный, причесанный и ладный (Куорт, гадина многоногая, разбудил на рассвете, скучно парню, видите ли!), устраивался в кресле, мостился, крутил носом, втягивал воздух, собираясь начать разговор – и медленно, осторожно, сдувался. И все это со сложенным пополам листком бумаги в руках. Естественно, Капитан удивился такому раннему визиту: любой старожил прекрасно знает, что поутру, когда господин начальник сидит на вынужденной диете, прописанной ведущим городским светилой, у означенного гнома шалят нервишки. Впрочем, что неясного: хочется пожрать, а нельзя. Пять минут игры в гляделки, и когда Капитан со свистом стал выдыхать, показывая раздражение, я, привстав, положил на стол принесенную бумагу.

Эрнт сразу успокоился, цапнул лист и развернул. По мере чтения по, казалось бы, невозмутимому лицу пролетела целая серия эмоций, от интереса до удивления.

– Это что? – буркнул гном, достал из стола трубку и принялся грызть. Даже табачком не набил…

– Прошение, – улыбнулся я.

– А в рыло? – невозмутимо отозвался Капитан, достав из недр стола маленькую коробочку: затеял ритуал раскуривания трубки с самой важной стадии – чистки. Не силен я в этом деле, но разве трубку нужно приводить в порядок не после курения, а до?

– Это завсегда успеется, при моей-то работе, – с намеком, растягивая слова, вымолвил я.

– Приведи хоть один довод в пользу этой мазни, – кивнул гном на лежащую перед ним бумагу.

– Я маг.

– В Южно-третьем три мага, – закончил набивать трубку гном. Порывшись, опрокинул какую-то посуду, но достал-таки большую железную зажигалку, гордость своего народа. Кто бы мог подумать, что хозяйственные коротышки ценят больше всего на свете верный огонек, портки и зуботычину?