Не убоюсь я зла - Роберт Хайнлайн

— Что напугало вас, мой дорогой? Ее родители?

— Да. Они были наверху и, вероятно, еще не ложились. К тому же Агнес была так молода — в то время девушки не могли выходить замуж раньше восемнадцати. Не то чтобы меня когда-либо останавливал ее возраст, просто в ту ночь я не был готов, не ожидал этого.

— А как можно к этому подготовиться, босс?

— Контрацептивы. Мне оставался еще целый год до получения диплома, у меня не было денег, не предвиделось никакой работы, и меня, честно говоря, не тянуло жениться.

— Но о контрацептивах должна заботиться девушка, босс. Именно поэтому я и чувствовала себя такой дурой, когда залетела. Мне бы и в голову не пришло просить, чтобы парень из-за этого женился на мне, даже если бы я была уверена, что забеременела именно от него. Когда я поняла, что залетела, то собрала все свое мужество и сказала родителям. Они меня отругали. Отцу пришлось заплатить штраф, потому что лицензии у меня еще не было. О том, чтобы выйти замуж, даже разговора не было. Меня даже не спросили, от кого я забеременела, и я сама не стала бы говорить об этом.

— Юнис, неужели вы не знали, от кого?

— В общем-то знала. Наша баскетбольная команда и три девушки, болельщицы, поселились в одной гостинице; с нами был и тренер, учитель физкультуры. Но он ушел в город. Мы собрались отметить победу в комнате у парней. У кого-то была марихуана. Я затянулась раза два, но мне не понравилось, и я занялась джином и лимонадом, которые гораздо вкуснее. Я не собиралась участвовать в сексуальной оргии: у нас в школе это было не принято. К тому же у меня был парень, и я была ему верна… то есть, как правило… и его не было с нами. Но когда моя подруга сняла с себя одежду, то и я не смогла удержаться. Я высчитала в уме, что у меня еще два безопасных дня, и тоже разделась, то же сделала и третья подруга. Никто не заставлял меня делать это, босс. Не было даже намека на изнасилование. Как же я могла винить парня?

Но оказалось, что я сосчитала неверно, и к середине февраля я уже точно знала, что залетела. Потом я рассказала родителям, и меня отослали на юг к тетушке, чтоб я полечилась от «ревматической лихорадки», которой у меня, сами понимаете, никогда не было. Мне потребовалось на это 269 дней после того баскетбольного матча, и я как раз успела к началу занятий в школе и закончила ее вместе со своим классом.

— Ну, а как же ваш ребенок, Юнис? Мальчик? Девочка? Сколько ему сейчас лет? Двенадцать? И где он сейчас?

— Не знаю, босс. Я подписала отказ от материнства, чтобы мой отец получил свои деньги назад, если найдется кто-либо, кто захочет принять ребенка. Босс, разве это справедливо? Пять тысяч долларов… отец едва наскреб их, а те, которые живут на пособие, не платят штрафа и могут даже требовать бесплатного аборта. Я этого не понимаю.

— Вы ушли от ответа, дорогая. Где ваш ребенок?

— Мне сказали, что он родился мертвым. Но, насколько я знаю, они всегда так говорят, если девушка подписывает отказ и кто-то хочет взять ребенка.

— Но это можно узнать. Если бы ваш ребенок умер, то и штраф бы не взыскивался. Отец вам об этом не рассказывал?

— Я его не спрашивала. Это очень деликатный. вопрос, босс. Мы назвали это «ревматической лихорадкой». В любом случае, когда мне исполнилось восемнадцать, мне выдали лицензию на трех детей без каких-либо вопросов.

— Юнис, неважно, что вы придумали для прикрытия. Если ваш ребенок жив, мы можем найти его!)

Второй голос не ответил.

(— Ну, Юнис?

— Босс, лучше не ворошить прошлое.

— Вы не хотите детей, Юнис?

— Я этого не говорила. Вы сказали, что для вас не имело значения, что ваш сын не был по-настоящему вашим сыном. Я думаю, вы правы. Но если где-то и есть мой ребенок, а ему сейчас около тринадцати лет, то мы чужие друг другу. Я не была ему матерью, не воспитывала его: я ему никто. К тому же вы забываете, что меня убили.

— О, Юнис, дорогая!

— Видите? Если бы мы нашли этого мальчика или девочку, мы не смогли бы утверждать, что я жива, что снова живу внутри вашей головы. Мы не посмеем это утверждать… иначе нас снова свяжут, но уже навсегда. — Она вздохнула.

— Но я бы хотела иметь ребенка от вас. Вы рассказывали мне об Агнес, дорогой. Расскажите еще. Она действительно была похожа на меня?

— Да, очень. То есть не внешне. Но если бы я верил в переселение душ — а я не верю, — то я бы подумал, что вы — это Агнес, которая вернулась ко мне.

— А может, я и есть она? Почему вы в это не верите, босс?

— Вы это серьезно?

— Нет. Я никогда в это не верила, хотя большинство наших друзей верили в реинкарнацию. У меня не было оснований верить или не верить в нее. Поэтому я никогда не высказывала своего мнения на этот счет. Но, босс, когда вас убивают, а вы не умираете, то поневоле начинаешь по-другому смотреть на все это. Дорогой босс, вы считаете, что я — лишь продукт вашего воображения, не так ли?)

Иоганн не ответил, и она продолжала:

(— Не бойтесь признаться, босс; вы меня не обидите. Я знаю, что я это я. Мне не нужны доказательства. Но вам нужны, вы должны знать наверняка. Признайте это, дорогой. Будьте открыты со мной.

— Юнис, мне действительно надо знать наверняка. Ведь если я сошел с ума, если вы лишь продукт моего воображения, то мне лучше ничего не знать об этом. Дорогая, простите меня… но я почувствовал облегчение, когда вы сказали, что не хотите разыскивать вашего ребенка.

— Я знала, что вы обрадовались… и знала почему. Босс, не торопитесь. У нас уйма времени, так что расслабьтесь и наслаждайтесь жизнью. Какое-нибудь доказательство придет само собой… такое, что знаю я и о чем вы не можете знать помимо меня. Вы получите доказательство и будете так же уверены в моем существовании, как и я.

— Что ж, логично. Юнис… вы сейчас говорите так, как говорили, когда хотели успокоить меня.

— — Я и впредь собираюсь успокаивать и ругать вас, босс, как если бы я была вашей мамой. И я никогда не перестану любить вас, босс. Но кое с чем нам надо поторопиться.

— С чем?

— С уткой. Иначе у нас с вами случится «мокрое дело».

— О, черт!

— Расслабьтесь, босс. К этому надо привыкнуть.

— Черт возьми, я не хочу, чтобы меня усаживали на утку, как ребенка на горшок! Знаете, что получится? Ничего! Я зажмусь и не смогу этого сделать. Юнис, там, за дверью, ванная. Может быть, нам попросить, чтобы нас туда довели и оставили одних.

— Босс, вы не знаете, что получится. Вы вызовете сестру. Она постарается вас отговорить. Затем она пойдет за доктором Гарсиа. Он придет и тоже будет спорить, а если вы будете упрямиться, он вызовет Джейка. К тому времени, как порисуется Джейк, мы намочим постель.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});