Жизнь длиною в обойму - Александр Афанасьев

Есть что-то хорошее и в холодной войне. Может, настало время и себе купить билет…

Он посмотрел – такси стояло у тротуара, а напротив припарковался черный внедорожник. Он подошел к такси, открыл дверцу и забрался внутрь.

– Кто вы на хрен такие?

– Это не тот вопрос, с которого стоит начинать нашу беседу.

– Я могу опять уйти.

– А потом опять придете? Не делайте дурака ни из меня, ни из себя.

– Я хотел бы знать, вы – российская разведка?

– Нет.

– Тогда кто вы?

– Заинтересованные лица.

– Лица, заинтересованные в чем?

– В правильном ходе истории.

Если бы не пистолет, коммандер бы ему врезал. Но с пистолетом шутки плохи. Оружия боятся два типа людей. Либо гражданские, или совсем зеленые, для которых само оружие окружено ореолом страха. Либо профессионалы, те, кто видел своими глазами, что пуля делает с человеческим телом, и видел не раз…

– Почему вы не можете просто сказать, кто вы? Мне это нужно знать, потому что мне нужен билет на волю. Туда, где много медведей и нет никаких федеральных маршалов США с ордером на арест. И никогда не будет.

– Скажем так – мы частные лица. Но мы можем вам устроить этот билет.

– То есть вы все-таки разведка?

– А ты как думаешь, придурок, – вдруг зло сказал контактер, – ты один такой умный, а все другие на жалованье живут, так что ли?

– Вы что, мафия? – спросил коммандер.

– Не надо употреблять таких слов. Мафии не существует.

– Ага, – скептически протянул коммандер, – как же…

– Это так. Двадцать первый век на дворе, коммандер. Вы не видите, что происходит вокруг? Власть перешла в наступление на права и свободы людей. Ведется кампания по борьбе с офшорами, даже Швейцария начала обмениваться данными с налоговой службой США. Собственность – если раньше изымали по закону РИКО[57], самому по себе вопиющему, – то теперь собственность может изъять ублюдок-шериф, которому не хватает денег на новую патрульную машину. Государство хочет поживиться нашими деньгами, и единственный способ это предотвратить – угадайте какой, коммандер.

– Самим стать государством?

– Именно!

…

– Значит, вы что-то вроде Робин Гудов?

– Понимайте, как хотите. Мы даем государству то, чего хочет оно, а оно дает то, чего хотим мы. В том числе убежище, защиту.

Наверное, если бы этот сукин сын сказал, что он из российской разведки, коммандер не смог бы. В конце концов, отвращение к предателям-американцам вбивается с самого детства на примере Бенедикта Арнольда[58].

Но мафия… эти люди были мафией… и он сам был мафией. И собственное государство отдало его мафии там, в Колумбии.

– Так значит, я могу рассчитывать на убежище?

– И на вознаграждение тоже.

– В обмен на что?

– На вашем месте я бы не задерживался в Косово. Здесь могут быть ваши враги. И в отличие от меня, они заинтересованы не в том, чтобы сотрудничать, а в том, чтобы убить. В конце концов, Дрыжак убит, и за это кто-то должен ответить, верно?..

…

– Вы сейчас служите на базе ВМФ в Рота.

…

– Сейчас в штабе НАТО формируются две рабочие группы. Одна из них – несекретная, называется «Благородный лев», ее задача – определение потребностей и формирование новой структуры обеспечения безопасности восточных членов альянса, в частности – Польши, стран Прибалтики, Румынии. Попробуйте переведитесь в эту группу. Стаж оперативной работы у вас большой, послужной список неплохой.

– Уже нет.

– Да перестаньте. Сейчас двадцать первый век. В отношении вас ничего не доказано, Корбан сам занимался совсем неблаговидными делами, и в отношении его уже было одно внутреннее расследование. Поговорят – и забудут. Второе – если не получится в Европе, возвращайтесь в Вашингтон. В Пентагоне, в штабе SOCOM формируется секретная оперативная группа по Украине. Попробуйте попасть туда. Если вы попадете в одну из этих групп – будем считать, что наше сотрудничество началось.

Коммандер подумал. Выбора у него, в общем-то, не было.

– Хреновы ублюдки. Вы всё же из КГБ. Или ГРУ. Или…

– Или, коммандер. Вы делаете доброе дело. Задумайтесь вот о чем. До девяностых годов мир был в равновесии. Каждый знал свое место. И каждый знал свой предел. В мире было полно мест, куда можно было спрятаться и жить припеваючи. А что произошло в девяностые? Мир стал одномерным, плоским. Некуда стало прятаться от Соединенных Штатов Америки. Соединенные Штаты получили контроль за перемещением денег по всему миру, за телефонными звонками… за всем. Но одновременно с этим в чистые и ухоженные города хлынул поток всякой мрази, верно? Мрази, которая не умеет пользоваться телефоном, туалетом, душем, не работает, но претендует на пособие. Мы хотим исправить эту ситуацию. Вернуть все, как было. Мы не хотим побеждать Америку до конца. Мы просто хотим всё, как было. И так будет лучше для всех, коммандер. В том числе и для вас…

– Как думаешь, он будет работать?

Жека-Слон, мой бывший сослуживец, а теперь мой куратор из ГРУ, лихо опрокинул в себя бокал с кофе. Было жарко, и кофе был заварен «по-хорватски», то есть с молоком, и подавался холодным, даже ледяным[59].

– Будет, почему нет…

– Честь…

Жека скептически рассмеялся.

– Какая честь, я тебя умоляю. Мы навели о нем справки – в Испании он уже много лет действует в интересах колумбийской наркомафии, даже совершал для них заказные убийства. Получает от них деньги за использование армейской инфраструктуры для кокаинового наркотранзита через побережье и осведомление. Какая, на х…, честь. Будет работать, как миленький…

– Какая честь… – задумчиво повторил я.

– Мне интересно вот что… – сказал Жека, – эта телка, которая тебя нашла… как ее…

– Абаль?

– Она самая. Ты ее трахнул?

– Нет.

– И напрасно. Баба, с которой ты спал, и баба, с которой ты не спал, – две разные бабы. Нам интересно – кого она представляет. Мы пробили паспорт, который она тебе дала, – он легальный, внесен во все базы данных, на него ничего нет ни в Интерполе, ни в базе данных террористов, нигде…

– Она вообще-то лесби.

– Да перестань, какая лесбиянка. Нет никаких лесбиянок, а есть бабы, которым не повезло в жизни. Вопрос в том, кого она представляет. Такой паспорт просто так на дороге не валяется, сейчас не те времена. И нам интересно, кто тебе его устроил. Если в Скандинавии есть кто-то, кто разочаровался в существующей системе вещей, то это нам очень и очень интересно…

Жека допил кофе и встал.

– Так. Террористов в Куманово мы разгромили, американца – скорее всего, завербовали. Теперь – этот швед. То, что он дал тебе такой паспорт, уже само по себе компра. Возвращайся в Швецию, найди эту самую Абаль и попробуй через нее выйти на ее хозяина. Действуй, не стесняйся…

– А если это ловушка?

– Если ловушка – не мне тебя учить. Это – твоя земля, ты там десятком разных способов выберешься. Канал связи старый, он не скомпрометирован. Давай действуй, а я поехал. У меня самолет…

Жека издевательски отдал что-то вроде нацистского салюта и вышел. В кафе как раз заходили польские солдаты из сил по поддержанию мира, Жека что-то сказал им пьяным голосом российского туриста, попробовал даже пожать руку. Те на провокацию не повелись и сказали: иди, пан, иди, на самолет опоздаешь…

А я сидел перед бокалом с растаявшим кофе по-хорватски и думал: и вправду, какая честь. Какая, к чертовой матери – честь…

Примечания

1

На сайте Глобальная Авантюра один из участников сделал попытку подсчитать мобилизационный ресурс Асада и исламских экстремистов. Вышло, что Асад превосходит по мобилизационному ресурсу ИГ почти в три (!!!) раза. При этом за него еще воюет Хезбалла и кадровые иранские военные КСИР. И на этом фоне – так бездарно сдавать города…

2

Испанские анклавы – шесть анклавов на африканском побережье, которые до сих пор находятся под властью испанской короны. Крупнейшие – Сеута и Марбелья. Часто используются для транзита кокаина, также обнесены заборами из-за того, что в них любой ценой пытаются попасть мигранты из Африки в ЕС. Танжер – бывшая французская колония, до 1956 года – город-государство, по своему своеобразию не уступавший Одессе. После ликвидации международного статуса блеск этого города потускнел, но все равно это едва ли не самый европеизированный город в Северной Африке.

3

Побережье за 12-мильной зоной.

4

Спасибо – не за что (арабск.).

5

Обращение к незамужней женщине в Швеции. Обращение к замужней – фру.

6

Вид на жительство.

7

В арабском мире во время беспорядков нередко срывают штаны. Кто не обрезан – убивают на месте.

8

Киа Бонго – популярнейший на Ближнем Востоке и самый дешевый автомобиль в своем классе, занимающий там примерное такое же место, как у нас «буханка». Из него делают и мобильные пулеметные точки, и кустарные БТР, ставят минометы и РСЗО.