Русский код развития - Наталия Нарочницкая

В итоге 11 сентября дало толчок провозглашению почти троцкистской идеи «всемирной либеральной революции», ради которой можно бомбить непослушные страны, смещать неугодный режимы. Ведь иначе это, якобы, грозит миру терроризмом, к которому будто бы склонны все нецивилизованные, не дошедшие до американской демократии государства. Так появилась доктрина, что недемократические, незападные по типу управления государства априори являются источниками терроризма. Но вот, пожалуйста, США свергли Саддама Хусейна, а также фактически установили протекторат над Афганистаном. Что, присутствие англосаксов привело к ослаблению террористической угрозы? Наоборот!

На деле терроризм, как особая форма достижения своих политических задач, хотя бы отчасти, безусловно, является и результатом беззащитности малых стран перед самонадеянностью силы мощных и диктующих волю держав. Современные методы войны и карательных операций, какие предпринимают США, делают бесполезной самую героическую самоотверженную армию. Противостоять высокоточным видам оружия могут только всего несколько стран с очень продвинутой современной системой противоракетной и противовоздушной обороны.

Более того, США наносят удары по коммуникациям, по электроснабжению, по топливным резервуарам. То есть парализуют инфраструктуру государства. И террористические акты - результат того, что нет возможности оказать правомерное сопротивление в классическом поединке, каким были классические войны, которые предполагали положить на алтарь победы жизнь с обеих сторон. Соединенные Штаты воюют по компьютеру, их солдаты гордятся тем, что когда бомбят, нажимая на кнопки, они получают (как я помню во время иракской эпопеи) 16 видов фруктов и играют в пинг-понг. Вообще-то, всегда воин гордится тем, что может спать по пояс в болоте, не бросить раненого товарища на поле боя.

Получается, произошла дегуманизация военных действий. Сначала идет массированная пропаганда в СМИ с целью полной демонизации противника в глазах общества. До такой степени, чтобы его было вообще не жалко, как осу или монстра с другой планеты. И в итоге обыватель, одурманенный задачей установить демократию и осчастливить «несчастный варварский народ», считает оправданным лишение противника Америки права на сопротивление, ибо он превращен в сознании в некое «исчадие зла» и во «врага всего человечества». Такой доктрине весьма способствовала та трагедия в Нью-Йорке в сентябре 2001 года. Она подтолкнула и дала возможность психологически ввести в оборот совершенно новые социокультурные стереотипы, которые полностью манипулируют общественным сознанием. И человек уже не улавливает, что идет грубое нарушение международного права, что попирается Устав ООН, что нарушается суверенитет, что не было никаких международных проверок подлинного состояния дел в точке конфликта и так далее. Насколько сильны правовые тонкости в юриспруденции внутри западных стран, настолько чудовищно они сами стали попирать всякое подобие права на международной арене, обставляя спектаклем и кровью политические казни целых стран.

В такой обстановке терроризм может стать (среди прочих причин) структурным элементом современного мира. И в этом тоже вина политики беззастенчивого диктата с применением силы, которую США предпринимали за последние 10 лет.

11 сентября США немедленно объявили о своем праве карать того, кто им, на их взгляд, угрожает. Я помню, как растерянный Буш сначала высказал одно суждение, а потом немедленно заявил, что против Соединенных Штатов была объявлена террористическая война. Термин «война» позволял Соединенным Штатам, по американской конституции и традиции, предпринимать любые действия, не руководствуясь международным правом.

Я не готова говорить о том, что в этом трагическом эпизоде был элемент участия спецслужб самих США, ИБО без документов об таком говорить невозможно. Хотя столько непонятного и необъяснимого! Чтобы обрушить здания Всемирного торгового центра, нужно было попасть точно в определенную точку конструкции, что было абсолютно невозможно без знания всех деталей этой конструкции. Например, известный журналист Джульетто Кьеза собрал все сомнения и четко высказался, что не верит в версию простого теракта. Я знаю книгу в Австрии с таким же выводом. Французский журналист Тьерри Мейсан также опубликовал свой анализ и многочисленные экспертные доводы. Он давал интервью по нашему ТВ, и у меня есть его книга на французском. Многие до сих пор гадают, могло ли такое произойти без участия каких-то внутренних структур? К таким высказываниям надо относиться осторожно, но вопросов осталось много.

Но факт, что Соединенные Штаты воспользовались ситуацией, дабы объявить о своем праве проводить силовые акции под флагом борьбы с международным терроризмом и агрессивными режимами. Если бы не было этого повода, то не знаю, смогли ли бы США обосновать то, что они устроили в Ираке, в Афганистане. Появился такой термин, клише - «борьба с международным терроризмом». И в эту формулу вмещается что угодно - и борьба за территории, и действительно террористические акты. Экстремистские террористические движения есть. Сегодня мы сотрудничаем с Соединенными Штатами, хотя во многих областях наши интересы противоположны. Мы можем по-разному оценивать то, что происходит в Афганистане, но мы вынуждены сотрудничать с ними. Если США оттуда уйдут, то там пойдет такая волна терроризма для достижения вселенскиих целей талибов, которая перекинется и на сопредельные территории. А это уже угрожает и нашим интересам.

Конечно, 11 сентября 2001 года произошла страшная трагедия, заживо сгорели в страшных мучениях более двух тысяч человек. Мы совершенно правильно тогда и сегодня высказываем соболезнования. Но никуда не уйдешь от осознания, что США воспользовались этим поводом, который развязал им руки для масштабного силового вторжения, в обход международного права, в те регионы, где их интересы, как они считают, требуют силового вмешательства.

И это очень опасная тенденция, международное право на глазах рушится. Вместо него появилось право сильного, который под демагогическим флагом заботы о правах человека вторгается в суверенные страны, вмешивается во внутренние процессы, свергает неугодные режимы. США с тех пор, уже не стесняясь, от имени мифической «мировой демократии» объявляют себя вправе назначать другим странам критерии «правильного» поведения, самим проверять, как они исполняются, и самим карать. Это уже претензии на мировое правительство, и этому надо всемерно препятствовать. Прежде всего, становиться сильнее самим.

Православие и мир,

12 сентября 2011 г.

«Любая искренняя улыбка в сторону Токио получает в ответ хищный оскал»

Так называемая территориальная проблема остается главной в отношениях России с Японией, которая требует от нас утраченные ею по итогам Второй мировой войны южные Курилы.

На протяжении последних почти уже 20 лет российское руководство призывает японцев «к поиску компромиссов», но в ответ получает лишь все более агрессивные притязания. Так, японский парламент недавно единогласно утвердил поправки, в которых российские острова названы «исконно японской землей». О том, есть ли после этого вообще смысл вести с японцами переговоры о Курилах, в беседе с корреспондентом «Известий» рассказала глава Фонда исторической перспективы, доктор исторических наук Наталия Нарочницкая.

«Идет кампания по пересмотру смысла Второй мировой войны»

- Наталия Алексеевна, в чем смысл действий японского парламента, открыто назвавшего российскую территорию «японской», и насколько опасен такой прецедент?

- Во-первых, действия парламента Японии, государства, которое находится с нами в дипломатических отношениях, - это грубейшее нарушение международного права и принципов Устава ООН. Основополагающий принцип - признание территориальной целостности государства, с которым ты в нормальных дипотношениях, а не находишься в состоянии войны.

А во-вторых, очень важен международный контекст действий Японии. Токио полагает, что именно сейчас можно нажимать бесцеремонно, поскольку и в Европе последовательно разворачивается кампания, в которой участвуют СМИ, официальные лица, парламенты, организации типа Совета Европы и ОБСЕ. Смысл этой кампании - поставить под сомнение важнейшие политические документы середины и второй половины XX века, подписанные СССР либо в пользу СССР. Речь идет и о Ялтинских соглашениях, и об Уставе ООН, и о Сан-Францисском мирном договоре. Идет последовательная кампания по пересмотру итогов и самого смысла Второй мировой войны, смысла нашей Победы. Конечная цель - в том числе и пересмотр территориального статус-кво. На этом фоне, как становится очевидно, любые жесты доброй воли с нашей стороны лишь возбуждают необузданные амбиции и, не побоюсь этого слова, возмутительную наглость японцев.