Цифраторий (СИ) - Кайманов Степан

Сара приказала дрону сторожить Джу, сообщила советнику о находке и торопливо направилась в сектор гидропоники.

— Мы что-то нашли? — спросил Коннор.

— Да. Есть один выживший. Возможно, будут и другие.

До Джу добрались быстро и без происшествий. Помещение с теплицами во всем секторе оказалось единственным местом, где присутствовал свет. После блужданий по серым тоскливым коридорам цветущая, пышущая жизнью зелень выглядела иллюзорной, сказочно-пленительной. Ростки тянулись до самого потолка, широкие листья липли к прозрачным стенкам и, подсвеченные желтоватыми лампами, казались сверкающе-стеклянными, словно были выточены из чистого изумруда. Но Джу для своего укрытия все равно выбрала самый темный угол. Сара нашла ее по дрону, который исполнительно висел в воздухе, указывая путь.

Джу сильно изменилась с тех пор, как они виделись в последний раз, семь или восемь лет назад. Схуднула, похорошела не только фигурой, но и лицом, отпустила волосы, прикрывающие часть лица, словно маленькие черные и взлохмаченные занавески. Она была напугана, на щеках застыла размазанная грязь, раскосые глаза лихорадочно бегали, будто не могли ни за что зацепиться. И Сара поняла, что при любых других обстоятельствах она бы ее вряд ли признала.

Уцелевшая и невменяемая Джу не верила, что рядом с ней появилось три живых человека. Жалась к стене, глядела из темноты боязливо и жалко, словно голодный котенок, выброшенный на улицу.

— Джу, это я — Сара, — она протянула ей руку. — Ты меня узнаешь? Ты меня помнишь? Приют… Гарри…

Испуганная до полусмерти Джу замерла, присматриваясь к ней. Потом еле заметно кивнула, так и оставшись сидеть в углу. Насколько помнила Сара, Джу никогда не была нюней. Молчуньей, немного тихоней — да, но нюней — нет. Плакала лишь однажды, да и то от великого счастья, когда Гарри, чтоб ему пусто было, ее удочерил. И страшно представить, что ей пришлось пережить за эти три дня, если она вдруг превратилась в чумазую размазню.

Сара осторожно склонилась над ней и коснулась плеча.

— Видишь, мы здесь, мы пришли тебе помочь. Все будет хорошо. Ну, вставай.

Джу взяла ее протянутую руку и, поднимаясь, вдруг прошептала.

— Это все из-за Европы. Из-за Европы.

— Что случилось на Европе?

— Их тела… Они мне показали.

Джу прижалась к ней, обняла ее крепко-крепко и разрыдалась навзрыд.

— Они? Тела? — спросила Сара, ничего не понимая.

— Мой корешок. Они заглушили его, поэтому я не могла… не могла…

— Тихо-тихо, успокойся, — Сара погладила ее по спине.

И тут Джу оглушительно взвизгнула, в панике шарахаясь в свой темный угол.

За спиной глухо ударили эирганы, взбивая пространство. Сара резко обернулась, успела пальнуть, но призрак легко миновал поток сжатого воздуха и вонзил в нее свои длинные щупальца, прошивая тело насквозь раскаленной торпедой.

Нападение! — бросила она последнее сообщение, думая, что погибает.

Это было омерзительно: пропускать сквозь себя эту тварь, ощущая ее движение, колыхание щупальцев, жар ее тела. На миг ей показалось, что вокруг полыхнуло пламя. Жизнь быстро-быстро замелькала перед глазами, но не ее, а чья-то другая жизнь. Бело-голубой шарик посреди черной бездны космоса — нет, не Земля, спутник Юпитера. Что-то поднимается из-под толщи льда. Четыре обмерзшие тела. И кто-то шепчет ей: «Мы уже близко. Мы идем, чтобы забрать свое».

Наваждение внезапно схлынуло. И стало так холодно, словно ее сунули в корыто со льдом. Наверное, именно так и выглядит смерть, подумала Сара обреченно. И вдруг осознала, что все еще жива. Стоит словно после крепкого нокаута — взмокшая, вцепившись в эирган, и подпирает стену, которая не дает ей упасть.

Проклятье, штурмовикам так не повезло. Коннор и Элли неподвижно лежали там — в пяти шагах от нее, а между ними парили эти мерзкие твари, подергивая щупальцами, словно исполняя над жертвами какой-то неведомый танец. Дик не отзывался, Джу тряслась в углу, но дроны… дроны все еще были здесь, парили слева и справа, ожидая приказов.

— Прикончите их! — крикнула Сара в полном отчаянии, вжимая спусковой крючок эиргана. — А-а!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Стенки теплицы вновь вздрогнули под ударом воздуха, дроны метнулись, брызгая электрическими разрядами, словно черные тучи молниями. Вспышка! Еще одна! Третья! Четвертая!

И вдруг призраки с яростным шипением заметались над бездыханными телами штурмовиков, беспорядочно бултыхая щупальцами в воздухе, потому что их кожа — серая, почти прозрачная, вскипела, покрываясь огромными лопающимися пузырями.

В этот момент в теплицу ворвались советник и несколько штурмовиков, растерянно глазея на то, как призраки в предсмертной агонии истекают крупными каплями — плавятся воском, превращаясь в поток грязно-серой слизи.

…Словно кто-то расплескал жиденькую и горячую кашу, от которой еще исходит пар.

— Дерьмо! — выругалась Сара, когда от призраков осталась лишь пара булькающих лужиц на полу — Грей, срочно передай всем, пусть используют против них шокеры, боевых дронов, оголенные провода, любой источник тока! Быстрее! — Сара поискала взглядом знакомое круглое лицо в толпе потрясенных штурмовиков. — А где Жан? Кто-нибудь видел второго пьюра?

— Он не отвечает, — покачал головой советник.

Сара опустила эирган и медленно сползла по стене, устроившись рядом с Джу. Та начала приходить в себя, всхлипы в углу затихали.

— Ты тоже это видела? — прошептала Джу, размазывая грязь по лицу.

Сара кивнула, прикрыла глаза, чувствуя, как ноздри забивает крепкий запах пота. Она видела. И теперь догадывалась, откуда и с какой целью явились призраки. Но тревожило ее не только это.

* * *

Сара плакала. Без стонов, без всхлипов, без дрожи на губах. Слезы просто катились по щекам одна за другой. Она могла их сдержать, как уже делала не раз, но сегодня не хотела, отдавшись эмоциям. К тому же никто ее не видел, а если бы и увидел — что с того? Кто ее осудит? У нее была сто и одна причина не только плакать, но и рыдать в истерике, уткнувшись лицом в ладони. А она просто сидела на койке и тихо, в полумраке проливала слезы, никому не мешая и чувствуя тонкий солоноватый привкус на губах.

Десять минут назад она простилась с Жаном и, стараясь не думать о том, что его больше нет, подавленная, вернулась в каюту, которую ей отвели на станции. Призраки забрали еще семь жизней, включая Коннора и Элли.

Пальцы смахнули влагу со щек и безвольно потянулись к холодку. Нащупали капсулу в кармане, ухватили и потянули. Последняя. Если начать тратить сейчас, то на обратный полет точно не хватит. Лучше подождать, поберечь, перетерпеть. Но проклятая голова совсем не пашет, вместо ясных мыслей — полный мрак.

Она вытащила пустую, подрагивающую ладонь и положила ее на койку, пытаясь сосредоточиться на чем-то одном, конкретном.

Техники вернули Дика в строй, перезапустили, так и не сумев внятно объяснить, почему он отключился после атаки призрака.

Спэйс Нидл прочесали от и до. И больше, к сожалению, никого не нашли, только трупы. Призраки знатно порезвились, отправив на тот свет пятьдесят семь человек.

Джу оказалась единственной выжившей. Но почему? Почему они ее не тронули? Нет, неверно! Почему ей удалось уцелеть после контакта с ними? После того, как одна из этих тварей прошла сквозь нее, как и сквозь других работников станции, как и сквозь Жана. Что в ней было такого особенного? Если бы кто-то хотел просто передать послание, то это имело бы смысл. Оставить одного, а остальных казнить за ненадобностью, в знак устрашения и демонстрации силы. Однако призраки сохранили жизнь еще одной жертве. Ей самой… С какой целью? Откуда такая избирательность? Может, дело в холодке? Вряд ли. Она своими руками впрыснула его в кровь двум штурмовикам, и это не спасло их от гибели. Да и опять же Джу, она не могла быть под ним, когда призраки показывали ей веселые картинки с Европы.

Кончено, ей бы радоваться, а не изводить себя вопросами. Но…